Олег Матвеев- Свободная Зона, далее везде

[SPA]

Источник:

http://freezonetruth.ru/founders/russia (сайт саентологов)

Свободная зона в России

Главная / Основатели / Свободная зона в России

История Свободной зоны в России началась в 1996 году. Начало этому движению положил Олег Матвеев сразу после того как сбежал из отдела переводов Морской Организации, «прихватив» англоязычные материалы Л. Рона Хаббарда.

…во-первых, когда я уходил из ГЦХ, я попросил одного знакомого из кабинета начальника утащить том красный, в котором были собраны различные рандауны. И я там отметил там десяток или двадцать, может быть, бюллетеней по НЭДу, которые мне было страшно интересно узнать — что же это такое. И на самом деле книжка, она, наверное, где-то по Интернету еще болтается, она потом впоследствии под разными названиями попадала там. То есть это была такая штучка, длиной, может быть, страниц шестьдесят или семьдесят, где были все, ну, на мой взгляд, основные бюллетени НЭДа. Он просто их отксерил и том тихонечко поставил назад. Это была первая вещь, которую мы перевели, потому что нам жутко было интересно. — Олег Матвеев

Тогда Олег со своим другом Дмитрием Гадиятовым начали подпольно переводить материалы ЛРХ на продажу, чтобы решить свои финансовые трудности. Они играли на том, что официальных переводов в Церкви еще не было, а приток публики в те годы был огромен и публика, искренне желая изучать новые труды Рона Хаббарда, покупала у Матвеева и Гадиятова эти нелицензионные переводы (тогда они перевели книгу «Самоанализ», «Вводные демонстрационные процессы» и другое).

Ну, естественно, возник вопрос выживания — то есть, как выживать? И один из вариантов был, что давай тогда попробуем как-то с саентологами контактировать на тему того, что у нас же много переводов, будем как-то их печатать и распространять. Такая как бы полу… ну, полу криминальная такая деятельность. — Олег Матвеев

В том же году они познакомились с начинающим саентологом Артуром Пилипенко, который сыграл немалую роль в формировании Свободной зоны.

Я переехал в Москву, снял здесь какое-то жилье. И вот в тот момент, наверное, произошел вот этот самый главный контакт тех времен — это был контакт с человеком по имени Артур Пилипенко. Артур Пилипенко на тот момент прошел штук 20 курсов в Хаббард-колледже и вообще был в энтузиазме по поводу Хаббарда и всего остального. И он как-то пересекся с Димой и тут узнал, что оказывается у Димы огромное количество русских переводов хаббардовских таких вещей. А у Артура было огромное количество знакомых — он общительный человек, — которым он немедленно все эти вещи рассказал, как бы, и через неделю позвонил Диме и сказал, что вот мне все эти твои книжки давай по десять штук, потому что, как бы, людям очень сильно надо, как бы, они готовы любые деньги за это платить, в принципе. Что, естественно, Диму очень обрадовало, что, типа, наконец-то он нашел источник там чего-то. Но он такой немножко человек корыстный, поэтому очень долго пытался как-то «разводить» Артура и меня, то есть, чтобы мы напрямую не могли сконтактироваться — Олег Матвеев

Когда все-таки Олег встретился с Артуром Пилипенко и они, теперь уже втроем, активно занялись продажами пиратских материалов, у них появилась идея организовать клуб, который получил название «Тета-клуб» — можно считать, что это была самая первая группа Свободной зоны в России. На тот момент они занимались исключительно извлечением дохода из переводов, печати и распространения украденных материалов.

И идея была такая, что, как бы, мы смотрим какие у нас есть русские переводы, на русском языке, приводим их в более-менее нормальную форму и занимаемся распространением. То есть, находим людей, саентологов, как бы, — которых Артур сказал, что их там немеренно и что эти переводы там очень хорошо пойдут — и, как бы, распространяем их. Ну, собственно, мы этим и занялись. Такая деятельность, опять же, деятельность, я бы не сказал, что она слишком…очень была законная. Но, тем не менее, она была очень популярная у людей, потому что действительно переводов в те времена не было. — Олег Матвеев

Книги, в большинстве своем, продавались публике Церкви Саентологии, что постепенно начало уводить ее от Церкви и часть людей, позднее, присоединялась к деятельности «Тэта-клуба». В тот момент у Олега и его друзей все еще было намерение и надежда вернуться на стандартные линии Церкви Саентологии, однако Олег совершил большую ошибку — вписал в интернете в поиске «Свободная зона», про которую услышал от своего знакомого.

Ну, в общем, наверное, со второго тыка, насколько я помню, мы нашли «фри зон орг». Открыли сайт. Это вот был тот самый сайт… Причем самое интересное, насколько я помню, вообще сам этот сайт в Интернете появился буквально, вот может быть, в августе или в сентябре 96 года. А та история, которую я тебе рассказываю, она происходила, может быть, в октябре или в ноябре. То есть, сайту было, может быть, два месяца. — Олег Матвеев

[SPA]

Продолжение

Это был сайт Бернда Любека — президента Свободной зоны Германии. С сайта Олег скачал и начал изучать материалы Свободной зоны, а позже вступил в коммуникацию с Любеком.

В начале 1997 года Олег организовал приезд Любека в Москву, куда тот приехал вместе с другим членом Свободной зоны Германии — Отфридом Крумхольцем. На встречу с Берндом Олег собрал группу единомышленников, которые задавали Бернду всевозможные вопросы, на который тот отвечал, так что получилось что-то вроде «пресс-конференции».

…ну собственно вот, была такая хорошая пресс-конференция, потом мы его утащили домой к себе в гости, долго еще там всю ночь наверное или пол ночи общались с ним о том о сем о пятом о десятом, пили водку, пытались обсудить какие-то вопросы и планы на будущее вот и…Отфрид нам показал этот курс, который он сказал, что первый курс, который мы будем проходить — это «КСХ» («Компетентный саентолог Хаббарда»). Где-то он у меня там в доме тоже валяется, то есть первая папка, такой он был, знаешь, контрольный лист и такие однородные листики наксеренные откуда попало, т.е. из всех выпусков собраны в кучу. Он дал нам этот курс и это то, что надо переводить, собственно говоря, и это будет первый курс, а все остальное обсудим позже. — Олег Матвеев

Вот так в России появился первый сквирельный курс «КСХ» (в Церкви Саентологии называется «Квалифицированный саентолог Хаббарда). Гости также привезли другие материалы по которым должно было начаться предоставление после их перевода.

Следует отметить, что, по данным от самих же членов Свободной зоны, в Германии эту группу поддерживали спецслужбы, найдя в ней союзника в разрушении Церкви Саентологии. Оба игрока заняли взаимовыгодные позиции: Свободную зону интересовало отвлечение публики от Церкви Саентологии и расширение своих рядов, что дало бы рост прибыли, а спецслужбы интересовало лишь разрушение Церкви Саентологии.

По поводу имеющихся контактов Организации Рона с Германскими спецслужбами, я бы очень удивился, если у них НЕ БЫЛО этих контактов. 10 лет назад правительство Германии решило, что оно сможет взять под свой контроль Церковь Саентологии. И они осуществляли за ней постоянную слежку с помощью спецслужб, выискивая преступления (спустя год они ничего не нашли). И кто бы им мог лучше всего помочь, ради обоюдного блага — если не Свободная зона? — Питер Стинкэмп (член Свободной зоны Нидерландов, 25 апреля 2006)

Есть и другие подтверждения сотрудничества Свободной зоны со спецслужбами, о них читайте в книге «Свободная зона: полет Феникса» (автор Илья Муров). Возможно, не является исключением и Россия, вот цитата с сайта московской группы Свободной зоны (mosronsorg.ru):

Офис охраны конституции (Verfassungsschutz) германского штата Баден-Вуртемберг много лет назад заявил, что Свободная Зона не является частью Церкви Саентологии и необходимости наблюдения за ее деятельностью нет, так как Свободная Зона не преследует антиконституционные цели. На самом деле, существует некоторое сотрудничество между членами Свободной Зоны и государственными властями, которые наблюдают за Церковью Саентологии и расследуют ее деятельность. Даже в больших журналах, таких, как германский "ФОКУС" и швейцарский "Фэктс", сообщалось, что Свободная Зона существует отдельно от Церкви Саентологии и даже подвергается нападкам со стороны последней." Как видно из более широкого контекста, речь идет о сотрудничестве немецкой СЗ с представителями власти Республики Германия. Но это не значит, что СЗ России отказалась бы сотрудничать со своим государством.

Возвращаясь к Олегу Матвееву и его команде, в 1997 году он перевел материалы, полученные от Бернда Любека и его товарищи организовали предоставление курса «КСХ». Предоставлением занимались в основном Елена Венкова и ее муж Николай Венков, Владислав Кайдаков и другие. Это были саентологи, которые ранее покупали материалы в «Тета-клубе» и теперь, после приезда Любека и перевода КСХ решили организовать свою предоставляющую группу, вне стандартных линий Церкви Саентологии.

Как только появился перевод КСХ, сразу возникла проблема организовать эти группы. Почему-то у нас так получилось, что все супервайзеры, которые могли работать, это были москвичи. А москвичи, в принципе, сказали, что нам эта вся байда, там, с вами связываться не хочется. Ну, в частности, я сейчас говорю о Лене Венковой. И вот Лена Венкова и Влад — они стали ядром Московской организации Рона, как они себя назвали, номер один. Московская организация Рона номер один. — Олег Матвеев

Название «Организация Рона» пришло из-за рубежа. Это название придумал Билл Робертсон будучи в Германии в 1984 году. Сам Билл Робертсон был отступником Церкви Саентологии, покинув ее в 1982 году — этот год можно считать отправной точкой создания Свободной зоны.

Название МОР1 появилось так: т.к. я тогда был КО (Командным Офицером – прим. автора) МОР1, у которой еще не было названия, то спросил Макса, как бы назвать организацию. Они с Отфридом предложили назвать "ОР Москвы" по аналогии с их "ОР Берна" и "ОР Франкфурта". Но я подумал, что у нас оргов в Москве будет много, и потому назвал "МОР №1". — Влад Кайдаков (из интернет-переписки, 10 января 2011)

В цитате упоминается некий Макс – это Макс Хаури, который вместе со своей супругой Эрикой Хаури возглавляет Свободную зону в Швейцарии. Они, впоследствии, и взяли под свое крыло Свободную зону в России и СНГ, куда приезжают два раза в год для предоставления услуг, получают деньги за кейс-супервизирование, которое делается, в том числе, через интернет.

В 1997–1998 годах на линиях Олега Матвеева можно было встретить бо́льшую часть имен, которые по сей день активно вовлечены в деятельность Свободной зоны. Например, Вячеслав Шапкарин (Украина), Александр Земляков (Молдова), Андрей Нор (Владивосток), Ольга Хохлова (Москва) и другие.

Из Киева был Слава Шапкарин, который у Юры Титаренко был одно время в организации. Это зима 98-го года, да, начало, февраль где-то примерно. Были, наверное, ребята из Севастополя, из Одессы, из Кишенева точно были. И очень много было, естественно, москвичей. — Олег Матвеев

Большую работу по «экспорту» Свободной зоны в Украину сделал как раз Вячеслав Шапкарин вместе со своей супругой Оксаной Шапкариной и Юрий Титаренко. Есть данные о том, что в те годы Юрий Титаренко работал в интересах спецслужб Украины, а Вячеслав Шапкарин незадолго до приезда в Москву работал психиатром.

На встрече с Шапкариным Титаренко утверждал, что у Дианетики и Саентологии большое будущее и основная проблема на тот момент состоит в том, что не хватает переведенных на русский язык работ Л. Рона Хаббарда. Он сказал, что они решают эту проблему — им удалось внедрить в московский Гуманитарный Центр Хаббарда (ГЦХ) своего человека, который возглавляет там отдел переводов. Титаренко сказал, что имя этого человека — Олег Матвеев, и что он регулярно снабжает их необходимыми материалами. — Илья Муров (из книги «Психиатрия в Свободной зоне», Киев, 2005)

В настоящее время Титаренко работает психологом, и тот факт, что в деятельности Свободной зоны участвовал не случайно, подтверждает следующий фрагмент текста, взятый с его сайта:

Будучи сооснователем Христианско-демократической партии Украины и основателем Союза христианских предпринимателей Украины (в рамках UNIAPAC), Юрий Анатольевич посвятил много лет изучению аспектов истории и философии христианства, истоков межконфессионных разногласий, и в рамках работы над диссертацией в области религиоведения изучил проблематику деятельности таких неорелигиозных конфессий, как «Белое Братство», «Церковь Муна», «Церковь саентологии» и многих других псевдорелигиозных группировок. Является признанным экспертом и консультантом в области противодействия разрушительной и противоправной деятельности данных организаций, автором и соавтором ряда публикаций о данной проблематике, а также ведет постоянную консультационную работу с людьми, попавшими под влияние данных культов. — Юрий Титаренко (с сайта stressa.net.ua)

То есть, теперь он вообще выступает против новых религиозных движений в качестве эксперта по «культам». Также, Юрию почему-то настолько сильно не понравилось упоминание о нем в книге «Психиатрия в Свободной зоне», что по этому поводу он писал претензии к хостинг-провайдеру нашего сайта и даже создал несколько фиктивных сайтов, адреса и внешний вид которых схожи с сайтом www.freezonesurvivors.to на котором также была опубликована книга «Психиатрия в Свободной зоне» (по официальным данным регистратора доменных имен, «левые» адреса оформлены на имя Юрия Титаренко). На созданные фиктивные сайты, была выложена извращенная версия указанной книги. Из этой версии полностью исчезло имя Юрия, а текст книги был крайне «изуродован» и снабжен злыми насмешливыми комментариями. Видимо, эта книга серьезно портит имидж психолога или содержит неприятные для него детали.

Как видно из вышеописанного, основной толчок в создании Свободной зоны в России сделал Олег Матвеев со своими друзьями, которые решили зарабатывать деньги. Далее развитие также поддерживалось другими людьми и сопровождалось многочисленными конфликтами из-за качества переводов, дохода, публики и т.д. о чем Матвеев рассказывает в своем интервью.

Елена Венкова в настоящее время все еще возглавляет Московскую Организацию Рона №1, Влад позднее основал и возглавил Организацию Рона «Навигатор», Андрей Нор возглавляет Организацию Рона во Владивостоке, Александр Земляков решил прыгнуть дальше всех и, проявив верх лентяйства фантазии, придумал «одитинг по интернету». Кто-то начал изобретать е-метры кустарным способом и зарабатывать деньги за счет их продажи другим членам Свободной зоны. Постепенно также появились новые Организации Рона, которых в настоящее время около 17-и. Можно сказать, что это предел роста Свободной зоны в России.

Каждый из тех, кто стоял у истоков формирования Свободной зоны, был, по сути, отступником Церкви Саентологии или ее дочерних организаций.

**************

[ОлегМатвеев]

Забавно, церковники все еще никак не унимаются, очередной шедевр http://freezonetruth.ru/founders/russia Еще более смешно - антикультисты смачненько цитируют тексты с подметного сайта Особого отдела Церкви саентологии, который специально занимается очернением и дискредитацией "врагов Саентологии".

Может, все же лучше вот это http://ability.org.ru/index.php?showtopic=26 поцитировать? Все ж ближе к первоисточнику.

Тем более что это и было написано (кстати, за много лет до возникновения данного форума в принципе) именно как ответ на перевранный и перековерканный текст моего разговора с Лебедевым. И никакой "аудизаписи" у саентологов нет и никогда не было, была бы - они бы ее давно выложили.

Интересно, зачем им это нужно - через полтора десятка лет после событий, через десяток лет после того, как я де-факто покинул тему вообще? Мучительно пытаются оправдаться, объяснить себе, каким образом они потеряли сотни "истинно веровавших" в саенту? Обелить свои же собственные проколы, приписав вину злонамеренным "основателям СЗ"? Составить четкую черно-белую "новейшую историю ЦС", в которой все четко и понятно, и не никаких замешательств и проблем - СЗ - это спецслужбы, ЦС - это клирование, все понятно и чисто...

И антикультисты мне тоже доставляют - вы нанялись помоечниками работать, что ли? Без вас, типа, не справятся? Судя вот по этому http://olegmatv.livejournal.com/522237.html и вообще вот по этому http://olegmatv.livejournal.com/tag/%D1%81%D0%B0%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F, Церковь саентологии мало нуждается в ваших подпердываниях тут. Не говоря уже о том, что х** вам бензину хватит на них наехать (а надо бы, раз уж вы такие храбрые зайцы и борцы с сектами).

И самое для меня непонятное - зачем пиарить-то нас?

Прям все самое страшное в кучу - и спецслужбы то мы, и сектанты то мы, и саентологи то мы, и антисаентологи то мы, ... уй, как не нравится роботам, когда они не могут на человека раз и навсегда четкое клеймо поставить и успокоиться, ппц какой баттхерт, выражаясь вашим слогом, их мучит.

[Дима С.]

Олег, я понимаю, что в курс Ясного языка не входит Вежливый, но держите себя в руках.

Пока предупреждение. Продолжите в таком же духе - банька натоплена, шайку и веник дадим при входе.

[SPA]

Искренне не понимаю что мешает Олегу самому выложить "правильные" материалы. У нас нет "банов по желанию левой пятки модератора" и "испаряющихся постов". Без ругани можно спокойно изложить свою позицию, можно для неё даже отдельную тему выделить.

Ладно, как найду время- займусь.

[Dave]

Поддержал кумира плюсом, т.к. тот всё-таки покинул церковь саентологии (в википедии почитал - на лицо накатиили слёзы умиления. Неужели они это всерьёз?).

Следующий плюс будет, когда кумир оставит Пеат в пользу rасово верного галоперидола.

[SPA]

В связи с занятостью Олега, выкладываю материал по его ссылке.

http://ability.org.ru/index.php?showtopic=26

Небольшое введение.

Параллельно данным мемуарам можно также почитать мои статьи на http://ability.ru/articles/om (сайт, к сожалению, с того времени уже помер), хотя бОльшая их часть опубликована уже после моего фактического отказа от Снт как от "пути", но все-таки - многое там изложено. Некоторые из тех статей вы можете найти и на этом форуме, в соответствующих темах.

