ФАНАТИЗМ И ТОТАЛИТАРНЫЕ КУЛЬТЫ.

[Гость neither]

ФАНАТИЗМ И ТОТАЛИТАРНЫЕ КУЛЬТЫ. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ

«В то время еще ничего не было достоверно известно

ни о коммунистах, ни о социалистах,

ни о так называемых нивелляторах вообще.

Тем не менее нивелляторство существовало,

и притом в самых обширных размерах»

М. Е. Салтыков-Щедрин. История одного города.

Нередко приходится слышать о религиозных фанатиках из тоталитарных сект. Вроде бы, этим людям присуща фанатичная убежденность в том, что они проповедуют.

Благодаря форуму Enteta.ru, я смог пообщаться, по крайней мере, с одним представителем сайентологов. Он называет себя Тигр. Его я видел и раньше, в том числе, на сайентологических и дианетических ресурсах. От общения с ним получил большое количество впечатлений. Хочу поделиться размышлениями по этому поводу. Как мне показалось, фанатизма там нет. Есть другое.

Никому не навязываю свое мнение. Наоборот. Призываю опровергнуть каждый изложенный ниже довод.

Церковь сайентологии, по-моему, несколько отличается от других структур, которые можно отнести к тоталитарным культам. Дело здесь не в том, что именно к ней привлечено мое внимание. Не в том, что она меня атакует. Не в том, что я знаю ее лучше, чем другие подобные организации. На мой взгляд (поправьте меня, сектоведы), главное ее отличие от других тоталитарных сект состоит в степени ее агрессивного экспансионизма. Они не слишком скрывают поставленную перед ними задачу – клирирование (то есть завоевание) мира. В отличие от многих других сект, сайентология является не просто сетевой, а разветвленной сетевой структурой.

Воздействовать административно на, скажем, «свидетелей Иеговы» или кришнаитов гораздо легче. Успехов здесь особых не замечается, но – легче. Они не разветвлены.

Сайентологи – это хорошо организованная сеть из многих организаций (Нарконон, WISE, ГКПЧ, сайентологические «образовательные» программы, другие), Каждая из них объявляет о себе как о независимой. Каждая из них старательно скрывает свою связь с сайентологией и агрессивно реагирует, если эта связь обнаруживается.

Раньше я воспринимал Церковь сайентологии, как организацию большевистского типа. Теперь думаю, что ошибался. Главное их отличие – большевики еще были фанатиками.

История до фанатизма

Может быть, я ошибаюсь, но в истории древнего мира я фанатизма не вижу. Жестокость была. Самопожертвование было. Безоглядная убежденность в своей правоте была. Фанатизма, если понимать его как абсолютную (личную) убежденность в своей правоте при отвергании любых других точек зрения – не вижу.

Люди той эпохи жили в «заколдованном» мире. Их окружали духи, боги, полубоги, мифические существа, мифические истории. Они в них верили. Они с ними жили. Они, я думаю, были уверены, что сосуществуют с теми, кого придумали, как ребенок верит, что Мойдодыр может побежать по улице.

Их мир был жесток и наивен. Прекрасен и прост. Опасен и сложен.

Становление фанатизма

Может быть, я ошибаюсь, но начало фанатизма я связываю с западным вариантом христианства (католицизмом и его ответвлениями).

Экспансионизм западной культуре был свойственен с самого начала. Проблемы перенаселенности? Решаем крестовыми походами! Оттуда, насколько я знаю, возвращался один из десяти. Но, что заставляло людей идти в неведомые дали за смертью?

Напомню: ислам того времени – это не тот ислам, который есть сейчас, и не тот ислам, о котором нам пытаются рассказать. Ислам того времени – одна из самых веротерпимых религий. Евреи бежали к маврам, потому что мавры их не преследовали (в отличие от католиков). Ислам того времени – это выдающиеся ученые, поэты, мыслители… В Гранаде (если кто был), во дворце Альгамбры вас долго будут водить по прекрасным залам и дворикам, украшенным изысканной резьбой. Это – ислам. В конце приведут в помещение, которое отстроили испанцы (позже). Впечатление: вы попали из дворца в сарай. Европейцы научились у мусульман мыться. До этого они заливали восточными благовониями запахи, собранные с момента последнего омовения (во время крещения).

Православие никогда не демонстрировало фанатизма, сопоставимого с католическим. Назовите мне ОДНУ православную процессию, где происходило публичное самобичевание. У католиков мы найдем их сотни. Я думаю, на пальцах одной руки можно пересчитать случаи, когда православные православных сжигали на кострах. «Молот ведьм» написан на Западе.