Ранее распространявшаяся на некоторых сайтах "аудиозапись" интервью, сделанного Максимом Лебедевым, содержит так много оговорок, ошибок и неточностей, которые многократно умножились при транскрибировании третьей стороной, что я вынужден объявить ее недействительным источником. Верить тому, что там было произнесено, не стоит.

Собственно, из исходной идеи получилось два проекта: Один вы сейчас сможете ниже прочитать, а второй будет писаться по образу и подобию фанчевского трактата "Преобразующие диалоги". Собственно, ради последнего, наверное, и родился этот форум. Очень хочется собрать воедино всю мозаику, все уроки, и сделать из них полезное что-то... вроде учебника для всех желающих. Читайте продолжение в этой теме.

Собственно, данная тема закрывается, файлы выложены в интернете во множестве мест.

С наступающим Новым 2007 годом, и с десятилетием Свободной Зоны в СНГ!!!! УРА!

Далее следует полное и достоверное изложение, насколько оно возможно на данный момент с моей точки зрения, событий моей жизни с 1995 по 2001 годы, связанных так или иначе с Саентологией, с краткими забеганиями ранее и позднее границ этих семи лет, если того требовал сюжет повествования.

Чем дальше я продвигался в изложении всех этих событий, тем больше меня томило странное ощущение того, что многие свои озарения и изменения, которые мне на первый взгляд казались однозначно связанными с описываемыми событиями, я ощущаю вне времени и не могу точно привязать к определенному эпизоду. Только вроде бы определишь – ах да, вот оно когда началось – и вдруг раз, и выплывает что-то еще более ранее. Рамки точных датировок начинают размываться.

Ну да ладно, факты от этого фактами быть не перестают, хотя – уверенно сказать о том, что вот именно это или это меня так-то и так-то изменило, становится всё труднее. Скорее, возникает ощущение совершенно закономерной эволюции, которая шла своим чередом, как река по руслу, а я был просто наблюдателем, видевшим неизбежное, но новизна впечатлений порой закрывала то самое ощущение неизбежности, которое всем этим управляло. А может быть, это ощущение пришло только сейчас. Но на самом деле у него нет времени, оно просто есть.

В общем, смотрю на это все как с высоты птичьего полета, и видится это как плавная река, и на каждом повороте и на каждом пороге – какие-то знаки прошлого и будущего, которые что-то значат для меня и совершенно невидимы другим, которые никогда не ходили той дорогой, которой прошел тут я.

Прошу также простить меня за некоторую сумбурность и иррациональность изложения, хронология явно не мой конек, и большая часть повествования построена скорее по ассоциативно-тематическому принципу, чем по последовательности реальных событий. Самое интересное в этом повествовании, как мне кажется, именно не столько событийная сторона дела, сколько самоанализ – как те или иные события повлияли на формирование или прояснение моих текущих отношений к жизни и людям вокруг.

СПб, университет, физфак.

Вообще, году в 1992 на меня навалился экзистенциальный кризис. Точнее, я начал его как-то очень остро осознавать. Философия жизни меня и раньше порой увлекала, но это обычно ни на что особенно не влияло – но не в этот раз. Я стал целенаправленно чего-то искать и думать о том, кто я и чего мне надо в этой жизни, и как это все реализовать. В общем, тогда все эти искания казались довольно долгими и муторными, но тут, наверное, поместится в несколько страниц.

Если вы помните, это время было временем расцвета всяческой эзотерики и разнообразных тусовок и сект. Этого всего было неимоверно много, всё было внове и незнакомо, все чего-то сулили, а я никак не мог сориентироваться. На книжном рынке в Питере, куда я частенько наведывался со своими друзьями, было невероятно много книг со всякими интересными заголовками, но стоили они по тем временам и по студенческому бытью дороговато, и ни одна меня не цепляла достаточно для того, чтобы я почуял в ней «ответ». Искал я чего-то практичного и мудрого.

Из досаентологического я могу упомянуть мое довольно продолжительное, но совершенно теоретическое увлечение учениями «интегральной йоги» Шри Ауробиндо, из которой я действительно кое-что базовое для себя почерпнул. Например, идею о том, что человек – не только тело, что он имеет большие перспективы, чем кажется большинству увлеченных телесными приоритетами, что познание мира должно опираться на непосредственное восприятие реальности, а не на авторитеты, и что любое, даже самое замечательное учение, рано или поздно себя исчерпает и может стать обузой на дальнейшем пути личной эволюции.

Чуть позже я довольно близко сошелся с ребятами из так называемой «церкви Христа», и эти темы были источником бурных дискуссий с ними, поскольку евангелисты в качестве источника используют библию, а не собственное восприятие, и совершенно уверены в том, что их религия вечна и ее надо придерживаться неотступно и преданно. Довольно долго я пытался понять логику их поведения и общие цели в жизни, однако всё, что я понял – это что им неплохо вместе, и это вполне оправдывает всякие странности, которые им приходилось делать, вроде молитвы перед едой и прочего. Мне это удовольствие было, как я тогда подумал, «к сожалению», непонятно, и я продолжал собирать и читать книги по буддизму и йоге, те, которые мне лично казались наиболее применимыми на практике. Наиболее практичными мне тогда показались книги Ошо, однако довольно скоро и это тоже себя исчерпало, и попытки практиковать описанные им техники мне надоели, так как совершенно не решали чего-то главного.

Но сама идея о том, что я – не тело, довольно сильно всколыхнуло мое самосознание и создало совершенно новый фон, амальгаму жизни для всего того, что я позже пережил. Не то чтобы мысль была новой, просто я как-то никогда в нее не вдумывался, просто жил как живется и не особенно думал о том, ради чего. Позже я понял, что это был некий ключик к более важным событиям в моей жизни, о которых я по ходу дела просто как-то позабыл, хотя это было важно. Об этом позже расскажу подробнее. На тот момент для меня, нормального советского человека, рассказы и философствования далекого индийского йога казались скорее сказкой, однако я довольно быстро осознал, что сугубо материалистическое восприятие мира – тоже такая же сказка, и что у меня есть полное право выбирать, в какую сказку верить. А верить лучше в ту, которая меняет жизнь ощутимо к лучшему. Поэтому я решил, что Ауробиндо мне скорее нравится, чем наоборот, и что, как минимум, поразмышлять над его философией – дело стоящее.

Я еще тут должен одну историю рассказать, чтобы можно было понять некоторое двоякое мое отношение ко всему этому. То есть я, конечно, всегда считал себя материалистом в том возрасте, но…

[SPA]

Внетелесное переживание в детстве

Thursday, 29 June 2006

Я еще должен одну историю рассказать, чтобы можно было понять некоторое двоякое мое отношение ко всему этому. Я с тобой в принципе согласен, но...

Произошло это со мной в возрасте двенадцати лет. Я тогда жил в Чимкенте у тетки, потому что мои родители уехали работать в Африку по контракту, а школа там русская была только начальная, ну вот меня и оставили у тетки. Я был в пятом классе и учился во вторую смену, то есть занятия у нас начинались в два часа дня. Наверное, это была весна, потому что было довольно тепло. День был совершенно обыкновенный, и ничем особенным вообще не отличался до этого момента.

Я собирался в школу, надевал костюм и как раз повязывал пионерский галстук, стоя в коридоре с портфелем у ног.

Вдруг что-то произошло, словно на меня внезапно вылили сверху ведро воды. Я не сообразил, что именно случилось, но понял, что это не вода, а что я куда-то "вытек" и смотрю на окружающий мир не из тела, а из какого-то места чуть позади и выше примерно на метр. Тело при этом замерло и перестало двигаться. Состояние было очень странное и непривычное, словно я захлебнулся воздухом и мгновенно и без боли умер.

Вслед за тем образовалась мысль, совершенно отчетливая - что я - вот ЭТО, КОТОРОЕ СМОТРИТ, а то, которое внизу, называется Олег Матвеев, но это вовсе не я. Это что-то другое, а я - КОТОРОЕ ТЕПЕРЬ ВОТ ЗДЕСЬ.

Я изумился.

Потом попробовать смотреть по сторонам. Точнее, переключаться на другие предметы, потому что "смотрел" я на всё сразу, без направления, как бы ощущал на 360 всё вокруг.

Следующее, что я отметил, была моя тетка. Она учительница, и мы с ней ездили в школу вместе. Она была в соседней комнате, но я мог ее видеть в дверной проем.

Тут же пришла другая, еще более странная мысль. Я осознал, что я мог бы быть моей теткой, так же просто, как и Олегом Матвеевым.

Это меня вообще конкретно озадачило.

Тетка двинулась ко мне, я шевельнул телом и мгновенно оказался в своем "обычном" состоянии.

В школе на уроках я думал о том, что произошло. Я обнаружил, что с этим новым состоянием связано особое ощущение, словно я испаряюсь из тела, и если я начинаю его воспроизводить, то снова оказываюсь вверху, над телом. Тело при этом цепенело, замирало. Стоило пошевелиться, как я снова оказывался "в голове". Я не стал экспериментировать в школе, потому что боялся упустить момента, когда ко мне кто-то обратится или меня будут трогать, а я не среагирую, если буду "не там".

Придя домой, я решил попробовать снова. Я убедился, что меня никто не побеспокоит, лег на кровать и снова "вспомнил" это особое ощущение. Сразу оказался снаружи. Тело лежало на кровати, я был сверху.

Я попробовал перемещаться. Получалось.

В какой-то момент я понял, что я могу вообще просто взять и уйти. Совсем. И не возвращаться больше в это тело и вообще в это место. Это было пределом моего удивления.

Я занимал разные места в комнате, и думал, что я тогда стану делать.

Все занятия, которые мне приходили в голову, требовали наличия тела. Ни перемещать предметы, ни издавать звуков у меня не получалось. Я мог только смотреть и перемещаться. Звуки я слышал тоже, остальное вроде отсутствовало... Все предметы выглядели совершенно как обычные, через стены я не видел и проходить не пытался тоже... я вообще не решался перемещаться куда-либо, откуда не было видно тела. Я чувствовал, что его всё время надо видеть. Не то что страх, просто я знал, что его нельзя оставить вообще, а то потом может что-нибудь случиться, а я не успею сообразить, где я оставил тело. Поэтому лучше не терять его из виду.

Со временем я пришел к выводу, что перспектива быть бестелесным меня не привлекала ничем. Тем более что кроме меня, "таких" больше никого не было, было совершенно тихо и пусто. А мне хотелось общаться.

Я вернулся в тело, пошевелившись.

Всё это было довольно странно. Я решил никому об этом не говорить, потому что никогда о таком не слышал и даже не понимал, как это можно объяснить. Однако, никаких мыслей о том, что я сошел с ума или еще что-то такое, у меня не было. Я чувствовал себя совершенно нормально.

Я продолжал как обычно учиться и ходить в школу. Я тогда был круглым отличником, кстати.

Месяца два или три я продолжал вечерами развлекаться этой странной способностью. Однако я так и не придумал для нее какого-либо применения в жизни. Со временем всё это мне наскучило, и я перестал это делать.

Я и забыл об этом напрочь, потому что потом пришла половая зрелость, новые ощущения и волнения, которые были куда интереснее. Только много лет спустя я узнал об экстеризации и вспомнил то странное ощущение. Я и до сих пор его помню, однако тогда, в двенадцать лет, я сам и тело "расходились" легко и чисто, а теперь, даже когда я точно знаю, что я не в теле, я всё равно уже в основном получаю восприятия от тела. Как если бы я был едва жужжащим зуммером рядом с орущим мощным динамиком. Я есть, но меня "не слышно". Я так привык к телу, что уже не знаю, как его "сделать потише".

А еще позже, году в 2001, я прочитал книги Монро и нашел в его описаниях совершенно точное изложение того, что я тогда ощущал.

А ответ на свой вопрос, что делать вне тела, я тоже так и не получил. Все занятия, которые мне приходят в голову, требуют наличия тела. Хотя были периоды, когда я так не думал, например когда я увлекался интегральной йогой и Ауробиндо.

Но я точно знаю, что Я - ЭТО ТО, КОТОРОЕ СМОТРИТ, а не Олег Матвеев. И я знаю, что то, которое смотрит, было всегда и будет всегда. Оно всегда смотрело. До того, как появился Олег Матвеев, и после того, как его не станет. Вот это последнее я осознал уже в одитинге, точнее, "вспомнил", и для меня это очень важная связь. Я могу быть "вне игры", хотя и не могу сказать, что я в совершенстве овладел управлением этим странным обитаемым телом по имени Олег Матвеев. В сессиях я нашел много моментов, когда я покидал тело кратковременно по разным причинам, но делал это неосознанно.

Однажды я рассказал об этом маме. Уже после того, как я это вспомнил и перепрожил в одитинге. Я рассказал ей, что я точно знаю, что Я - ЭТО ТО, КОТОРОЕ СМОТРИТ, а не Олег Матвеев. И я знаю, что то, которое смотрит, было всегда и будет всегда. Оно всегда смотрело. До того, как появился Олег Матвеев, и после того, как его не станет. И что мне совсем не страшно умирать, потому что это так и будет - вот то ощущение, и потом буду Я. Ну, только вот мучиться не хотелось бы.

У нее была нервная истерика. Она думала, что я ей этим хотел сказал, что я не ее сын. Хотя это, в общем-то, так и есть. Ее сын - Олег Матвеев, но это не я сам. Это как одежда или как автомобиль. А я - носитель одежды или водитель авто. Я тогда понял, что правильно не стал тогда никому об этом рассказывать.

Вернемся к нашей истории.

Я некоторое время попробовал посещать практические занятия по тантрической йоге в секте под названием «Анандамарга», это было интересно, потому что на них я нашел возможность пообщаться с настоящими йогами из Индии. Помню одного норвежца или шведа, который долгое время до этого жил где-то в Гималаях, и который после часов четырех беседы дал мне первый урок медитации, предварительно заставив поклясться, положив руки на герб их секты, что я никогда никого не буду обучать тому секретному знанию, которое он мне доверит. Я поклялся, он скоренько объяснил суть техники, нацарапал мне на обрывке бумаги секретную мантру. Позже оказалось, что это и был первый урок в продвижении в их секте, и что обычно его дают послушникам после двух месяцев более простых занятий, лекций и послушания. Норвежца, видно, я впечатлил своей продвинутостью, раз он решил не тянуть с посвящением в таинство. Однако до второго урока дело не дошло. Технически, я ничего нового по сравнению с Ошо не увидел, йоги скоро пропали по своим делам, оставив вместо себя местных энтузиастов, с которыми общаться было неинтересно, и я отошел от этих занятий так же просто, как пришел к ним. Кроме мантры, мне ничего от них и не осталось…

В 1994, осенью, с подачи одного моего приятеля, который знал о моих духовных терзаниях и исканиях, я прочитал книгу «Дианетика». Книга меня впечатлила, читал всю ночь напролет, и утром пришел к мысли, что мне, кажется, наконец-то удалось найти верный и, самое главное, практический путь.

В октябре я сходил на вводную лекцию по дианетике и записался на первый свой курс, «Целостность и честность» – мне, как «бывалому буддисту», понравилось название... Курс не вполне оправдал мои ожидания – даже не то что курс, а скорее отношение сотрудников. Но все же был довольно интересным и заставлял задуматься. Всё это происходило в старой коммуналке на Пушкинской, в которой было немеряно народу и никакого порядка, однако чувство первооткрывательства и первопроходства совершенно явно там превалировало. И сотрудники были совершенно не обучены, как я понимаю сейчас, и многого не знали и делали неправильно и «не по технологии», но это никак не убавляло энтузиазма. Энтузиастам море по колено, так что их не смущал тотальный беспорядок в том, что они там вытворяли, зато я на первом же курсе смог вдоволь наспориться с супервайзером курса и с тетенькой в отделе коррекции, куда меня отправили прояснять мои непонимания.

Непонимания как раз касались такой популярной среди саентологов темы, как "выписывание овертов". Мне эта идея вообще показалась странной, ибо я никак не мог понять, зачем разумному человеку в здравом уме и светлой памяти делать поступки, от которых больше вреда, чем пользы, и тем более - в чем смысл их "выписывания". Супервайзер тоже не особенно это понимал, его примеры и обоснования я легко опроверг контрпримерами, и никакого толкового объяснения вроде того, что я выше по ссылке дал, мне не привел. В общем, я долго мучился и высасывал из пальца "оверты", и потом наконец после нескольких посещений "коррекции" меня согласились признать "просветленным", ибо я искренне не мог понять, чего им от меня надо. А второе большое непонимание касалось трактовки Хаббардом понятий "морали" и "этики", которое меня совершенно поразило, и я отказался верить в то, что в буклете было написано, тем более что в словаре было написано несколько иное. В результате никто разобраться с ними так и не смог, зато после такого плотного знакомства с энтузиазмом позвали на работу в центр дианетики – вы, мол, такой умный, так стремитесь во всем разобраться, нам такие нужны. Я отказался, потому что пока не видел в этом никакой перспективы.

Вставка 4.9.2006, 23:09

Кто-то думает, что "оверт" - это такое выдуманное слово, которое есть в любом языке и без этого ненужного заимствования. Оно якобы означает "преступление" или "проступок", и люди с незапамятных времен только и делают, что судят и рядят о том, что это такое и что можно считать преступлением, а что нет.

Хаббард взял да и придумал свое слово и наделил его своим новым определением, чтобы не наследовать тот хаос, который люди Земли за века создали вокруг этого непонятного явления.

Для начала он вводит понятие "динамик". Правильнее было бы назвать это "областями жизни", но он хотел подчеркнуть, что поскольку базовой динамикой личного существования является исключительно выживание (по его мнению), то тогда следует включить в расчет также и другие "динамики" - семью (клан), группу, людей вообще, жизнь в целом, вселенную, Бога (хотя какое у последнего может быть выживание - не особенно понятно).

Объяснения Хаббарда далее сводятся к тому, что оверт - понятие исчислимое, и его можно вычислить по "наименьшему благу для наименьшего числа динамик" или "наибольшему числу для наибольшего числа динамик". Это как бы противопоставляется "морали", то есть простой системе, в которой оверт определяется соблюдением или нарушением известной системы правил (что карается правосудием, которое сверяет поведение субъекта с правилами и законами морали).

Что же мы имеем?

Оверт строится на понятии динамик, динамики начинаются с Я и далее расширяются, охватывая всё большие и большие области жизни. Оверт относителен, он зависит от точки зрения, с которой его вычисляют (с какого Я начинают смотреть). Оверт, если посмотреть от этого самого Я - это такой поступок,

1) о котором жалеешь,

2) которого стыдишься,

3) вину за который очень хочется свалить на другого

(он первый начал, я только отплатил, он это заслужил), как это совершенно верно заметил Хаббард (хотя лично ему это не особенно помогло)

Shame, blame and regret, короче.

Что есть оверт, конечно, каждый ощущает сам. Для одного шесть миллионов людей сжечь - благо, для другого мышку придавить - грех. Вопрос только в том, есть там вон те три пункта или нет. И если сожаление и стыд больше внутри, то последнее - сваливание вины - оно наружи, и, согласно открытию Хаббарда, является необходимым (но не достаточным) признаком того, что надо искать у ведомого что-то, о чем он жалеет и чего он стыдится, а не выслушивать его обвинения, которые никакого стирания не дадут.

Вопрос "у тебя есть оверты?" означает просто "есть что-то, о чем ты жалеешь или чего ты стыдишься?". Кодекс одитора запрещает утвердительно говорить "у тебя оверты!" или "твой оверт состоит в том-то", поскольку это нарушает суперфундаментальный запрет оценивать за человека его состояние/кейс.

К сожалению, многие не только не знают о последнем, но и не знают о том, что признаков аж три, а не один (последний), и начинают злоупотреблять этой чисто технической информацией и пытаться использовать ее для воздействия на других с тем, чтобы заставить их соответствовать своим представлениям об "этичности".

Конечно, есть еще способы эмоционального шантажа, то есть способы заставить другого жалеть, стыдиться и виноватиться. Но они обычно работают только в отношении эмоционально зависимых людей, и вообще говоря, сами по себе малоэкологичны. Это просто такой способ эмоционального иноопределения - типа, я ему щас такое устрою (эмоционально отреагирую), да еще и пригрожу (вообще уйти), что он сразу

1) пожалеет (ты у меня пожалеешь!)

2) застыдится (тебе будет стыдно!)

3) пойдет просить прощения (ты поймешь, как ты был неправ!)

То есть, это такой способ "поднять осознанность" относительно того, что тот поступок был овертом или "преступлением". Однако в реальности это не работает. Именно потому, что это противоречит суперфундаментальной основе любой практики осознанности - она должна увеличивать самоопределение, а не иноопределять человека. Поэтому в реальной жизни такая "этика" никому и нигде добра не принесла - кроме разве что тех, кто по-другому не умеет управлять окружением...

Есть оверты, и для них есть соответствующий одитинг, поднимающий осознанность. Есть преступления, и для них есть законы, прокуроры и суды, которые просто занимаются воздаянием. Обычно это понижает осознанность и делает человека закоренелым преступником, по этой самой причине.

Ну, можно еще так чисто технически дополнить этот трактат.

Если мы видим, что кто-то начинает критиковать и обвинять кого-то, но в суд за правосудием отстаивать свою правоту идти отказывается, предпочитая играть третью сторону, мы можем заподозрить, что у него есть оверты.

Вопрос "у тебя есть оверты в отношении?" ... того, на кого направлена критика ... означает ничто иное, как "ты совершал в связи с ... какие-либо поступки или воздерживался от каких-либо поступков, о которых ты теперь жалеешь?" или "ты совершал в связи с ... какие-либо поступки или воздерживался от каких-либо поступков, которых ты теперь стыдишься?"

Вопрос "у тебя есть оверты в отношении?" можно задавать исключительно в вопросительной интонации, любая попытка произнести ее утвердительно равноценна подавлению в классическом саентологическом определении этого слова. Да и чисто философски, никто не может знать, кроме меня самого, что там у меня внутри, а кабы и знал, не мог бы донести это до меня помимо моей воли.

Вышепроцитированные вопросы совершенно не страшные, и могут эффективно помочь человеку избавиться от зацикленности на каком-то терминале. Большинство известных мне "деятелей клирования" оперируют выдуманными значениями слова "оверт", выдергивая этот технический термин из контекста и придавая ему значение "проступка" или "преступления", которые можно якобы "оценить" и "раскрыть".

Впрочем, злоупотребление это настолько характерно для саентологов всех сект, что его уже можно считать частью житейской философии саентологии, притом наиболее навязчивой, малопонимаемой и злоупотребляемой ее частью.

[SPA]

После этого я в обмен на курсы стал работать внештатным письменным переводчиком, переводя материалы по заказу центра. Перевел несколько буклетов из Настольной книги по Саентологии + большой курс ПИН/ПЛ. Всё это делалось, видимо, по собственной инициативе сотрудников, буклеты верстались так же самопально и тут же безо всякой проверки использовались для предоставления курсов по ним, мне даже никто не дал словаря терминов... Интересно было бы посмотреть на тогдашнее моё творчество.

Ни про какие авторские права никто ничего не говорил, хотя, само собой, никто ни у кого никаких разрешений на это никогда не получал. Я прошел несколько курсов, включая «Курс дианетического одитора» по Книге Один и кучу семинаров. Купил несколько книжек на английском, первой и любимейшей из которых был «Самоанализ», которым и занимался понемногу, когда ехал на учебу в центр на электричке, и вообще в любое время. Это было куда интереснее, чем медитации. Довольно быстро я понял, что такие занятия приносят вполне ощутимую пользу в жизни и заметно улучшают моё состояние. Это было весомым плюсом в пользу Саентологии.

Позже один мой приятель принес мне листовку о «Морской Организации», или «Си Орге» и рассказал о том, что там можно работать, и предоставляется жилье, в том числе. Листовка была очень увлекательная.

Зимой 1994 года, проездом из Питера домой к родителям, я зашел в московский центр Хаббарда (ГЦХ). ГЦХ тогда занимал целый этаж в старом здании НИИ Труда на проспекте Буденного. От метро я доехал туда на трамвае по заснеженной Москве. Организация оказалась совершенно пустой, никого там не было, кроме пары дежурных. Один из которых, девушка по имени Яна, о которой еще будет рассказ позже, и сагитировала меня тут же, как только услышала, что я переводчик, вступить в Си Орг, мотивируя это скорым началом эры Больших Переводов (будем переводить Мост!) и острой нехваткой переводчиков. Она достала большую красочную книжку под названием «Что такое Саентология?», показывала мне фотографии фешенебельных западных саентологических организаций и говорила о том, что группа переводчиков будет работать именно там, и что это очень важное дело. Я сомневался, но пообещал ей вернуться. Это выглядело интересно, на фоне той довольно безрадостной картины, которую на тот момент представляли собой мои учения-мучения на физфаке.

Дата: ~ декабрь 1994 - январь 1995 годов.

п.с. тут фотка для скачивания, но у меня нет прав :)

Примерно в середине февраля 1995, как раз после последней зимней сессии и завершения циклов с университетом, я снова отправился в Москву вступать в Си Орг. Сделать это было довольно нелегко, то есть уехать, я имею в виду – не хотелось покидать насиженного места, друзей и менять жизнь. Но никакой перспективы в Питере я больше не видел, и, сжав волю в кулак, купил билет и двинулся навстречу неизвестности. Сходу таки не получилось, мне пришлось решать вопросы с пропиской, которая у меня оставалась всё еще литовская (в Питер я приехал учиться в университет из Вильнюса), и в Москве уже была непригодна. Родители мои тогда уже переехали в Россию, и я несколько раз мотался от них до Питера и обратно, пока этот вопрос не был улажен. Собственно, основная трудность была связана с военкоматом, в котором призыв по случаю войны в Чечне шел круглый год, и меня оттуда не желали выписывать, а без военной регистрации я дома не мог прописаться. В конце концов таки мне удалось перевезти документы домой и прописаться там, и наконец-таки вернуться снова в Москву. Помню, я тогда настолько замотался, что однажды даже перепутал Московский вокзал в Питере с Ленинградским в Москве. Залы в них одинаковые, только в Москве посреди зала по-прежнему стоит Ленин, а в Питере его поменяли на Петра Первого. И я как-то раз высадился в Москве в полной уверенности, что я в Питере, и, увидев на месте золотого Петра снова белого Ленина, вздрогнул – мне пришло в голову, что пока я тут туда и обратно ездил, власть снова сменилась…

В Москве, подписав тот самый пресловутый «контракт на миллиард лет» и заполнив какие-то тесты на пригодность и анкету для сотрудников, я был наконец принят в ряды и неожиданно получил в руки свое первое орудие труда, а именно – швабру. Так я узнал про EPF, нечто вроде школы молодого бойца и хозотряда в одном флаконе, о котором мне никто ничего не рассказывал до этого. Удивился я здорово, стать шнырем-то после университета, однако противиться этому не стал, так как после перевода материалов ПИН/ПЛ Хаббард был у меня в большом авторитете, раз надо, значит надо.

Атмосфера в организации царила еще более энтузиастическая, чем в питерском центре. Народ работал на максимальных оборотах, было видно, что тут всё серьезно и весомо, и что еще это прикольно и весело. Люди мне нравились.

На следующее утро я уже мыл пол перед занятиями в классах, и одна важная девочка, которая, как мне потом сказали, училась на «мастера при оружии» (сиорговское название для администратора по этике), презрительно посмотрев на мои упражнения со шваброй, заявила, что за такое «могут и на этику отправить». Вообще в плане «этики» тут постоянно что-то происходило. Если вы не знаете, «этика» – это такая страшилка для саентологов, они ей постоянно друг друга пугают и вообще используют как способ морального влияния. Постоянно ходят разговоры и толки об этичности, неэтичности, овертах (типа, грехах, или вредных поступках) и висхолдах (утаиваниях), в общем, такой отличный способ давить на совесть, превращенный в технологию. Для саентологов это просто любимое занятие – пообсуждать «этику» и «оверты» окружающих. Но всё это я узнал уже потом, а на тот момент мне всё это было внове… Я со страху побежал спрашивать у начальника, что со мной будут там делать, тот меня успокоил, объяснив просто и доходчиво, что у них так наказывают за плохую работу – «отправляют на этику». Я стал стараться работать хорошо.

Общая атмосфера в организации так и лучилась для меня новизной и энергичностью. Персонала тогда уже было довольно много, около шестидесяти человек, и каждый делал какое-то свое полезное дело, работа просто кипела. Студентов и прочей публики бывало по несколько сотен человек в день, и это тоже создавало общее ощущение мощных потоков и событий в этом месте. Этот общий фон кипучей деятельности я больше никогда и нигде в такой интенсивности не встречал, и это было действительно здорово. Одновременно работало несколько классов, постоянно там и сям открывались новые дианетические центры, народ у нас был со всего СНГ. Ново, весело, интересно.

EPF также кроме работы по хозяйству подразумевал прохождение пяти курсов для новичков, а именно Basic Study Manual, Welcome to Sea Org Course, Basic Sea Org Member Hat, большого Scientology Ethics Course, Grooming Course (уход за собой и прочее). Довольно интересный и основательный набор.

1995_1.jpg ( 76.98 килобайт ) Кол-во скачиваний: 511

Названия написал по-английски, потому что я учился на английском с помощью невесть каким ветром оказавшегося там иностранного супервайзера, китаянки, которая именовала себя Мэри Сью и оказалась в конторе случайно, пролетая из Китая в США и утеряв документы где-то по пути. В общем, она как бы отрабатывала то, что организация ее приютила, делая всё, что могла. Поймала она меня в классе в состоянии засыпания над буклетом курса Welcome to Sea Org. «Основы обучения» я проходил в питерском центре, так что меня от него избавили. Мэри Сью довольно быстро поняла, что я просто не владел элементарными приемами технологии обучения, и тут же вернула меня на курс Basic Study Manual, и стала придирчиво меня по нему муштровать. Я проходил его две недели, мне показалось – вечность. Потом еще две недели Welcome to Sea Org Course – по Методу 7 для малограмотных. Остальное я с такой артподготовкой прошел сам за оставшиеся две недели. Она со мной здорово поработала, находя мне напарников-китайцев из московской диаспоры и студенчества, которых она активно окучивала в это время. Во всяком случае, через полтора месяца я прошел все эти курсы немалого объема (включая, к примеру, полный текст большой книги по саентологической этике) и научился вполне сносно болтать на английском с местным начальством – до того мой английский был исключительно письменным. Параллельно из симпатии ко мне Мэри взяла на себя пост что-то вроде наставника EPF, и по утрам она строго гоняла нас за малейшее опоздание. «Строгость» в ее исполнении выглядела довольно забавно, но всё-таки это тоже дисциплинировало. Она бежала по утрам по коридору, и если видела отстающих EPFеров, то кричала им отчаянно: «Run, run!!!» – и личным примером показывала, как быстро надо бежать.

Тем временем за бойкость меня из шныря сначала сделали заведующим по поиску жилья для персонала, я довольно быстро выработал оптимальный способ поиска жилья для сотрудников, но только разошелся, как недели через две меня уже продвинули до начальника EPF, так что я стал значимой фигурой, если учесть, что контора занимала целый этаж, и мы должны были все это обслуживать – уборка, ремонт, весь физический труд типа «принеси-разгрузи», кухня и питание для всего персонала, включая закупку продуктов и так далее.

По завершении этих пяти курсов и хорошей характеристике, человека переводили в сотрудники, и он обретал так называемый «статус ноль, условный», то есть ему давали пост и смотрели, как он будет работать и учиться.

Я потратил на EPF полтора месяца, то есть шесть недель. Это было сравнительно немного, был у нас там один кадр, который проходил это всё восемь месяцев. Хотя, конечно, там многое также зависело и от начальника. Поскольку надо было обслуживать всю организацию, то работы было невпроворот, и временами учиться было просто некогда, а если не учишься, то и завершение EPF тоже особо не светит. Замкнутый круг выходил. Когда я стал начальником EPF, это было для меня большой проблемой, потому что многим не удавалось дойти до класса неделями, и они просто работали и работали, как рабы, в то время как по правилам организации они были должны учиться не менее 4,5 часов в день на курсах. Однако мне довольно быстро удалось «вычислить» причину такого состояния, она оказалась в том, что прежний начальник EPF принимал «заказы» круглосуточно, и никак не мог спланировать работу команды. Я ввел всего-навсего одно правило: заказы должны подаваться в письменном виде в мою коммуникационную корзину, и я вынимаю из нее все входящие послания один раз в сутки, в 9 вечера. Все полученное и планируется на следующий день, и до следующей выемки никаких заказов и приказов не принимается. В результате мне удалось не только всё хорошо спланировать и «закрыть» все основные функции, но даже оказалось, что я могу ежедневно освобождать от работы нескольких человек, позволяя им учиться полный день и наверстывать потерянное время. Сам я при этом сидел в кабинетике за столом и только руководил. Само собой, это немедленно вызвало на меня нападки, так как «лошади должны работать». Хоть меня это и смешило, поскольку реальных претензий по работе не было совершенно никаких, наоборот, всё делалось с гарантией и вовремя, при условии своевременности заказа, мне пришлось несколько раз выдержать драчки с начальником за наше право учиться. Наверное, это просто срабатывал неубиваемый в нас инстинкт дедовщины. Один раз он потребовал немедленно отрядить ему бойца, чтобы тот сбегал за тортиком для командного офицера, однако у меня все сидели на курсе или уже были заняты, и это вызвало жуткий скандал с врыванием в класс и требованиями немедленно выйти и выполнить «приказ». На мою сторону встали даже супервайзеры, которым не понравилось такое обращение со студентами, пусть даже и EPFерами, и от нас отстали.

Однако я скоро сменил место, начальником EPF сделали другого человека, тот мою инструкцию сохранить не смог, и очень скоро все пришло в первоначальное состояние. Впоследствии даже замначальника особого отдела вспоминал, «как хорошо было при Матвееве – отправил заказ и знаешь, что это сделают». На мой взгляд и ощущение, эти шесть недель были полным хаосом, но со стороны это выглядело иначе, как он меня потом убеждал.

Вообще, отдельного рассказа также заслуживает ситуация с рабочим временем. При Вальтере Котриче, который был командующим офицером русского Сиорга в начале 1995 года, контора работала часов с 10 утра и до 10 вечера, только EPFеры приходили чуть раньше, чтобы успеть сделать утреннюю приборку. После его отъезда нас стали заставлять оставаться до 11 вечера, так что до дома мы добирались к полуночи. Жили мы тогда на съемных квартирах, и на первой из них, куда я попал изначально, проживал переменный контингент новоприбывших, человек в пять или шесть. Хозяева об этом, само собой, не знали, и вообще это выглядело довольно странно. Через неделю примерно от непривычного графика работы – с утра до вечера и без выходных – меня прихватила какая-то странная болезнь, постоянно гудела голова и была высокая температура. Однако поболеть мне, конечно, не дали, как сказал мне один мой тогдашний сосед, Андрей, «надо заставить дела идти правильно». При этом он по-идиотски хихикал и силком волок меня на работу. Однако, через недельку всё это как-то сгладилось и прошло, но тогда заболел уже сам Андрей. Как-то утром он вышел на кухню, где я что-то готовил на завтрак, умыться, и вдруг, выходя, повалился с жутким грохотом в обморок прямо через стеклянную дверь. Когда я к нему подошел, он лежал, закрыв глаза, и стонал. На мое предложения встать и «заставить дела идти правильно» он зашептал страстным шепотом: «Заткнись, дурак, у меня же инграмма записывается!». На работу он, конечно, не пошел. Пришлось мне вызывать ему скорую, причем адреса этой квартиры Андрей назвать не смог, и мне пришлось сбегать на улицу и посмотреть на угол дома. Приехали врачи, посмотрели на больного, сообщили мне, что это «скарлатина», что в Москве эпидемия, и немедленно увезли его в больницу тут же, на Соколиной горе. Само собой, через пару дней оказалось, что это был просто обморок от усталости и лихорадка, но Андрей еще с удовольствием проторчал там несколько дней. Я ходил его навещать, при этом он подбегал к медсестре и просил у нее разрешения сделать ему ассист-прикосновение, показывая ей указательный палец и объясняя, что я буду делать. Сестра удивлялась и потом украдкой смотрела сквозь стеклянную дверь на двух идиотов, один из которых сидел с закрытыми глазами и блаженной улыбкой на лице, а второй тыкал его тело пальцем. Выглядело это в данном месте действительно довольно странно.