Экспансия России (Руси), безусловно, была. Только – она носила «немного» другой характер. Каждый может найти в истории России огромное количество выдающихся государственных деятелей, которые происходили из присоединенных или завоеванных Россией земель. Я не знаю ни одного народа, который был бы УНИЧТОЖЕН в ходе российской экспансии. У нас «протестантов»: раз, два, и обчелся. Да и те, в основном, старообрядцы. Я знаю множество народов, которые имеют сейчас возможность рассказывать о российской экспансии именно в силу того, что не были уничтожены. Сколько вы мне назовете индусов или китайцев, представленных в Палате Лордов? Об индейцах и австралийцах вспоминать не будем.

Протестантская этика.

Макс Вебер. Думаю, великий мыслитель. Думаю, незаслуженно о нем сообщают так мало.

Теория Вебера проста и гениальна. Есть два типа капитализма. Торговый (ростовщический) капитализм существовал всегда. Промышленный капитализм возникает в период становления протестантизма. Его представители сильно отличаются от представителей торгового капитализма. Обогащение не является самоцелью. Деньги – только показатель успеха. Важны не те блага, которые приносят деньги, а количество денег. Это – показатель близости к Богу. Финансовый успех – индикатор благочинности. Такова протестантская этика.

В новом капитализме главное – идея. Фанатическая приверженность идее. По Максу Веберу, в этот капитализм шли те, кто в средние века стал бы аскетом (то есть, религиозным фанатиком).

Наиболее предприимчивые из них освоили Новый свет, уничтожив тех, кто жил там прежде. Именно оттуда к нам пришли тоталитарные секты.

***

Думаю, можно достаточно четко проследить путь от фанатизма к сектантству.

Сообщества фанатиков.

Нам много рассказывали о «Городе солнца» Кампанеллы. Почти никто его не читал. Те, кто неплохо учился в школе, знают, что там описано идеальное общество. Немногие знают, что под этим понималось.

То общество, которое там описано, функционирует по принципу муравейника. Никто не является самостоятельной личностью. Никто ничего не решает, кроме тех, кому положено принимать решения. Идеальная маршировка по идеальным правилам, разработанным где-то «там». Помните шествие молотков («the Wall», Pink Floyd). Это и есть идеальное общество.

Но, надо было пройти на этом пути несколько этапов.

***

Может быть, первыми организованными фанатиками были французские якобинцы. Исходя из своих убеждений, они устроили Франции «кровавую баню». Якобинцы не смогли «разгуляться» по двум причинам. У них было мало технических возможностей. У них было мало времени.

***

России в этом отношении особенно не повезло. Идеи, высказанные на Западе, нашли благодатную почву на моей многострадальной родине. Именно здесь возник терроризм, с которым мы не расхлебались по сей день. Именно наша страна пала жертвой фанатиков в 1917.

Началось все с молодых людей, которые прониклись идеей построения «идеального» общества. Каждый – в отдельности. Каждый – добровольно. Такой тип людей прекрасно (правда, восторженно) описан у Чернышевского. Это – Рахметов. Он – сильная и цельная личность, одурманенная тоталитарной идеей. Для него обыватели, царедворцы, крестьяне, чиновники – только материал для лепки «Города солнца». Для этого он отказывается от всего, что ценит обычный человек – от любви, от семьи, от комфорта, от детей и родителей… Он отказался от всего, что могло связывать его с той действительностью, в которой он был «обречен» жить.

Первым сообществом фанатиков в России были народовольцы. Именно они развязали террор, с которым мы имеем дело по сей день. Смысл террора был прост – «встряхнуть» общество ценой гибели других людей (и, возможно, себя). Эти фанатики были еще слишком «одурманены» общечеловеческими ценностями. Говорят, что один из них отказался от теракта, потому что там был ребенок. Говорят, что многие улицы наших городов до сих пор носят их имена.

Вскоре стало понятно, что сообщество сильных и цельных личностей, одурманенных Идеей неэффективно. Таких мало. Их не поддержат. «Хождение в народ» позорно провалилось. Народ сам сдавал полиции тех, кто желал ему «блага». Народ хотел другого блага. Простого. Человеческого.

Переходный период.

Тогда возник ответ: «Мы пойдем другим путем». Не помните? Это – молодой Ульянов.

Первым был Нечаев. Сильная цельная личность. Перевербовать охрану Петропавловской крепости – дорогого стоит. То, чего он хотел, прекрасно описано у Ф. М. Достоевского («Бесы»). Верховенский, безусловно, фанатик. Одержим Идеей. Но, он уже понимает, что в Идею нужно вовлечь других. Тех, кто будут только носителями Идеи. Их участь – слепое исполнение. Он находит молодых и безбашенных. Он «вяжет» их кровью. Он терпит крах. Пока – рано.