Этот Андрей меня и потом поражал своим странно-наивным отношением ко всему. Он свято верил в крутость СиОрга и считал себя великим вождем в отношении тех, кому не выпало такого счастья - служить в СиОрге. Работал он в ABLE, помню, как однажды его послали в Нарконон, когда там был начальником еще некто Иванов, бывший военный и вообще большой грубиян. Андрея туда отправили "проверить статистики", он туда гордо отправился и заявил тамошним, что он, дескать, "офицер СиОрга" и "приехал проверить их статистики". И был, конечно, послан на ***. В те времена еще никто не знал, что саентология - это секта, и сиорговцев на *** посылать не стоит. Андрей вернулся весь в слезах, оскорбленный в самых глубоких чувствах: "Я им говорю - я офицер, а он - иди ты на ****" - аааа....

Вторую квартиру мы снимали у бабки-алкоголички, там у меня украли магнитофон прямо из комнаты и почему-то тренировочные штаны от кимоно, которые сушились на дверце шкафа после тренировки – я так понял, чтобы завернуть. С третьей квартирой, в которой я прожил до самого конца работы в ГЦХ, тоже были связаны «веселые события». Мы жили там вдвоем с Мишей, с которым вместе же переводили в отделе переводов «Самоанализ» (см. ниже). Снимали мы ее у одинокой женщины, у которой был сын младшего школьного возраста, здоровенный доберман и куча проблем с соседями, которые она с помощью этого добермана решала. С ее сыном я иногда занимался уроками, доберман сразу и безоговорочно принял нас за местных, и вообще она нам очень доверилась и даже однажды, уехав к родственникам на пару месяцев, оставила квартиру на наше полное попечение. Собственно, с этим и были связано то, что мне сейчас вспомнилось. В то время ко мне в гости приехала моя сестра. Пока я был на работе, она оставалась дома одна, и однажды затопила нижних соседей. Там, оказывается, на кухне нельзя было пользоваться раковиной, потому что вода текла прямо на пол, и она говорила об этом Мише, но тот, поскольку мы, собственно, и кухней-то этой не пользовались никогда, мне об этом не сообщил. А внизу жил… «мафиози», то есть какой-то бандитоватого вида товарищ, который гордился тем, что ездил на иномарке. Жил он в двухкомнатной квартирке с женой, ребенкой и тещей. А соседи эти и так постоянно ругались с нашей хозяйкой, уж не знаю точно из-за чего. Поэтому, завидев воду сверху, жена его и теща, которые были дома, немедленно побежали и устроили скандал, покрыв матом сестру и чуть не выломав дверь в квартире. Она позвонила мне, я прибежал на помощь и выгнал этих двух совершенно остервеневших тёток из-под двери. На прощание они попытались ворваться вместе со мной в квартиру, подрались со мной, сломав мне очки, но по крайней мере я их выставил. Они с матом и проклятьями ушли, но обещали вернуться. Сестру я быстро успокоил с помощью ассиста, и долгое время об этом ничего не было слышно. Мне было жутко обидно за то, что ее так обругали какие-то уроды, а мне еще потом сломали очки. Однако, вроде пострадали обе стороны, так что я решил об этом забыть. Но однажды, когда я шел домой, на меня из темноты напал какой-то человек со словами: «Вот ты мне и попался!». Это был тот самый «бандит», который на месте учинил мне допрос, обвиняя меня в том, что я нарочно от него скрываюсь. Я пытался объяснить, что это я на работе так допоздна нахожусь, и что вовсе не собирался ни от кого скрываться. Он продемонстрировал мне вздутые обои на кухне и объявил, что я должен ему немедленно выплатить 200 долларов завтра к обеду. Я пообещал, что сделаю что смогу. Вернувшись домой, я рассказал об инциденте Мише, тот посетовал, что не рассказал мне заранее про раковину. На самом деле, конечно, обои эти столько не стоили, и я решил отдать то, что у меня было, а было у меня около 200 рублей, что, на мой взгляд, вполне покрывало ущерб, особенно если вспомнить поведение тёток. На следующий день я взял деньги и пошел к соседям. Дверь открыла мне его испуганная жена, которая, наверное, решила, что я пришел ее убивать в отсутствие мужа. Я рассказал ей про свое решение, она мне объяснила, что муж у нее просто зверюга, и что он непременно меня покалечит, если я не отдам столько, сколько он сказал. Потому что «недавно тут один ему машину поцарапал, так он его на штуку баксов опустил». Тем не менее, я решил его дождаться, и через некоторое время он уже поднимался по лестнице и смотрел на меня. Первым делом он сказал жене, которая попыталась чего-то ему говорить про то, что я тут не виноват и так далее: «А ну заткнись и иди отсюда», – а вторым … взял мои двести рублей. И заявил, что я завтра должен немедленно съехать с квартиры. Я смотрел ему в глаза и потом на те самые двести рублей и понимал, что никакой бандит не стал бы брать у меня какие-то жалкие двести рублей, и мне внутри стало смешно. Я отправился на работу. Там сидел Миша и ждал. Он уже собирался звать подмогу, думая, что меня там убивают. С квартиры я, конечно, никуда не съехал. Иногда этот «бандит» попадался мне навстречу в подъезде, и тогда он злобно шипел что-то на тему «ты еще здесь?!», однако страшно мне уже не было. Обе тётки меня жутко боялись и, наверное, думали, что я ищу случая им «отомстить».

В апреле я «временно» (почему временно и в кавычках, объясню ниже) попал в Отдел Переводов ГЦХ, головную контору, которая заведовала в СНГ переводами. Первой моей работой был срочный перевод моей давно любимой книжки «Самоанализ», другие переводчики в то время так же срочно переводили другие книги. Связано это было с тем, что «сквиррелы» (то есть не подчиняющиеся власти церкви Саентологии люди, занимающиеся Саентологией) нелегально издали эти самые тексты и пустили их в оборот на рынок. Надо было «перекрыть» эти переводы нашими, «правильными». Я тогда не особо вникал в то, кто такие эти самые сквиррелы и почему они так себя ведут. Помню только, что одну из сотрудниц отдела переводов постоянно таскали в Особый отдел и уговаривали пошпионить за некоей Верой Подшиваловой, которая вроде бы и стояла за этими нелегально распространявшимися переводами. А продавались они везде, помнится, я до этого даже купил где-то в Ульяновске экземпляр «Дианетики 55!», удивляясь тому, как оперативно саентологи переводят книги. Оказалось, это не они. История Веры Подшиваловой мне немного позже открылась подробнее, благодаря некоторой неосмотрительности бывшего начальника переводов и еще кое-каким инцидентам, о которых я расскажу позже.

[SPA]

~ 1995, до середины августа.

Вот такие озарения я получил потом, анализируя этот период жизни. Идиотов Си Орге вообще было многовато на душу населения, и это ощущалось именно в том, что постоянно приходилось обороняться от разного рода дураков, которые «знали как надо» (то есть не так, как я это делаю) и пытались практиковать на так или иначе зависевших от них людей либо свои властные полномочия, либо свои «навыки» управления. Есть в Саентологии такие «жесткие ТУ», которые по предназначению должны улучшать способность общаться, однако на дураков они влияют как-то особенно. Например, толстый и безобразный венгр по имени Лайош, который у нас заведовал юридическими вопросами, любил вытаращиться человеку прямо в глаза и разговаривать с ним в «тоне 40», который у него выражался в дуболомской наглой интонации, которая была призвана выражать его абсолютную уверенность в том, что ты поступишь именно так, как он того желает. Лайош проходил жесткие ТУ в Копенгагене и гордился своими навыками «заставлять дела идти правильно». То, что большинство сотрудников считало его полным мудаком и дебилом, его не только не волновало, но даже как-то странно радовало. Проблема была в том, что на посторонних его эти навыки не срабатывали, да работать он толком не умел. Однажды ГЦХ оштрафовали на 200 000 рублей за неуплату налогов, потому что Лайош не проконтролировал исполнение определенных условий регистрации организации в госорганах, и тогда персонал пару месяцев кушал одну капусту, однако это его самоуверенности нисколько не повредило. Было в нем что-то невыразимо детское, как у жестокого ребенка, и это мешало на него злиться по-настоящему, несмотря на то, что его манеры и идиотский смех порой просто побуждали хорошенько двинуть его в морду. Однако и размер его тела, и это странное блаженное выражение в его поросячьих глазках его спасало от этого.

Если не считать дураков, которых везде много, лично я никогда ничего особенно отрицательного в тогдашней жизни не ощущал. Мне в Си Орге вообще нравилось, я с удовольствием занимался английским, ходил на тренировке по каратэ, гулял в свои выходные, проходил курсы с напарниками, работал… И могу сказать, что лично мне всё это здорово помогло потом в жизни. Я приобрел там множество навыков, от языковых до организационных, от философских до совершенно практических. Я научился подчиняться и командовать, я научился прояснять приказы и бороться с самодурством. Это было классно. За этот неполный год я вообще здорово изменился и слово прожил целую жизнь – столько в ней событий было… да и понимания того, что я только что выше написал – не было бы без этого.

Так оно более-менее ровно и продолжалось, без каких-либо особых вариаций, до середины августа 1995 года. Никакого моста мы не переводили, никуда мы не собирались уезжать, слухи волнами приходили и уходили, народ страшно жаждал новых материалов и готов был читать даже нечто совершенно неудобоваримое на обрывках бумаги, но чтобы «продвинутое» – то есть, что угодно, кроме вводных курсов и книги Дианетика. Никаких новых переводов никто не издавал, только чуть ли не ежемесячно запускался очередной тираж «Дианетики», к которому мы, переводчики, впрочем, никакого отношения не имели, как и к остальным переводам, которые тогда официально издавала «Нью Эра», издательство книг Рона Хаббарда.

Если говорить о собственно обучении, то больше всего мне тогда запомнились и понравились «ТУ», почти легендарные и всем, кто когда-либо хотя бы мельком пересекался с Саентологией, известные упражнения по отработке навыков общения. Описывать я их тут не буду, при желании можете найти первоисточники и ознакомиться, но могу сказать, что для меня их прохождение стало одним из переломных моментов в личном совершенствовании. Если до этого я чувствовал себя достаточно неуверенно и часто увлекался внутренними диалогами, да и вообще мало чего мог добиться общением, не изнуряя при этом собственную нервную систему, то после ТУ я стал совсем другим. Совершенно прекратились ненужные разговоры в голове, я стал довольно легко контролировать свои состояния, и так далее. ТУ я потом много раз проходил снова и снова, и в ГЦХ, и позже, когда уже изучал Академию в свободной зоне, и каждый раз это было очень успешное занятие, которое решало очередной пласт затруднений в той или иной области жизни.

Ничего другого особо примечательного в этот период не происходило, если не считать внезапного отбытия КО московского Си Орга Вальтера Котрича с женой Зарой за границу и того, что на его пост временно попал совершенно бесхарактерный КО Особого отдела Дитхельм Алиш, который впоследствии сыграл свою заметную роль в появлении в Москве Свободной Зоны. Котрича, в отличие от Алиша, большинство сотрудников искренне любили и уважали, и его отъезд был для них болезненной потерей, он был как большой папа, умел и приласкать, и наорать так, что мало не покажется. Кстати, лично принимал меня в Си Орг, приняв из моих рук контракт на миллиард лет и проговорив несколько загадочных фраз, глядя мне в глаза – что-то там про то, что «как мы рады, что ты снова с нами». В общем, отнесся ко мне с редким уважением (а может быть, он ко всем так относился, недаром ведь его так любили). Странно было еще и то, что примерно день на третий моего сиорговства, столкнувшись со мной в коридоре, где я шуршал своей шваброй, он вдруг подошел, посмотрел на меня внимательно, потом взял за плечо и сказал вполголоса: «Когда я уеду, ты будешь командовать этой организацией». Я остолбенел, «А почему?», говорю, а он так улыбнулся – «А потому что я так хочу», – и пошел своей дорогой. Оказалось потом, что он действительно оставил перед отъездом какой-то приказ насчет меня, но я был тогда на EPF, и его нельзя было ввести в действие, а потом меня «временно до приезда Котрича» определили к переводчикам, а Котрич так и не приехал обратно никогда, только писал письма о том, что он «скоро» – наверное, не хотел ломать «стабильных данных» своим любящим сотрудникам. А может быть, он просто сам собой не распоряжался…

Кажется, там был какой-то момент, когда меня сделали стажером при тогдашнем «заместителе КО по внутренним делам», как именовался наивысший в той иерархии пост для русского в Си Орге, и я даже несколько раз участвовал в финансовом планировании организации, однако что-то там не склеилось, прежний заместитель, Илья, никуда не уехал, к тому же мы с ним тогда поцапались из-за того, что он хотел, чтобы я начинал его замещать, и, в частности, должен был читать лекции о Клире для новой публики. Я отказался, объяснив ему, что я о Клире ничего сам не знаю, а втюхивать то, чего сам не нюхал, я не умею. Поорали и разбежались. Потом у него сорвалась какая-то виза на отъезд, он вернулся на свой пост, а я остался в отделе переводов.

У нас там была дружная и небольшая команда, нам было вместе интересно и здорово. Уже тогда незаметно стало проявляться некоторое наше диссидентство. Помню один случай, который тогда мне показался весьма странным. Кто-то принес в отдел газету со статьей о Хаббарде и Саентологии, и мы принялись ее с большим интересом читать. Статья была довольно стандартная, что обычно пишут в желтой прессе про это, и мы здорово веселились, читая эту чушь. Однако закончилось это невесело – в нашу комнату влетел Андрей М., один из «особо приближенных» ветеранов Си Орга, и потребовал прекратить чтение и сдать газету в Особый отдел. Я возразил, что могу читать всё, что посчитаю необходимым, и оставлю газету у себя, однако ее у нас силой изъяли и впредь посоветовали ничего и никогда не читать без особого разрешения. Меня это тоже развеселило – интересно, как они это собираются проверить, мы ж не в тюрьме тут сидим, и можем что угодно покупать и читать, не сообразуясь с предпочтениями особистов. До этого я не ощущал никаких идеологических ограничений в организации, так что это было что-то новое.

Отчасти диссидентство возникло и потому, что в расследовании нелегальных переводов была затянута одна наша переводчица, которой здорово трепали нервы из-за ее знакомства с Подшиваловой, ну и она нам частично свои злоключения рассказывала. Издателя «Дианетики 55!» и «Жили ли вы до этой жизни?» потом таки обнаружили, оказалось, что он все эти месяцы учился в ГЦХ, буквально за стеной от особистов, и потом пришел сам и покаялся, сдав непроданную часть тиража. Ее потом в лучших традициях инквизиции сиорговцы жгли во дворе на глазах у изумленной публики, готовой выхватывать книги из огня, настолько сильный был тогда голод по информации.

Спрос порождает предложение, спрос был чудовищный, а Нью Эра ничего, кроме Дианетики и нескольких цветных «детских» буклетиков по основам Саентологии предложить не могла. Все курсы внутри организации были тоже «нелегальными» с точки зрения правообладателей наследия ЛРХ, поскольку их делали тут же на коленке, печатая «левые» тиражи по несколько сотен экземпляров в типографиях. Собственно говоря, все эти переводы делались кем попало по заказу отдела обучения, безо всякой санкции от кого бы то ни было, и без какой-либо проверки на корректность, и тем не менее использовались при предоставлении дорогостоящих курсов. Сами книжки, конечно, не продавались публике, а хранились у администратора курсов, однако их многие копировали и увозили домой. Но на самом деле всей этой литературой ГЦХ торговал, предоставляя «комплекты учебных материалов» персоналу дианетических центров, то есть тем, кто приобретал курсы по обучению сотрудников для работы на местах, в своих городах и весях. Репутацию это Саентологии тоже здорово подпортило, и до сих пор можно встретить утверждения о том, что все работы Хаббарда написаны «убогим саентологическим новоязом» – что, конечно, неправда, убогим саентологическим новоязом говорили дешевые переводы Хаббарда, а не сам старик, который всё же был в свое время довольно известным писателем и довольно складно и красочно умел формулировать свои мысли.

Считалось, что это всё «временные меры», пока не начнется «настоящее дело». Мы всё ждали, когда начнем переводить «мост», сроки всё сдвигались, и ничего не происходило. Имел даже место такой факт, когда КО Нью Эры Катрин Грандин попыталась на нас наорать, обвиняя в том, что мы «ничего не делаем, и ей нечего печатать». Но мы были обязаны отправлять переводы в Америку, и добро на издание и окончательный текст она должна была получать оттуда, так что это был жест отчаяния. Тем не менее, уважение к переводчикам в организации стало всё сильнее падать, ведь продукта не было, а мы кушали и жили так же, как все, за счёт организации. И оправдаться было особо нечем.

Примерно в это время я стал понемногу делать переводы «для себя», вне программы. Это были куски сборника «Вторая динамика», наиболее интересные и актуальные для меня тогда материалы. (Этот перевод и поныне довольно популярен в свободной зоне). Как известно, в Си Орге существуют так называемые «Правила по второй динамике», которые запрещают какие-либо сексуальные или чувственные отношения вне брака, и если учесть, что большая часть персонала были юноши и девушки в возрасте от 18 до 25 лет, то можно понять, что там вообще за атмосфера постоянно царила. Мнение основателя на этот счет всех сильно интересовало… готовый перевод я давал читать своим приятелям в организации, ну и просто мне нравилось делать что-то полезное для людей – наши официальные переводы так и не появлялись на горизонте ни в каком виде.

Собственно, переводил всякое такое в свободное время и в стол не только я, но и другие переводчики тоже, ну и это все потихоньку расползалось по рукам в том или ином виде.

Через какое-то время у нас в отделе стал часто бывать Димка Г., сотрудник ABLE. Кажется, он у нас изучал компьютер, потому что тогда с большого дохода закупили несколько новых компов, и они практически все оказались у переводчиков. Четыре из шести, общего числа в организации, были у нас. Его очень интересовали, как и всех, новые материалы на русском. И он предложил не маяться с жутким матричным принтером, который у нас был в отделе, а просто сделать мастер-копию и размножить для всех желающих. Я был не против, и вскоре у каждого сотрудника Си Орга было собственное чтиво по второй динамике от всеми уважаемого автора. Просили еще. Димка увеличивал тиражи и раздавал переводы страждущей и жаждущей хоть чего-нибудь публике в том числе.

Отдел Этики поначалу стал даже вести расследование, но потом Димка их смог убедить, что дохода от этого никакого нет, и что это никак не пересекается с интересами официальных переводов. В общем, кажется, публике ему давать материалы запретили, но сотрудники были укомплектованы полностью.

Вот так, с небольшого шага начиналось великое. Мы перевели «Вторую динамику», «Настольную книгу для преклиров», «Саентологию 8-8008», потом так же пустили по рукам сотрудников так и неизданный никем «Самоанализ», «Жили ли вы до этой жизни»… конечно, я думаю, на самом деле это мог заполучить каждый желающий. Спрос порождает предложение… и желание организовать дело поосновательнее.

Ничего себе человек пишет... устал. Продолжу позже :)

[SPA]

12 августа в Си Орге праздник. Собственно, день Си Орга. Обычно весь персонал едет за город на большой пикник с ночевкой.

В сам день отъезда к нам в помещения вдруг ворвалась команда спецназа ФСБ. Они были в полной выкладке, с автоматами и собаками. Чего они искали - было совершенно непонятно, и в результате они на несколько часов задержали наш отъезд. Особый отдел бездарно упустил инициативу, и солдаты ходили по офисам и чего-то там искали. Я в это время сидел в офисе за компом и что-то печатал. Раздался стук, вошел молодец с собакой и спросил меня: "Чей это офис?". Я подумал... встал, одел куртку, молча прошел мимо, отодвинув его в сторону - "Извините, я не знаю". Он растерянно смотрел мне вслед. Я шел на улицу и думал: интересно, как особисты собираются нас защищать? А никак они не собирались. Алиш на улице орал на одного из русских сотрудников, требуя, чтобы он "убрал отсюда этих парней". Тот ему жалобно объяснял, что это ФСБ, и что с ними так нельзя разговаривать.... я ушел, сел на газон около автобуса, ждавшего нас, и мы стали ждать. Через некоторое время "парни" таки убрались сами. Одного нам удалось даже расспросить - что, мол, надо было... "Ничего", говорит - "попросили попугать". Вот так вот...

Пикник вышел довольно интересный. Большинство ребят очень сильно напились водки и в совершенно невообразимом состоянии дрыхли вповалку в сауне. Для остальных ночевка, с учетом вышеописанных условий по второй динамике, тоже вышла довольно своеобразная, и наутро лица начальников, которые у нас все поголовно были неудовлетворенными холостяками, были хмурыми. Буквально на следующий день, как я и планировал за пару недель до всего этого, я должен был ехать к родителям домой, так как мне надо было что-то оформить в паспорте, и по этой причине неделю отсутствовал. Вернувшись, я обнаружил ряды переводчиков поредевшими, а весь остальной персонал подавленным. На мои расспросы народ только растерянно улыбался, и только два стажера-переводчика вдруг радостно стали меня поздравлять. На вопрос о том, с чем, собственно, они заулыбались и сказали, что, мол, сейчас тебе скажут. И действительно, через некоторое время прибежал Илья и устно мне передал, что меня только что назначили начальником отдела переводов, поскольку прежнего начальника «отправили на этику». За «нарушения по второй динамике». Этого сильно верующего в саентологию товарища кто-то надоумил «чистосердечно выписать оверты» и сдать их в отдел этики. Что он и сделал. Меч правосудия сработал мгновенно. И скоро его подруга мыла тарелки на кухне, а он был смещен с поста и лишен большей части денежного довольствия. Этика была проста и эффективна. Правда, когда точно такой же случай с «нарушениями по второй динамике» произошел с Илкой, нашим КО SMI из Венгрии, то немедленно отыскался приказ Флага о том, что за такие вещи ни с поста не смещают, ни деньгами не наказывают, могут только выписать прояснение состояний и обучение, однако реабилитацией бывшего начальника переводчиков никто заниматься не стал, хотя он написал тонну посланий начальству, ссылаясь на тот же источник. Ему мягко дали понять, что не по Сеньке шапка и вообще пошел нафиг, ну на этом всё и закончилось.

Вот так я получил продвижение. Отдел переводов оказался под моим началом, и я стал приводить дела в порядок. Тут, наверное, еще интересно было бы описать, что он вообще собой представлял. Вот там на фото выше можно получить представление, что это такое было. В этом крохотном помещении обычно находилось от четырех до шести человек, а еще у нас были переводчики внештатные, они работали в других местах, сидя за партой в коридоре или в классах. Позже я об этом еще напишу.

Первым моим занятием, которое мне было очень интересно, было составление курса для профессиональной подготовке переводчиков, «Шляпы переводчика». По ходу дела выяснилось, что у нашего отдела довольно непонятные отношения с линиями подчинения, так как инструкции нам присылали две организации, одна из которых была собственно головная церковь в Калифорнии, а другая именовалась Голден Эра и находилась в другом месте. Кроме того, была версия, что мы должны подчиняться организации повышенного уровня в Копенгагена, Дания, так как Россия и СНГ, собственно, входили в ее сферу влияния. Повозившись с материалами, я решил взять за эталон инструкции Голден Эры. В соответствии с ними, переводчику предстояло изучить каждый шаг технологии переводов, а их было много:

1. Прояснение слов по методу 9 (чтение вслух) с напарником

2. Собственно перевод

3. Сверка текста (сайдчекинг) с помощью напарника

4. Редактирование

5. Пилотирование (вычитка другими специалистами)

6. Обратный перевод (для сверки с оригиналом)

Это всё неимоверно растягивало перевод. И хотя некоторые его шаги, без сомнения, были крайне полезны, например сайдчекинг, при котором я читал собственный перевод другому переводчику, прояснившему этот текст, а он следил по оригиналу за полным соответствием, остальные шаги, особенно т.н. «обратный перевод», доставляли немало хлопот. Хаббарда где-то угораздило что-то выдать на тему того, что якобы обратный перевод дает возможность гарантировать точность прямого перевода, вот такой шаг и ввели в процедуру. Лично я потом приспособился делать его ПроМТом, он как раз давал необходимый для проверки тупой подстрочник, а впоследствии, когда дело таки дошло до настоящих переводов (это уже было после меня), насколько я знаю, этот шаг вообще отменили.

Как бы то ни было, курс получился замечательный, и контрольный лист по нему совершенно точно потом долго использовался не только в ГЦХ и всех миссиях, но он мне даже однажды попался вместе с моей подписью в Хаббард-колледже, куда я в 1996 году, уже будучи "бывшим", пытался по наивности душевной устроиться на работу. Однако меня тогда быстренько уже вычислили, времена были не те, и мои поползновения быстро пресекли "откуда надо"...

Потом я стал выяснять, кому я подчиняюсь и каков круг моих обязанностей, потому что до этого, как и на EPF, отдел переводов был чем-то таким «на подхвате», к нам мог завалиться кто угодно и когда угодно, если ему хотелось что-то прояснить в плане переводов. Я смутно ощущал, что с этим что-то не так, тем более что невнятность исчисления статистик при этом давала богатую почву для упреков в том, что мы лодыри, и ничего ценного для организации не производим. После переписки с начальством удалось таки выяснить, что отдел переводов создан не для обслуживания местной организации и не для переводов курсов для публики, которыми мы частенько занимались, а для переводов книг и материалов ЛРХ в соответствии с планами руководства в Америке. Правда, в чем эти планы состояли, было совсем не ясно, но по крайней мере было понятно, чего мы не должны тут делать. О чём я тут же и написал по всем контактам внутри организации. В общем, для многих это оказалось таким холодным душем, но никто не возмутился моим посланием, все всё поняли и приняли. В нем объявлялось, что приоритетом работы отдела переводов является перевод материалов «моста», а не обслуживание мелких запросов внутри организации. Кроме того, я добился того, чтобы в соответствии с целью отдела его вывели из подчинения Отделения Распространения (Второго) и выделили в виде 21 отдела (первоисточник) на одном уровне с другими отделами в оргсхеме. Оттуда же напрямую следовало, что моим непосредственным начальником является только КО Си Орга, и что все внутренние заказы на перевод должны проходить через него. Ради такой перемены также пришлось выдержать несколько конфликтов с иностранными начальниками отделов, которые привыкли, что переводчиков можно пользовать в любое время дня и ночи, не спрашивая чьего-либо разрешения. В частности, я здорово разозлил тогдашнюю начальницу Особого отдела Берту, которую я отправил к КО за утверждением ее заказа на работу, а КО ей отказал в этом, мотивировав тем, что в Особом отделе есть владеющие английским сотрудники, пусть они и переводят.

После этого я принялся искать для нас работу, в соответствии с заявленными нами целями. Америка молчала, все наши переведенные книги куда-то канули, безответно и бесприветно. Проблема состояла еще и в том, что вся переписка велась через телекс, и делал это оператор по определенному графику, которому в определенный момент нужно было отправить дискетку со своим посланием и пояснением, куда и как это надо доставить. Про Интернет тогда еще мало кто что понимал. Так что выяснение длилось долго и муторно. Меня несколько удивлял тот факт, что нет никакой стратегии переводов, что этим никто не занимается серьезно, а также непонятные линии одобрения и публикации новых переводов. Переписка совершенно ничего не прояснила, а только привела к скандалу, когда раз на пятый я в буквальном смысле написал в Америку матерное письмо, требуя ответить мне на вопросы, которые я задаю уже несколько недель – где новые переводы, кто и когда будет их издавать, и тому подобное. Сначала меня вызвали после этого к Алишу, который отчитал меня за ругательства и объяснил, что обратная почта с Флага вся цензурируется, и меня не могут обложить в ответ, а это несправедливо.  Ответ после такого действенного приема тем не менее пришел, и мне скромно пояснили, что переводы наши низкого качества, и их еще надо проверять. Те, кто читал Дианетику первого разлива и тогдашние курсы, которые были в классах, наверное, могут понять мою реакцию. Самоанализ, вычитанный полсотни раз – хуже вот этого?! Это что, шутка??? В общем, после этого желание искать себе такую работу пропало напрочь, и я просто пожалел тех месяцев работы, которые были просто выброшены коту под хвост. Оставалось, правда, загадкой, зачем нас занимали этой работой, если, очевидно, никто и не собирался эти переводы выпускать. Загадку эту я позже разгадал, однако пока она только еще усиливалась. По поводу Дианетики мне ответили, что, мол, на тот острый момент и так было нормально. Однако ничего нормального в том, чтобы составлять русский текст из переводов семи разных переводчиков, большинство из которых работали за копейки, совершенно не разбирались в теме, не имели ни словарей терминов, ни мало-мальски отработанной системы проверки на соответствие оригиналу, не было. Тем более что все замечания и претензии в течение всего этого времени приходилось выслушивать и читать мне, а то, что я их собирал и отправлял далее по линиям, мало отражалось в тексте очередного тиража книги, которую печатали регулярно и много. Наши переводы были значительно лучше, делались с многократной проверкой, и тем не менее напечатаны не были…

Было несколько странных происшествий на эту тему. Первое – это когда нам «сверху» прислали список имен переводчиков, которые раньше работали над переводом саентологических текстов, и попросили их всех разыскать и заставить подписать договор о передаче авторских прав на сделанные ими переводы. Чуть ли не первый же вызвоненный переводчик просто послал нас на***, что было довольно непонятно. Позже кто-то более спокойный объяснил нам, в чем дело. Это были те, кто переводил все наши курсы в классах и те немногие книги, что были в печати. И большинство из них были обычные внештатные переводчики, работавшие сдельно. И большинство своих денег так и не получили или получили гораздо меньше. Надо было представить теперь их состояние, когда кинувшая их контора еще имеет наглость звонить и требовать подписать какой-то договор о передаче авторских прав. Н-да… Второе – когда уже ко мне напрямую подошел некий человек с дискетой с переводом второй части книги «Наука выживания» и спросил, скоро ли он может получить деньги по договору. И мне был представлен договор, по которому надо было выплатить еще около 600 долларов за этот перевод. Я сказал, что я совершенно не в курсе, чем в свою очередь очень удивил этого человека, который несколько раз уточнял, каков мой пост и туда ли он попал. Попал он туда. Только того, кто с ним договаривался, отправили уже туда же, куда и остальных переводчиков.

Через некоторое время я отрыл в своем служебном компьютере служебную переписку бывшего начальника отдела переводов Веры Подшиваловой с Флагом о переводах. Собственно, это сразу же многое прояснило, потому что там вкратце излагалась вся история переводов от момента прихода Си Орга в Россию. В общем и целом там была та же попытка выяснить, кто и как руководит процессом, ну, а остальное я уже описал. Все сотрудники бывшего отдела переводов в полном составе покинули Си Орг, так как не могли взять на себя ответственность за кидалово, которое случилось, некоторые переводы были доведены до реализации, остальное пошло прахом. А мы, оказывается, были вторым поколением, которому эту историю никто не рассказал. Вот так Си Орг породил первую волну «сквиррелов», в отместку за такое обращение опубликовавших гигантские тиражи не дождавшихся официальной публикации переводов и немало способствовавших популяризации дианетики в СНГ.

Там же, вместе с перепиской, оказалось и немало тех самых брошенных переводов, которые никто никогда не видел, кроме самих переводчиков. Запасы были довольно обширными, и что с ними делать, было непонятно

У Хаббарда есть формулировка такой вот Главной Инструкции: МЫ ПРЕДОСТАВЛЯЕМ ТО, ЧТО ОБЕЩАЕМ. На описанный момент я стал сильно сомневаться в том, действительно ли это так, однако это не касалось собственно возможностей технологии, это касалось именно простых и понятных обещаний, которые надо выполнять. Выполнять то, что было обещано. Делается ли это?

В общем, после всего этого мне пришлось пересмотреть свое отношение к работе внутри местной организации. Поскольку, очевидно, от Америки всё равно никакого толку не было, я решил привести в порядок сначала то, что у нас уже есть. В частности, наши EPFеры учились на русском языке буквально по каким-то обрывкам бумаги, которые содержали криво от руки написанные неполные переводы курсов. Я учился по оригиналам, так что для меня это было неважно, но для них это было крайне важно, потому что, как вы помните, от скорости обучения напрямую зависел их срок поступления в персонал, а учиться по таким «материалам» было довольно трудно. Мы полностью проработали вводные курсы, которые я выше упоминал, и я стал собирать по организации заказы на различные необходимые переводы, которые могли непосредственно способствовать процветанию организации. Однажды и с этим тоже была связана интересная история, открывшая мне неизвестные страницы истории Саентологии. Отвлекаясь, я должен сказать, что в целом об истории Саентологии сведения были только из той глянцевой литературы, которую публиковала сама церковь, и поскольку Саентология на тот момент была практически мало кому известна в России, то на нас никто особенно и не нападал, а если и нападал, то это как-то легко проходило, и никого особенно не впечатляло. Результаты нападок обычно были обратные – например, после той упомянутой выше статьи в газете «Труд» статистики курсов стали здорово подниматься, поскольку про нас вдруг прочитало очень много людей, и многие заинтересовались. Всё это обычно только будило «справедливый гнев» со стороны публики, и всячески способствовало нашей популярности.

А история была связана с тем, что однажды Дитхельм Алиш выдал одной из сотрудниц особого отдела секретные материалы на тему того, как надо работать с публикой. Это были конфиденциальные инструкции, составленные Хаббардом под заголовком «Захват территории» примерно в 1977 году и ранее, на случай перебазирования Си Орга на сушу. Инструкции были настолько циничные и однозначные, что это просто поражало. В них говорилось, собственно, о том, каким образом особые подразделения Си Орга должны захватывает и обезвреживать все, что мешало наземному базированию. Туда входили такие пункты, как «поиск компромата и дискредитация психологов и психиатров», «действия по немедленному захвату всех значимых постов в этой области нашими людьми», ну и так далее. Собственно, план этот был уже неактуален, так как всё в нем описанное было выполнено достаточно успешно, и вы можете теперь даже посетить тот город, о котором в них шла речь – это Клируотер, местоположение Наземной базы Флага. Тем не менее, явно всё это было не для посторонних глаз, ибо методы там описывались отнюдь не проповеднические, а скорее военные и диверсионные. Позднее, кстати, я встречал этот же текст на одном из сайтов антисаентологов как доказательство методов и намерений саентологов, и текст этот вполне соответствовал тому, что я получил от особистов. Вдобавок, в том же пакете был «План мира во всем мире», который Хаббард написал для ООН в 1963 году, с предложениями по поводу глобального устройства управления планетой. (Этот текст я позже переводил второй раз уже для свободной зоны, он входил в какой-то курс для ОТ по указанию Билла Робертсона, основателя Ронсорга.) Видимо, потом у ЦС немедленно начались неприятности из-за этой грубой попытки влезть в глобальную политику, и план был аннулирован и изъят из всех мест, где только можно было его найти. Приказ об аннулировании был также приложен. Всё это мы переводили вдвоем, согласно технологии, и это вызвало довольно оживленное обсуждение.

Работа отделений в ГЦХ была организована таким образом, что по утрам всегда проводился так называемый «бипи-митинг» (BP meeting, BP = battle plan), то бишь планерка. На ней начальник каждого отделения кратко рапортовал о том, что сделано за отчетный период в его отделении и что будет делаться сегодня. Временным КО был как раз Алиш, и у него чуть глаза из орбит не вылезли, когда я рассказал, что мы переводим. После планерки он немедленно прискакал к нам в комнату и лично проследил за тем, чтобы все тексты были безвозвратно уничтожены во всех компьютерах. Сотрудницу, которая допустила утечку такого материала, похоже, здорово вздули за такой прокол.

Алиш на тот момент не испытывал ко мне особой симпатии, это было связано с тем, что я несколько раз в качестве переводчика попадал на «улаживания этики» в отношении других сотрудников, и был склонен возмущаться, когда переводимому мной человеку начинали затыкать рот и орать на него. Хоть это было не в мой адрес, однако присутствовать при этих экзекуциях было довольно неприятно, к тому же Алиш вообще производил впечатление человека, который старается как можно меньше принимать ответственности за то, что происходило в организации, видимо, опасаясь каких-то последствий для себя. А потом я вообще раскопал некоторую информацию о том, кто эти иностранцы, которые у нас работали. Первое, что я отметил про себя – это что практически все они были бывшими сотрудниками Офиса Охраны (Гардиан офис), разгромленного Си Оргом в начале восьмидесятых. Второе – что никто из них с того самого времени ничего не проходил по мосту, исключением был только Котрич, насколько мне было известно, и похоже, что его от ссылки избавили за особые успехи в России. А третье – кто-то из переводчиков тогда предположил, что они, возможно, штрафники. У нас там была такая Аня, она приехала к нам из Сент-Хилла и вообще многое знала такое, чего никто не знал. Это ее как раз трепали за Подшивалову. А не так давно я прочитал http://nostop.narod.ru/books/mikegoldstein_1/mg_1_index.htm в книге Майка Голдстайна вот что:

Цитата

Одной из первоочередных мишеней для RTC был персонал высшего руководства из Особого Подразделения. На любого, кто подвергал сомнению полномочия Нового Режима или проявлял контр-намерение, навешивался ярлык «противника руководства». Люди, не согласные с программой RTC, получали направление в обновлённый РО (Реабилитационный Отряд / RPF), где царило усилившееся, по сравнению с обычной для РО практикой, психическое и физическое издевательство.