Большевики пришли позже – и, вовремя. Они сумели создать организацию, в принципе, соответствующую критериям тоталитарной секты. Активное вовлечение. Конспиративность. Жесткая иерархия. Преследование отступников. Двойная мораль (с теми, кто не с нами можно делать все, что угодно). Отличие только одно. Они хотели построить управляемое сообщество свободных фанатиков, каждый из которых самостоятельно нес бы в себе Идею. Добровольно, будучи убежденным в Идее. В этом была их ошибка.

Они захватили страну. Они потопили страну в крови. Большинство из тех, кто топил страну в крови, сами оказались жертвами закономерного процесса. Надо было сделать «божка», который вел бы народ к Мировой Революции. Многие из них перед расстрелом кричали: «Да здравствует Сталин!»

Немцам повезло больше. У них попытка построения общества управляемых фанатиков была пресечена в результате их поражения во Второй Мировой войне. Они еще долго хранили «светлую память» о Гитлере. Потом изжили. Винятся до сих пор. Но, Гитлер – это западноевропейский вариант коммунизма. Они понимали, что коммунизм для всех невозможен. Значит, нужно сделать коммунизм для одной нации. Все остальные должны работать на них, чтобы обеспечить благоденствие этой нации. Они это изжили. Завидую им.

В России попытка создать общество управляемых фанатиков провалилась по естественным причинам. В силу временного фактора. Рано или поздно, на смену поколениям фанатиков приходят их нормальные дети. Они хотят жить по-человечески.

Фанатиков можно вербовать только при помощи убеждения. То есть, пропагандой. Те, кто жили при Советской власти, пропаганду эту помнят. Она была неэффективна. Нам упорно втюхивали «клюкву» про самого счастливого советского человека. Это не работало по двум причинам. Первая причина – самый счастливый советский человек после этого ехал за продуктами в ближайшую столицу (их было всего две, где можно было купить продукты). Вторая причина главная. Пропаганда оставляла слишком много места для критики. Что там было: скучное собрание, скучный плакатик, скучная передача по радио или ТВ. Слишком много времени оставалось для критического осмысливания происходящего. А на этом месте – анекдоты про власть, разговоры о пороках власти, восхищение (подозреваю – привнесенное) другим образом жизни.

Утопия об обществе управляемых фанатиков утонула сама собой. Иначе быть не могло. Фанатик – личность. Он должен быть безусловно убежден в том, что делает. Это – его личное убеждение. Тот, кто надевает на себя пояс шахида, должен быть абсолютно убежден в своей правоте – лично. Если личной убежденности не станет – система рухнет.

Третье пришествие.

В сектах, на мой взгляд, все иначе. Современные тоталитарные секты – продолжение попыток создать «муравейник», задуманный Кампанеллой. Оценивать их, используя понятие фанатизма неправильно. Там появилось новое качество. Фанатик на сектанта похож примерно так же, как «Демон» Врубеля на ксерокопию с его репродукции. Сектант – продукт конвейерной сборки. Это – один из молотков, шагающих в клипе Pink Floyd.

Любой фанатик (Робеспьер, Троцкий, Швондер) вступил бы со мной в дискуссию. Он стал бы меня убеждать в своей правоте. Он оспаривал бы мои доводы.

Я сайентологического Тигра приглашал именно к такой дискуссии. Дискуссии публичной. Но, он на такое не способен. У него отсутствует личная сознательная убежденность в идеях, которые он пытается донести. Ему нечего сказать. Поэтому он вынужден цепляться к словам. По существу ему сказать нечего. Рабочий муравей не способен ни к критическому восприятию своего муравейника, ни к отстаиванию ценностей своего муравейника. Его удел – выполнять задание, которое ему дали. И быть счастливым от этого. Он может только одно: схватить меня за рукав и поволочь в ближайший саейнтологический центр, где меня «публично» будут потрошить.

Это похоже на религию примерно так же, как концентрационный лагерь похож на летний оздоровительный.

Чтобы придти к такому состоянию, сектант проходит отработанную систему мероприятий по оболваниванию. Сайентология, возможно, располагает наиболее разработанной системой воздействия на психику человека. Поэтому она наиболее опасна.

Стать таким, как Тигр означает стать тем, что, в свое время описал Эмиль Крепелин. Когда он описывал «dementia praecocs» (то, что сегодня называется шизофренией), то указывал, что в исходе все больные становятся похожими друг на друга.

Здесь речь не идет о заболевании (заболевание – это горе). Здесь речь идет о зловредном влиянии, которому подвергается человек.

Прежде чем идти за «совершенствованием» пусть каждый посмотрит «the Wall», Pink Floyd и решит – надо ли ему быть молотком?

Источник: http://anticrazy.webtalk.ru