Многие из самых способных людей, которых посчитали «противниками руководства», были изгнаны или получили практически невыполнимые задания, с которыми они должны были справиться, если рассчитывали заслужить благосклонность Нового Режима. Некоторые из этих людей были посланы в организации с долгосрочными миссиями. Надеяться на возвращение себе доброго имени они могли лишь при условии, что им удастся поднять статистики организации на почти недосягаемую высоту. До исполнения этого задания, на что могли уйти годы, они не имели права вернуться в ряды руководителей, получать обучение или одитинг.

***

Когда я ездил в Клирвотер, ни того, ни другого я там ни разу не видел. В таком случае, они, должно быть, работали в Особом Подразделении. И тут меня осенило! Наверное, к ним RTC применило ту же дурацкую меру, про которую я писал в Части 12 этой серии. Вероятно, на этих двоих наклеили ярлык «противников руководства», и для них единственный шанс на спасение состоял том, чтобы приехать в Денвер и добиться здесь грандиозного расширения саентологии. Я был уверен, что RTC не понравится, если эта информация станет известной местным саентологам. И это давало мне ещё большее преимущество над этими людьми.

На следующий день я отправился в денверскую организацию и встретился с миссионерами. Когда я начал излагать им свою теорию насчёт их прибытия в Колорадо, на их лицах выразилось удивление и они обменялись встревоженными взглядами. Затем один из них быстро встал и прикрыл дверь, чтобы никто из посторонних не смог услышать наш разговор, а другой в это время поинтересовался, каким образом я получил эти сведения. Не желая говорить им, откуда мне это известно, я сказал только, что у меня есть свои источники информации.

Вот такие получались дела. Это были ссыльные!!! Потому они так и работали, потому их так и бесило, когда что-то не получалось. Только заслали их подальше, чем в Колорадо. В Россию.

Собственно, первое такое заметное столкновение с этой «этической машиной» случилось у нас тогда, когда одна девочка из отделения распространения решила уволиться. Была там такая начальница у них, звали ее Вика Клюева, совершенно беспредельного уровня хамства и невероятного же уровня мстительности, которая просто измотала всех сотрудников своего отделения. Она обладала волшебной способностью присваивать себе заслуги за успехи и сваливать на подчиненных вину в провалах, вследствие чего завоевала уважение нашего начальства, которое в основном интересовалось статистиками, и мало волновалось о душевном состоянии персонала. Она постоянно воевала со своими сотрудниками, с переменными успехами на фронтах. Если быть точнее, в основном она просто довольно злобно их доводила до бешенства, используя все возможности «этики» и прочих способов капать на мозги, и кончилось тем, что все сотрудники взбунтовались и потребовали ее убрать. Кажется, она там еще что-то натворила, и ее таки убрали с этого поста. После этого с ней произошла «волшебная перемена», она стала тише воды ниже травы и вообще однажды даже на построении плакала перед всеми и просила ее простить.

Построение (или, как это у нас называли, «маста» – иск. англ. muster – по утрам начальник ОХС так и кричал в коридоре – «МАСТА!!!» – и все бежали в зал строиться по отделениям) у нас случалось ежеутренне перед бипи-митингами, там обычно делались все объявления, которые касались организации в целом, а потом проводилась «китайская школа» по оргсхеме. Оргсхема в виде гигантской цветной таблицы с названиями всех отделений, отделов и постов висела в коридоре для всеобщего обозрения, но ради китайской школы часть коридора закрывали, и мы там тренировались. Выглядело это так: Начальник ОХС (отдела кадров и этики) выходил к схеме, выбирал какое-либо отделение по порядку и читал вслух, например: «Первое отделение, отделение коммуникаций, его ценный конечный продукт» – ну и так далее, а мы потом должны были всё это хором громко повторить. Потом выходил начальник названного подразделения, представлялся и рассказывал, что он делает и что является его «статистикой». Это должно было как бы способствовать тому, чтобы все понимали, что мы делаем и кто тут кто.

Помню дурацкий случай с Лайошем на этой самой "китайской школе". Лайош славился тем, что у него была постоянно статистика в состоянии Изобилия. Это уже потом оказалось, что она у него была накопительная, то есть даже если он вообще ничего не делал, "упасть" она не могла. Так что он регулярно получал повышенное жалованье. Однажды на китайской школе была его очередь. Он важно вышел, представился и заявил, что его статистика - "легальные рудименты". Я его переспросил: что это такое? Лайош растерянно замялся... Из стройных рядов сиорговцев маньяк-супервайзер Дима Медведенко злобно на меня зашипел: "Посмотри в словаре, Матвеев". "Да я-то посмотрю", - говорю, - "мне интересно, что на это Лайош ответит". Лайош молчал. Его отмазали, конечно. Но факт был налицо... Я стал задумываться, насколько у нас в порядке те самые "рудименты", если Лайош даже не знает, что это такое...

Но я про Клюеву. Через некоторое время после ее смещения совершенно расслабившиеся сотрудники второго отделения пустили под откос все самые важные денежные статистики, и её пришлось снова как хорошего производителя ставить на место. После этого практически все сотрудники разбежались кто куда. И именно с этим было связано первое увольнение из Си Орга, которое мы наблюдали. До этого это было нечто совершенно неслыханное, все были настолько увлечены делом и так мало думали о том, что там, вне организации, что и мыслей о том, чтобы куда-то еще уйти, не было.

Конечно, Клюева, вернувшись на свой пост, принялась с утроенной силой мстить тем, кто заставил ее так «страдать». Первой сломался редактор нашей газеты, Яна… ну, она там не только редактором была, много чего еще делала, но Вика ее просто достала. Кажется, последней каплей было то, что она ей влепила за какую-то «провинность» состояние Предательства. По понятиям Си Орга, это было просто ужасное наказание, и его было морально крайне трудно перенести. И Янка разведала, что да как наружи, да и ушла. Тогда никто ничего толком о процедуре выхода из Си Орга не знал, поэтому наш новый этик-офицер просто сделал с ней всё, что обычно делают кадровики, и отпустил. Это стало началом гигантского скандала. Оказалось, что бывших членов так просто не выпускают, что она должна была подписать море обязательств разного рода, от обещания выплатить стоимость всех пройденных ею за время в Си Орге курсов, до обещания никогда не предоставлять никаких дианетических услуг и не получать их. Кое-что из этого было понятно, что-то было уж совсем маразмом, однако нервы потрепали всем участникам немало. Естественно, и на нас это тоже отразилось, так как мы довольно близко общались с ней. На самом деле мы были в курсе ее планов за пару месяцев до ухода, но в тот день, когда она об этом заявила, нам всем немедленно запретили с ней общаться, так что общались мы во дворе за кустом, обсуждая все возможные варианты развития событий. Романтика и подполье… и в этом всем, само собой, участвовала и Юля, этик-офицер, нежданно пострадавший за облегчение жизни Яны.

Другой такой цикл с этическим улаживанием был связан с тем, что Юля, которую официально назначили на пост «мастера при оружии», то бишь на пост офицера по этике (а мой пост именовался, соответственно, «офицер по переводам», так что не смейтесь), дала по морде тому самому заместителю КО Илье за то, что тот позволил себе распустить руки. Насколько я помню, история состояла в том, что ей, как главному офицеру по этике, надо было поехать в Хаббард-колледж (организацию, которая находилась в другом месте и занималась предоставлением «бизнес-курсов» на основе материалов Хаббарда) и провести там «улаживание» какой-то сотрудницы. Алиш устно передал этот приказ Илье, тот прибежал с ним к ней, а она была занята с другим студентом и никак не прореагировала на его «командное намерение». Тот тогда решил подтвердить слова действием, схватил ее за руку и стал тащить из-за стола, требуя немедленного подчинения. А девушка эта, кстати говоря, вместе с мужем, который работал в особом отделе, была нашим инструктором по каратэ (вечерами у нас там одно время были тренировки под их совместным руководством) и даже вроде имела какой-то там пояс. В общем, схлопотал он на глазах удивленного персонала и даже публики хорошо. У Этик-офицера не было отдельного кабинета, она работала в офисе по связям, куда могли входить и студенты. Илья взбесился и потребовал ее за это немедленно сместить и «отправить на мэст», как у нас именовались работы по хозяйству. Потом таки Алиш организовал им беседу, на которой я и присутствовал в качестве переводчика. Илья орал и мешал мне переводить ответы девушки, и в конце концов я заявил, что либо он заткнется и даст мне говорить, либо я отсюда ухожу, и он сам будет переводить и свои, и её ответы. Алиш же заявил, что он никаких приказов не отдавал, и что они сами во всём должны разобраться и предоставить ему готовое решение. Никуда ее, конечно, не сместили, однако вкупе с описанным ранее «преступлением» она уже стала совсем нежелательным элементом, и ее просто втихую стали игнорировать, лишили зарплаты, пользуясь тем, что она однажды заболела и не ходила на работу некоторое время, и таким образом от неё таки в конце концов избавились. А пока она еще была на работе, она однажды утащила этический файл Дитхельма Алиша, и мы много о нем узнали оттуда, включая и данное о том, что у нас действительно работают начальниками штрафники.

Дела шли своим чередом, мы что-то переводили, студенты потихоньку тырили и копировали всё, что плохо лежало в отделе переводов, ничего нового Нью Эра так и не издала, если не считать глянцевой литературки с прославлением основателя.

Однако вскоре события вдруг прорвало. Началось всё это с того, что в ноябре нам, как обычно, прислали для перевода видеозапись празднования очередной годовщины Международной ассоциации саентологов (МАС). Я должен был перевести транскрипт и затем озвучить этот фильм на русском языке с помощью перезаписи и микшера. Транскрипт я перевел, а озвучивать надо было двумя голосами – мужским и женским. Мы это сделали и отправили готовый результат начальству. Собственно, мероприятие в Москве обычно состоит в том, что потом это видео показывают по частям, а в промежутках выступают всякие местные личности или кого-нибудь награждают. Видео было несложным для перевода, однако там был один сюжет, который меня несколько напряг. Он был про войну в Боснии-Герцеговине, и был посвящен «разоблачению» сербского «фашизма», и там излагался разного рода компромат про тогдашнего главу сербов в Боснии, довольно отвратительная коллекция разного рода дерьма, которое о нем собрали … уж не знаю, кто именно собрал, но слушать всё это было достаточно неприятно. Я встретил в коридоре Алиша и сказал ему, что, по-моему мнению, показывать такие вещи в России и про сербов не стоило бы, там ведь идет гражданская война, и наверняка не всё так однобоко, как в том сюжете говориться. О том, что сербы православные, и такое вот политическое выступление, которое может быть вполне приемлемым для американской публики, нашу может задеть за больное место. И так далее. Он на меня наорал, что это вообще не моё дело, и что ничего изменено не будет. Я и так ему не особенно нравился, а тут еще такие вводные… как бы то ни было, видео мы сделали, отправили и пошли домой. Однако на следующий день мне сказали, что им не нравится женский голос, и что все куски с ним я должен заново переписать своим голосом. Я работал до второго часа ночи, Илья лично выставлял мне нужные куски, но я работу таки сделал, хоть и ушло на это очень много времени. Само мероприятие должно было состояться в субботу вечером, начальство должно было отсмотреть видео заранее и утвердить к эфиру. Естественно, никто его смотреть не стал, и оно отправилось на мероприятие в том виде, как оно было. И уже прямо на самом мероприятии выяснилось, что при перезаписи кусок видео был стерт. Илья выставил пленку не на том месте, и в результате полностью стерся один сюжет. Знаете, какой? Вот именно…

Воскресенье должно было быть у меня выходным. Поздно вечером мне позвонил Илья и сказал, что завтра никаких выходных у переводчиков не будет, и что я должен явиться на ковер – со мной «будут разбираться». Пришлось мне утром идти на работу снова. Алиш почему-то ходил с отсутствующим лицом, все помалкивали, а переводчики судили-рядили на тему того, что теперь будет. В общем, понятно было, что меня будут убивать, но вот как именно?

Меня в таком состоянии продержали почти до вечера. Вечером на доске объявлений оказалась бумажка об объявлении мне состояния Предательства. За разъяснениями я пошел к Илье. Он мне пояснил, что это из-за видео. Я спрашиваю: Но ведь видео выставлял ты сам, я тут при чем? И почему никто потом не проверил, ведь перевод был полностью сделан? Но он не стал вдаваться в подробности и просто заявил, что его, мол, тоже наказали, назначив состояние Опасности, и что я должен подчиниться этому приказу. Я подчиняться отказался и потребовал, чтобы дело расследовали. Бумажку с приказом я смял и бросил на пол и ушел, хлопнув дверью. В отделе переводов я дал волю эмоциям, накопленным за весь день ожидания «страшного суда», на самом деле это здорово давило на психику, а надо заметить, что между комнаткой переводчиков и офисом начальства была только не используемая картонная дверь, так что всё, что я высказывал там у себя, было отлично слышно. Почти мгновенно прибежал Илья и мы с ним здорово поцапались. Я орал, что найду на них управу, он орал на меня… в общем, отлично позажигали. Я начал входить во вкус в этих скандалах.

Я тут еще должен заметить, что несмотря на всю свою склонность к управлению посредством криков и тупого давления, наши руководители за пределами организации выглядели довольно жалко. Такое возникло у меня ощущение, когда я однажды утром увидел на улице сгорбленную и сжавшуюся фигурку Алиша, пугливо бежавшего на работу, что из него выпустили весь воздух, и что он страшно боится всех этих людей вокруг, которые совсем не знают, что он великий и страшный «ОТ», и могут его ненароком придавить… это было странно… и открывало глаза на искусственность той иерархии, которая существовала внутри Си Орга и держалась только на титулах и статусах, не подкрепленная никакими личными способностями. Даже красавица-неудачница Катрин Грандин, КО Нью Эры, которая позволяла себе в моменты праведной ярости двинуть сотруднику мужеского полу между ног, на улице была совсем другой – маленькой, сгорбленной и бегала, как-то странно раскачиваясь на своих каблуках и прикрываясь большой сумкой.

… постепенно у меня родился план контратаки. Для начала я, как полагается, написал большую объяснительную начальству и рассказал о том, что произошло с моей точки зрения. И попросил приказ о состоянии Предательства отменить как неуместный. Записка эта была направлена Алишу как КО. Он вскоре на нее отозвался, как обычно, то есть, заявив, что он к этому приказу никакого отношения не имеет, и что его подписал Илья, как заместитель КО по внутренним делам. Я в ответ объяснил, что с Ильей мы уже пообщались, и что я не сомневаюсь, кто этот приказ отдал, кем бы он ни был подписан. Столы Ильи и Алиша стояли в кабинете рядом. Я написал, что я не буду выполнять необоснованный приказ. В ответ на это Алиш вышел с моим листком (если вы помните, кабинеты наши были рядом), подошел ко мне, свернул листок в виде погона, положил мне его на плечо и заявил буквально следующее: «Я тут начальник, офицер. А ты – матрос, и ты будешь делать то, что я тебе сказал». Косвенно, тем самым, признав, что приказ этот все же выдумал он. В общем, после этого меня свалило в беззвучную ярость. И вот что вышло в результате.

Дело в том, что права на все новые материалы яростно отстаивались церковными властями.

http://s-ved.h10.ru/cos_copy.html

Особенно права на видео. Само собой, в те времена мало кто в Америке понимал состояние дел в России, и никому бы и в голову не пришло, что кассеты, которые присылали в Россию ровно по числу дианетических центров, вовсе не отправляют в таком виде в центры, а дублируют в ГЦХ и только потом отправляют далее. Налицо явное нарушение прав! Об этом я и написал прямиком в RTC, офицеру по докладам (его координаты можно было найти в каждом номере KSW), пожаловавшись на то, что меня незаконно наказали за невыполнение незаконного приказа, и что начальник отказывается его отменять, хотя и обосновать тоже не может. Есть такая инструкция у Хаббарда, по которой сотрудник может незаконный приказ просто не выполнять, и воспользоваться «защитой этики».

Следующее утро началось весело. Дверь неожиданно злобным пинком открыл Алиш и заорал, срывая голос, на меня: "Can I speak to you RIGHT FUCKING NOW???!!!". Он буквально отволок меня к себе в кабинет и там уж оторвался на мне по полной. За несколько минут он вывалил на меня всё, что ему во мне не нравилось – припомнил и игру на гитаре в отделе переводов, и пивко по вечерам, и «нарушения по второй динамике» переводчиками, и вообще что «вы там все уже перетрахались». В общем, я оказался страшным преступником, и мне было приказано немедленно «выписать все оверты». На этом месте меня из кабинета вышвырнули и дали немного передохнуть. Немного. Потому что чуть позже зашел Илья и принес мою вступительную анкету в Си Орг. Я во вступительной анкете не стал в свое время заполнять графу по «истории второй динамики» (была там такая графа, где нужно был подробно описать всю свою сексуальную жизнь) и отвечать на вопросы о том, принимал ли я наркотики или были ли у меня гомосексуальные контакты. На самом деле мне было совершенно нечего вписать туда, и я просто поставил прочерки. Но теперь это стало подозрительным, ясное дело, такой гад, как я, непременно должен был оказаться развратником, педерастом и наркоманом. Я честно признался, что мне туда нечего вписывать – второй динамики у меня не было, наркотиков я никогда не принимал, и упаси боже – какие еще гомосексуальные контакты? Однако суть была понятна – Алиш решил под меня копать и так или иначе наказать за неподчинение. Здорово его напугало это послание в RTC. Если учесть, что он был штрафником, то и понятно, почему.

На самом деле, переводчиков всё это только раззадорило. Мы уже откровенно стали «играть» с руководством, и это было … волнующе. Хотя и глупо, конечно. На тот момент у меня работало уже человек двадцать переводчиков, сиорговцев и специально присланных из дианетических центров для скорейшего перевода необходимых материалов, и они все с удивлением взирали на эти шумные разборки офицеров Си Орга. Ответ из RTC пришел через некоторое время, и это косвенно прикрыло меня от дальнейших посягательств, потому что никаких действий RTC предпринимать не стал, но посоветовал мне обращаться, если ситуация будет ухудшаться.

Приказ я, конечно, выполнять не стал из принципа. В отместку Алиш начал меня игнорировать на утренних бипи-митингах. Затруднение его, кроме надзора RTC, состояло еще и в том, что, поскольку я имел «статус два», он не мог меня сместить без соответствующего такому положению расследования (Комитета Улик) и обоснования, так что свой пост я сохранил. Он мог не давать мне новых сотрудников или вот так игнорировать, но меня это мало волновало, поскольку я и так не особенно понимал, зачем мне лично эти бипи-митинги. И я перестал на них ходить. Ко мне тогда прислали начальника ОХС, тот стал спрашивать, почему меня по утрам нет на планерках. Я ему объяснил, что не вижу смысла терять время там, где меня демонстративно игнорируют, хотя я такой же начальник отдела, как и все. ОХС тогда придумал воистину соломоново решение – было решено, что поскольку у меня так много переводчиков, то я во время бипи-митинга буду проводить отдельный бипи-митинг для них. Я, в свою очередь, немедленно назначил ответственным за проведение планерки Гришу, одного из переводчиков, на том и порешили, и никто никому больше не мешал.

Приказ никто не отменял, я на него забил, и такое вот состояние стало длиться. Целый отдел попал под власть «предателя»… Оверты я «сдавать» ему, конечно, отказался, повлиять ему на меня было больше нечем, вот так и стали жить. Честно говоря, я бы тут и уволился, но мне не особенно было понятно, что тогда делать в жизни, да и денег у меня было негусто, так что я стал дожидаться подходящего случая… тем более что через некоторое время уволилась из Си Орга моя подруга Татьяна, ей было несколько проще, она была москвичкой, а вот мне надо было как-то выкручиваться. Поэтому я пока решил остаться в ГЦХ и работать.

Как, в общем-то, и ожидалось, меня стали выдавливать тихой сапой. Видимо, по причине того, что Котрич всё еще формально считался главой организации, что обо всём этом он, естественно, ни от кого не узнал, и того, что приказ его никто не отменял, меня почему-то не пытались выгонять открыто. Временами Илья затаскивал меня в кабинку для одитинга и пытал на тему того, когда я покину Си Орг. Я говорил, что у меня пока нет возможности уйти на улицу, и что я вполне справляюсь со своей работой. Были попытки «уличить» меня в том, что я подделываю статистики, что еще там чего-то… однако ничего путного из этого, конечно, не вышло. Подкопаться было не к чему. Разве только к тому, что я продолжал встречаться со своей подружкой, которая была «бывшим членом персонала» и потому персоной нон грата, хотя несколько раз мне все же даже удалось провести ее в бдительно охраняемые помещения Си Орга и устроить «встречу старых друзей». Но это всё была политика, а не работа, а потому я знал, как с этим бороться (смотри выше).

С работой всё было гораздо проще. Просто в такой книге, как эти мемуары, в основном вспоминается что-то такое неординарное, от чего остались новые и непривычные ранее впечатления, а не работа, большая часть которой, конечно, была довольно рутинной. Это многие сотни переведенных страниц книг и курсов, переписка, общение и так далее. Работа мне очень нравилась, очень интересно было общаться с людьми, так как к нам приезжал народ со всего СССР, даже из самых удивительных мест, и каждый нес свою какую-то историю. Но вот это всё как-то в памяти особенно не всплывает – рутина, блин. Так что читайте о том, что рутиной мне не казалось, но помните о том, что всё это проходило на фоне большой и, несомненно, таки полезной для многих «динамик» работы.

Осенью того же 1995 года в ГЦХ организовали большой конгресс, на котором собрали всех держателей и ключевых сотрудников миссий. Конгресс частично был для рекламы, частично для обучения, частично просто для тусовки. Это было довольно здорово и длилось несколько дней, может быть, даже неделю, с семинарами для одиторов, лекциями и так далее. Со мной это было связано в том плане, что тут я впервые оказался «на сцене» в роли устного переводчика Энди Портера, был такой широко известный лектор по Саентологии, который колесил по всему Союзу и занимался распространением. Сначала он работал вместе с женой Ким Портер, читал лекции про вторую динамику и про то, как ее надо строить, потом таки не вынес соблазнов и, разведясь с женой, стал усиленно строить отношения по второй динамике с русскими девочками… Наверное, по той самой технологии. На тот момент Ким в основном молча улыбалась тут же рядом и играла для публики пример идеальной второй динамики. Но это, собственно, было потом, а в этот момент этот толстенький и радостный человек просто источал аффинити и мудрость, но вот по-русски он совсем не говорил, а работать было надо. Наш единственный переводчик с профильным образованием из ВИИЯ, которому тогда разрешали работать устно и быть «лицом организации», был Володя, но он в тот момент был в какой-то командировке. Поэтому надо было срочно найти замену. Несмотря на мой весьма и весьма сомнительный статус в организации, другого никого на такое задание не было, так что отрядили работать меня, и я одел костюм и оказался перед своей первой публикой, залом человек на шестьсот, которые жаждали услышать истину о том, как надо строить жизнь. Энди меня здорово поддержал и ободрил, сказав, что ничего страшного в такой работе нет; кроме того, он обладал замечательной для лектора способностью мгновенно переформулировать свои мысли, как только он замечал, что я не совсем точно уловил его мысль. Кстати говоря, где-то должна существовать видеозапись этой самой первой моей работы в качестве устного переводчика, это как раз лекция Энди Портера по второй динамике примерно от ноября 1995 года, которую он читал в помещении какого-то предприятия недалеко от тогдашнего месторасположения московского центра дианетики около метро Электрозаводская. Я там всё время судорожно сжимаю микрофон, а Энди вовсю шутит, а сам от микрофона отказался – я, говорит, тогда себя чувствую, как Фил Донахью, и мне это не нравится, потому что Донахью делал в Америке ток-шоу о Саентологии, и оно было совсем не приятным для саентологов вообще. После этого первого опыта устного перевода Энди радостно похлопал меня по спине и тут же заявил, что я просто отличный переводчик. Я поинтересовался, откуда ему это известно, ведь он по-русски ни слова не понимает и не может знать, насколько верно я переводил. И тогда он мне выдал очень интересное данное, которое я запомнил на всю свою последующую профессиональную жизнь: «Если я шучу, то публика радостно смеется. Если я говорю серьезно, то они серьезны, а если я говорю что-то грустное, то они грустят. Если это так, то мой переводчик – отлично работает». Потом я часто повторял это тем, кого учил сам. Понимание возможно и без слов.

На той же конференции я встретил одного очень гордого своей важностью новоиспеченного русского саентолога, который тогда был крупным бизнесменом в области страхования и гордился тем, что он был в Сент-Хилле и там даже выступил на какой-то официальной конференции, высказав самые лестные слова о Саентологии со сцены. Он гордо демонстрировал видеозапись своего выступления: «Саентология – это религия религий! Это лучшее, что я видел в жизни!» – и так далее в такой же тональности. Позже я пересекался с ним еще несколько раз. Один раз это случилось в 1996 году, он тогда выступал спонсором очередной группы переводчиков, которую церковники собрали в Копенгагене для создания очередной надуманной кампании «перевода материалов моста». Было в той группе человек тридцать или даже больше, брали в нее, такое ощущение, любого, кто был готов сказать, что он хоть немного владеет английским, селили и заставляли работать по авральным циклам их там так же, как и весь местный сиорговский персонал… несколько месяцев они там проваландались с этими переводами, работая по описанной выше технологии и отправляя результаты работы в Копенгаген. Кстати, тогдашний русский руководитель той группы потом довольно долго работал в Ронсоргах директором фонда переводов, но это я так, к слову. Все те переводы, конечно же, зарезали точно так же, как и прежние наши, и после того, как у них у всех поистекали визы, пришла пора ехать домой. Однако за билеты для группы должен быть платить этот самый бизнесмен, который на тот момент уже успел по каким-то линиям свести знакомство с Артуром П., нашим тогдашним распространителем «Тэта-клуба», о котором речь впереди. Он рассказал этому бизнесмену и про переводы, и про меня, и про ситуацию с ними в общем, и, кроме того, снабдил его немалым количеством русских текстов по Саентологии, которые мы тогда распространяли среди публики, и когда ему позвонили из церкви и попросили денег на группу, он отказался платить и порекомендовал им обратиться в «Тэта-клуб», в котором ему удалось получить почти все переводы, ради которых собирали ту группу в Копенгагене. Результататом стало то, что среди церковной публики стали распространяться слухи о том, как Матвеев сорвал выезд группы из Копенгагена посредством своих подлых действий. Я об этом разговоре узнал гораздо позже, и это меня немало позабавило. Вообще интересно наблюдать, как люди готовы приписать причинность своих состояний кому угодно, только бы не смотреть на свои собственные поступки в этой области. Понятное дело, ребята в той группе не были ни в чем виноваты, и вообще, насколько я понимаю теперь, всё это мероприятие было своего рода дымовой завесой для того, чтобы скрыть нежелание церкви выпускать новые переводы, и потом свалить вину за их отсутствие на кого угодно, кроме себя. Американские дяди с самого начала знали, что ничто из тех переводов выпущено не будет, однако прессинг со стороны русской публики был уже такой сильный, что его было невозможно просто игнорировать, и приходилось идти на разнообразные ухищрения для того, чтобы хоть как-то закрыть глаза людей на реальное положение дел. Группу потом, конечно, с грехом пополам таки из Дании вывезли, однако эта первая «обида» церкви на нас тоже не прошла мимо внимания особистов Си Орга.

Вставка позже:

Вот в догонку переписка двух саентологов

(Приведенные письма взяты из переписки в конференции по электронной почте)

Date: Fri, 25 Feb 2005 11:56:39 +0300

From: "Fancy" <fancy_21@mtu-net.ru>

Subject: Re: Myself

Привет, Павел!

Что касается целей, это ты попал в точку. Сам этому удивлялся в свое время.

Дело в том, что есть цели заявленные, а есть реальные, о которых не говорят.

И обнаружить реальные цели можно только по тому, что делается, а не что

говорится. Я в ЦС пришел в 1993 году, прошел ряд курсов, начал одитировать.

Мне очень понравилась технология, хотя я и до Дианетики занимался разными

духовными практиками. Короче я искал свой Путь : ) Цели также мне

импонировали, хотя я пришел не из-за клирования всей планеты, а достижения

духовной свободы себя, любимого : ) Ну и близким и друзьям хотелось помочь

также. Поэтому я в 1994г. и организовал Центр Дианетики в своем городе : )

Сначала все было очень хорошо и интересно. В ГЦХ (Гуманитарный Центр

Хаббарда) царила атмосфера дружбы и демократии. (Мы ели в столовой за одним

столом с Вальтером Котриджем, тогдашним президентом ГЦХ) Обстановка была

дружественной и непринужденной. Может быть мне это казалось, ть.к. я

приезжал только на учебу и конференции. Было много подмостовых курсов

переведенных ребятами, которые проводили в ГЦХ, МЦД и региональных центрах.

Но все хотели скорее Мост на русском языке. И вот в 1996 году был объявлен

большой проект по переводу всех материалов ЛРХ на русский язык. И новый

президент ГЦХ, ОТV, Ричард Фир, принародно поклялся, что ВСЕ материалы до

Клира будут переведены до конца 1996г. В связи сэтим проектом в Копенгаген

стали готовить и отправлять группы переводчиков. Мне посчастливилось принять

участие в этом проекте и я поехал с первой группой и стал первым начальником

русского отдела переводов в Копенгагене. Потом приезали еще две группы и в

общей сложности русский отдел переводов составил 30 человек!!! Там, в

Копенгагане, работали отделы переводов со всей Европы. Особенно много было

итальянцев : ) Было интересно, хотя работали с 9 утра до 22 часов вечера.

Выходной была суббота. т.к. работа начиналась с 14 часов : ) Короче,

расписание SeaOrg. Мы за три месяца (время визы) перевели Шляпу Студента,

Метод 1 пряснения слов, ТУ и ТУ Высшего инструктажа (вместе со всеми

лекциями!) и еще кучу книжек. А после нас приезжали и другие группы. Кроме

того, в Лос-Анжелесе также работали русские переводчики и также переводили

материалы. Все было здорово. Но... Все эти переведенные материалы куда-то

подевались. Моста на русском не было в 1996г, ни в 97, ни в 98... Знакомые

ребята, которые работали в Лос-Анжелесе (это головной был отдел переводов),

говорили, что все переведенные материали складывали и сносили в подвал,

срочно начинали другой проект, его таже в подвал, третий проект и т.д.

Короче - искуственно созданная работа. И все по приказам "сверху". А ведь

реально могли иметь весь Мост до Клира на русском в 1996 году...

В том же Копенгагене я впервые задумался о реальных целях ЦС. Там была

местная, датцкая орг. и она раздавала неликвиды, т.е. старые книжки, которые

меценаты выкупили пожертвованиями на праздниках, но никто не брал. А мы ж

бедные русские : ) И напросились, чтоб взять эти материали и привезти в

Россию. И там, на складе, я увидел мою мечту - красные тома! Я говорю,

"Хочу!!!" А в ответ - нельзя, они сквирильные, т.е. текст не корректен. А

вот новые, хорошие. Меня это очень удивило. Прижизненное издание

Хаббарда,(1976г) по которому училось куча саентологов и вдруг сквирильный

текст?!! Не дали мне и прижизненные зеленые тома... И Э-метры Марк V и

Марк - VI т.к. они "не отъюстированы", Надо их каждый год посылать на

проверку в США за свой счет и получать "добро" на их использоване. Вот так.

Ну, набрали просто книжек и то хорошо : )

А наших переводов так и не было. ШС сделали через несколько лет и все sad

Да, еше и то, что мы заработал, так называемые "очки на обучение", по

которым мы могли обучиться в любой орг Европы были через несколько лет

аннулировани приказом бухгалтерии ГЦХ. Будто мы вкалывали просто так. Короче

на саентологическом языке это называется криминальный обмен. Мы хотели

использовать эти очки для продвижения по Мосту, а его то и не было, хотя

материалы и перевели, но положили "под сукно"...

Так какие тут РЕАЛЬНЫЕ цели? Я вижу одно - затормозить продвижение по Мосту.

С переводами еще много смешного есть, типа те курсы, по которым мы учились,

были изъяты, т.к. там "сквирильных перевод", т.е. не по технологии переводов

сделан. Кстати, в таком положении оказалась и вся Европа, т.к. те переводы,

по которым они учились были также сделаны "не по технологии", и их заставили

все заново переводить. Хотя по "нетехнологичным" переводам в течении многих

лет ( в том числе и при жижни Хаббарда), было сделано много Клиров : )

А в организациях Свободной Зоны - главное направлено на продвижение по

Мосту. Да, могут быть корявости в переводах, но концепт передан верно, и

всегда можно сравнить с оригиналом и поправить. Это работает. Мне эти цели

больше импонируют. Типа "спасись сам и вокруг тебя спасуться тысячи" : ) Если

есть вся тех на русском, и люди ДВИГАЮТСЯ, это уже хорошо. Я в сое время

выполнил состояние сомнения. сам посмотрел. Да, убедился, что все делается

по технологии и реально продвигается народ. И сделал выбор.

Так что смотри, анализируй, спрашивай!

С АРО, Алексей

------------------------------------------------------

Date: Fri, 25 Feb 2005 20:08:15 +0500

From: Michael <m-spanker@mail.ru>

Subject: Re[2]: Myself

Привет Алексей,

F> импонировали, хотя я пришел не из-за клирования всей планеты, а достижения

F> духовной свободы себя, любимого : ) Ну и близким и друзьям хотелось помочь

F> также. Поэтому я в 1994г. и организовал Центр Дианетики в своем городе : )

F> Сначала все было очень хорошо и интересно. В ГЦХ (Гуманитарный Центр

F> Хаббарда) царила атмосфера дружбы и демократии. (Мы ели в столовой за одним

F> столом с Вальтером Котриджем, тогдашним президентом ГЦХ) Обстановка была

F> дружественной и непринужденной.

навеяло... Ричард Фир, ГЦХ, ностальджи : )

Я сам учился в ГЦХ в 97-ом - два десятка курсов, проф, потом работа там же в центре одитором за курсы.

Это было как раз то время, когда подходил к концу срок пребывания Ричарда в ГЦХ

и я своими глазами видел, что творилось в это время в центре. Если в двух словах - шла битва за очки и деньги. Ричард собирался ехать на Флаг. Его нецензурный ор на персонал на собраниях сиорга и призывы к нам, студентам, искать хороших переводчиков для перевода моста были нам тогда вполне привычны. Об учебном процессе в то время приведу простой пример из собственного опыта: курс ТУ, утро четверга (для понимающих), мы с напарником только что начали вторую часть тиарсов (ТУ6-9). К нам подошел супервайзер и потребовал за три часа закончить оставшиеся упражнения курса и в половине второго идти на экзамен : ) Лично я тогда сказал "нет" и был тут же отправлен в этику выписывать "оверты". И все же, несмотря на все эти мелочи, саенто нами студентами тогда воспринималось как откровение. Мы произносили слово "ОТ-и-и.." с благоговением. "Вербал" это было понятие чего-то из разряда недостойного. А одно ощущение прикосновения к чему-то по-настоящему ценному, немного забытому, но такому знакомому нас, одиторов, почти экстериоризировало. Да, мудры и понимающи мы стали с тех пор : ) Но скажи мне, Алексей, что было у нас в России понятно, да и особой альтернативы тогда не было. Но те же итальянцы-переводчики, да и другие команды из Европы - неужели у них была та же гонка по кругу те же очки, статистики, Фиры и ГЦХ? Как вообще работал обычный Диан.центр в их стране? Ведь общались же вы с ними, и наверняка они уже тогда многое понимали - ЦС в Европе уже не один десяток лет.

Неужели одни котята с доверчивыми глазами приезжали в Копенгаген и такие же оттуда и уезжали?

--

С уважением, Михаил

http://e-meter-star.narod.ru

m-spanker@mail.ru

---------------------------------------------------------------------

Date: Sat, 26 Feb 2005 10:59:44 +0300

From: "Fancy" <fancy_21@mtu-net.ru>

Subject: Re: Re[2]: Myself

Привет, Михаил!

> Мы произносили слово "ОТ-и-и.." с благоговением. "Вербал" это было понятие

чего-то из разряда

> недостойного. А одно ощущение прикосновения к чему-то по-настоящему

ценному, немного забытому, но

> такому знакомому нас, одиторов, почти экстериоризировало.

> Да, мудры и понимающи мы стали с тех пор : )

> Но скажи мне, Алексей, что было у нас в России понятно, да и особой

альтернативы тогда не было.

> Но те же итальянцы-переводчики, да и другие команды из Европы - неужели у

них была та же гонка по кругу

> те же очки, статистики, Фиры и ГЦХ? Как вообще работал обычный Диан.центр

в их стране?

> Ведь общались же вы с ними, и наверняка они уже тогда многое понимали - ЦС

в Европе уже не один десяток лет.

> Неужели одни котята с доверчивыми глазами приезжали в Копенгаген и такие

же оттуда и уезжали?

Да, было такое : )

Клир и ОТ - это ТАКОЕ!!! Правда при ближайшем рассмотрении как-то не

оправдывалось то мнение, которое складывалось о людях, достигших такого

состояния... А иностранцы-переводчики были вольнонаемным персоналом.

Работали за очки на обучение, чтоб потом пройти в своих оргах курсы. Т.е.

таким образом просто зарабатывали себе на Мост, тем паче, что стоит он там

недешево : ) Даже мы за три месяца заработали около 14000 у.е. ($) очков на

обучение. А питание и проживание для переводчиков согласно проекту было

бесплатное, так что выгодно. Если, конечно эти очки смогли люди потом

потратить.

Так что работала в отделе переводов публика, а не персонал оргов. А публике

важно получить Мост и многие просто не знают, что делается в самих

организациях. Для этого надо было повариться в этой каше : ) Хотя и там были

видны странные, на наш взгляд, вещи. Например: человек уже 20 лет в SeaOrg,

а до сих пор даже и не Клир... Или один ОТ 3, который за все наше пребывание

в Копенгагене был на какой-то этической программе и красил, носил мусор и

т.д. Или те жуткие "гостиницы", которые напоминали наши общаги с одним душем

на этаж и койками в 2-3 яруса, где жил персонал... Или такой факт, прошел

слух, что приедет САМ Мицкевич на какой-то праздник. Так за ДВА ДНЯ

перекрасили всю Организацию, все вымыли и отдраили. Работали день и ночь.

Очень напомнило наш родной социализм перед приездом в город больших

начальноков... Да, Мицкевич так и не приехал, но все деньги бухнули на

ремонт и кушали после этого какую-то вареную морковь... Хорошо, что мы уже

уезжали к тому времени : )))

Короче много можно было увидеть, но на глазах были очки. И, действительно,

самое страшное для людей - это потерять Мост. Вернее не получить его. И

из-за этого закрывались глаза или оправдывались разные неэтичные даже в

обычной жизни поступки людей и начальников организаций. Ну разве этичный

поступок оставить людей без еды ради пускания пыли в глаза блеском

организации перед вышестоящим начальноком? : ) Да, нас еще ВЫГОНЯЛИ на

демонстрации! Прям родной социализм! Наши ребята, правда возмутились, типа

заряд на эти штучки. А демонстрации были протеста против психиаторов, и

газеты, которая напечатала что-то из ОТ 3. Но ведь выгоняли как и раньше у

нас "добровольно-принудительно", сняв с проекта переводов, который был

приоритетным на то время, чтоб обеспечить массовость : )

Забавно, правда?

А альтернативе ЦС тогда никто не знал. И иностранцы либо не знали, либо

помалкивали. Так что многие может были и не "доверчивыми глазами", просто

некуда было деться... А мы тоже были "котятами", но хотели и Мост на русском

и просто переводили, хотя и нелегко бывало. И смотрели на "продвинутую

организацию Европы" и "продвинутых" ОТ. И многие из нас "прозрели". Или

начали прозревать тогда. Я, например : )) И потом, узнав про СЗ, ушли туда,

чтоб получить, наконец, то, за чем пришли в саентологию.

Хорошо, что сейчас есть уже выбор и все как-то проще стало. ЦС нагнетает,

правда обстановку вокруг СЗ, сквиреллы и пр. Но ведь человек может сам

посмотреть. А если он боится это сделать, т.к. ему "запретили" это в ЦС, то

это его выбор : ) Такое одитировать надо : )) Это просто подавление. И если он

попал под это, то какие же он получит достижения в одитинге? Так что каждый

сам выбирает свой путь : ) Можно показать и рассказать или дать хотя бы инфо,

а потом уж его выбор : )

АРО, Алексей

После того, как конференция завершилась, делать оставалось особенно нечего. Я тогда довольно близко подружился с деятельным и предприимчивым Димкой, создателем идеи о том, что переводы надо распространять, а не накапливать в компьютере. К тому моменту у него было в руках уже немало текстов, в том числе и всё то, что мы нашли в запасах предыдущего отдела переводом, и всё то, что мы переводили сами, для организации или для самих себя. Он довольно легко налаживал контакты среди новичков-сотрудников и среди публики, и переводы распространялись широко и быстро. К тому времени он уже тоже накопил достаточное количество неудовольствия относительно того, что с нами происходило в Си Орге, и собирался вскоре покинуть организацию, но, как и я, ему нужно было подготовиться к жизни «в миру». Меня ждала моя подруга, которая уволилась из Си Орга еще в октябре, Димка к тому времени женился на Лиде, сотруднице особого отдела, которая от работы убегала еще проще, постоянно «болея» и не приезжая на работу без каких-либо объяснений. Это был большой повод для скандала, Димке долгое время не давали возможности переселить жену к себе, обвиняя его в том, что он женился на «сбежавшем члене персонала», а Димка был человек крайне самолюбивый и склонный к агрессивности, так что от него доставалось каждому, кто у него на пути так или иначе вставал. Я же в то время уже третий месяц как был в «состоянии Предательства», ситуация никак не решалась, и всё это вообще должно было как-то завершиться. На второй день свадьбы Димы и Лиды мы сели тесным кружком и стали всерьез решать, каким образом мы можем выйти из организации с наименьшими для себя потерями и что можно делать потом. Для середины девяностых это был вопрос весьма болезненный, страна была в тотальном кризисе, и найти хорошую работу было достаточно проблематично – так нам тогда казалось, во всяком случае. План в результате оказался такой: мы решили поселиться в городе Александрове, где можно было снять жилье по цене раз в шесть дешевле, чем в Москве, а ехать от Александрова до Москвы около двух часов, так что первое время вполне можно было продержаться. Решено было, что я буду заниматься письменными переводами, мы решили приобрести для этого компьютер, что Димка будет искать для меня заказы, поскольку первое время он всё равно должен будет наездами быть в Москве, для того чтобы поддержать каким-то образом распространение материалов по Саентологии на русском, которые были у нас в руках. Далее действовать по обстоятельствам, с планом рано или поздно выровнять финансовое положение и вернуться жить в Москву.

Компьютер был куплен, это была «двушка», то есть машина на основе 286-процессора, с вполне вместительным по тем временам жестким диском в 40 мегабайт. На нем был установлен Виндоуз 3.11 и даже Ворд, то есть мы вполне могли на нем что-то не только переводить, но и верстать.

(Вставка позже:

Вакх написал(а) 9 сентября 2006 г.:

> Мое мнение, саентология - это психология и даже где-то психиатрия.

> Отбрось мифологию, и сравни методологию и технологию.

Уметь видеть предмет - редкая способность, Вакх! Да ты реальный

апостол...

Случай тут вспомнил из юности, лет одиннадцать назад было. Один мой приятель женился, я у него на свадьбе был свидетелем. А у него отчим был психиатр, реальный практикующий психиатр - ну или практиковавший. Притом ЧАСТНЫМ образом, прошу заметить, за деньги лечил страждущих в собственной клинике. Редкого ума был человек, три высших, да какие: физкультурный институт, политех и медицинский. Джазмен и довольно известный в своем городе предприниматель. Умер несколько лет назад, жаль. Ефим Львович М.

Ну так вот, он вообще со своим сыном был на ножах. Подходит ко мне на свадьбе и говорит: Олег, можно с вами поговорить. Можно, конечно, о чем? Говорит: о саентологии... И что?, говорю. Отошли мы с ним в сторону, сели за столик: Расскажите мне, чем это вы там занимаетесь. Я ему рассказываю, он так очень заинтересованно слушает, вопросы по сути задает, смотрит в глаза, интересуется. Говорили довольно долго, потом он говорит: Ну, спасибо вам, вы меня успокоили. Я удивился: Чем? А он отвечает: Я на сына насмотрелся, думал, там все шизофреники, судя по нему и по тому, что он мне о вашей конторе рассказывал. А вы нормальный совершенно, так что я вас и себя поздравляю. Тут уж я заинтересовался: блин, живой психиатр меня только что освидетельствовал, ну я и спросил, как он вообще отличает шизу от нормы. И он мне тогда подробно и толково объяснил, как он делает интервью, как использует провокационные вопросы и наблюдает реакцию на них, и так далее. Ничего такого травматичного, просто общение и анализ. И живой психиатр оказался совсем не страшным человеком. Они далеко не всё лечат медикаментами, кстати. В основном психотерапия и задания разные.

Хотя потом мы с ним как-то вместе ездили навещать его жену, которую он спрятал в психушку от какого-то судебного разбирательства. Вот там было да... пиздец. Думаю, саентологи бы увидели много знакомого в обстановке, кабы понаблюдали за тамошними обитателями. Натуральный RPF. Всё точно такое же.)

Следующим этапом надо было разобраться с собственно увольнением. Благодаря настойчивости Димки, мы узнали, что при увольнении нам должны выплатить выходное пособие величиной около 600 рублей, что составляло около 100 долларов на тот момент, и было довольно большой суммой (мы потом снимали в Александрове довольно просторную двухкомнатную квартиру за 300 рублей в месяц). Ссориться я ни с кем не планировать – надо понимать, что на тот момент Саентология всё еще была для нас нашей религией, и тот странный и дурацкий конфликт с Алишем мной воспринимался только как временное затруднение, связанное с тем, что пока я остаюсь сотрудником Си Орга и нахожусь в его подчинении, мне дороги наверх точно никакой не будет, и гораздо оптимальнее попытаться выйти из организации, уладить с ней все отношения и стать просто публикой, заработать деньги и пройти «мост» так, как это может сделать любой, кто готов за это платить наличными, а не собственным рабским трудом, имея неопределенные перспективы в плане какого-либо продвижения. Ведь за этот год я на самом деле не получил ни единого часа одитинга, я только работал и проходил обучение по «административным» курсам, и это совершенно, само собой, не соответствовало той цели, которую я имел в виду, принимая решение о вступлении в Си Орг. Об этом вообще было много разговоров в наших тусовках среди персонала, и в общем и целом к этому моменту все соглашались уже с фактом о том, что о каком-либо одитинге или продвижении по мосту в такой организации, как Си Орг, можно и не мечтать, при таком режиме работы и при таком отношении к персоналу. Поэтому многие уже давно склонялись к мысли о том, что надо каким-то образом постараться покинуть ряды бойцов «морской организации» и двигаться вверх своими силами и своими средствами, не рассчитывая на милости начальства. Иногда, конечно, отдельные особо преданные сотрудники могли, например, пройти за счет организации программу детоксикации или даже какой-то одитинг во время загранкомандировки (последнее, конечно, касалось не нас, русских, а иностранцев), однако если учесть, что к тому времени у нас уже работало сотни полторы народу, то это всё было крайне маловероятно. Временами Алиш, чувствуя, что вера слабеет, и что вот-вот персонал начнет уходить не по одному, а целыми стаями, рассказывал на еженедельном собрании персонала о том, что скоро к нам приедет «корпус вселенной», и тут всех сразу проодитируют до ОТ 3 или хотя бы до Клира. Однако 99 процентов персонала не знало английского, а то, что эта привилегия выпадет нам, переводчикам, можно было и не мечтать, при таком положении дел. Короче, надо было уходить. А второе довольно твердое убеждение, которое мы на тот момент себе создали, состояло в том, что вся загвоздка в русской Саентологии состоит именно в переводах, и что пробить эту стенку в лоб не получается, и, видимо, это надо делать как-то иначе, может быть, будучи не сиорговцем, а сторонним работником.

Для того, чтобы не иметь ненужных хвостов, я решил таки принять назначенное мне состояние Предательства, острота оскорбления на тот момент уже достаточно притупилась, а иметь за спиной такие грузы не хотелось. Я объявил об этом начальству и принялся прорабатывать формулы состояний: Предательство, Враг, Сомнение… я застрял на Сомнении. Потому что сколько бы я не выписывал свои цели и цели организации, я не получал облегчения, а наоборот, все четче и четче осознавал, что формулировки тех целей, которые я читал у самого Хаббарда, и те действия, которые я наблюдал в течение последнего года, совершенно не согласуются друг с другом. Вся эта ерунда с непонятным зажиманием переводов, с игрой в солдатиков внутри организации и так далее совсем мало вязалось с тем, что должно было бы быть, по описаниям в книгах и инструкциях. С одной стороны, нас всячески призывали и стимулировали способствовать всеми силами «клированию планеты», с другой – не давали ни малейшей возможности ради этого довести хотя бы одно дело, один перевод до конца. Смысла бегать тут по кругу виделось с каждой неделей все меньше и меньше. Боевой дух пропорционален производству, так написано у Хаббарда. Продукта не было, и дух таял… Странное это открытие на некоторое время остановило мою работу над формулами… Собственно, работа эта состоит в том, что человек должен предпринять в соответствии с изложенными в книжке Хаббарда по Этике определенные шаги, далее письменно изложить, что именно он предпринял для выполнения каждого шага, и потом получить в отделе этики консультацию и подтверждение того, что всё сделано так, как надо. Шаги самых первых состояний, которые я упомянул – Предательство, Враг, Сомнение – это в основном работа субъективного характера, связанная с пониманием своего места и роли в ситуации, с оценкой своих целей и целей той группы, в отношении которой это состояние было назначено, и так далее. Так что основное время я тратил на размышления и на систематизацию собранных за этот год фактов и впечатлений, для того чтобы сделать нужные мне выводы и что-то решить. А также на запись всего того, что у меня формулировалось в голове по поводу всего этого. И я уже точно не помню, что именно я написал для отдела этики, однако для себя я отчетливо понял кое-что. Я действительно хочу заниматься переводами саентологических текстов. К тому времени у меня уже сформировалось такое жесткое намерение сделать это дело, что оно стало прямо как бы миссией такой. Меня, кстати, долгое время самого волновал тот вопрос, отчего я даже позже я так фанатично желал заниматься именно этим, а не стал просто зарабатывать деньги, работая одитором всё свободное время, как это делало большинство моих коллег по ронсоргу. Гораздо позже я в разговоре со старинным приятелем по Си Оргу выяснил, что в 1995 году я, видимо, запостулировал что-то вроде «я должен перевести на русский мост до клира», и вложил в это такую энергетику, что готов был удавить каждого, кто вставал на этом пути. Как бы то ни было, на момент разговора всё это было давно сделано, и я себе это ПОДТВЕРДИЛ, и у меня был такой релиз, что дом закачался. Я неделю, наверное, потом ходил и как дурак улыбался. А вскоре я ушел и из РонсОрга, и из саентологии вообще, благодаря тому, что стал понемногу раскапывать и другие свои цели и завершать по ним циклы. Так вот, на тот момент я понял, что в рамках данной организации этого точно никогда не будет. Я не знал, что надо делать и куда идти, но тут это точно было нереально. И это тогда показалось одним из главных моментов. А второй важный для меня момент был в том, что в таких обстоятельствах совершенно нереально было думать о какой бы то ни было семье… просто нереально. А для меня это всегда было очень важным моментом, чем бы другим я не увлекался. И я решил, что мне надо все циклы позакрывать с Си Оргом, стать сторонним человеком, завести семью, продолжать заниматься переводами и искать возможность применить свои навыки в области переводов Саентологии. Вот такая получалась петрушка.

В организации у нас еженедельно проводились собрания персонала, "стафф митинги", как их называли. Атмосфера была плохая. Куча народу уволилась до нас, куча народу собиралась уходить - всё было беспросветно, никто уже ни на что не надеялся. Однажды Алиш решил поддержать "боевой дух" и стал распространять слухи, что, мол, скоро к нам приедет "Корпус Вселенной", это такой особый отряд одиторов, и нас всех будут интенсивно одитировать прямо до ОТ 3 сразу. Народ заволновался: ой, как же так, а мы же не знаем английского. Тогда, косясь на меня, Алиш стал говорить о том, что первыми будут одитировать наших доблестных и лучших в России переводчиков, для того чтобы они потом могли всё перевести и открыть путь для других. Я слушал эту лапшу и усмехался. Как оказалось, не зря... На следующей неделе, когда Алиш уже получил моё заявление об уходе, я тоже сидел на том же месте на таком же собрании. Народ волновался еще больше: многие уже знали, что я и куча прочих собираются увольняться. Уходило очень много народа. Но Алиш не унывал: он оживленно рассуждал о том, что везде есть 2% ПЛов и 20% ПИНов, а у нас ушло как раз около 20% персонала, так что - вот они и свалили, замечательно... Народ недоумевал: кто тут ПЛы? Все друг друга хорошо знали и дружили... Алиш покосился опять на меня и развил идею: "ПЛа трудно узнать рядом... сидит вот такой незаметный переводчик, переводит Самоанализ - и раз, там команду одитинга исказил, а тут - абзац вымарал... Вот так-то". "Ну и сука", - подумал я... Sic transit gloria mundi... В таких конторах ценят не профессионализм, а только слепую преданность - это я уже начал понимать...

Поскольку на Си Орг надежды было мало даже в плане того, что кто-то с другими личными способностями и постулатами сможет эту стенку пробить, я с подачи Димки решил выполнить формулу смены власти и собрать все доступные нам ресурсы. Мы приобрели несколько пачек дискет и скопировали на них все материалы, которые были бы полезны нам в будущем – переводы нашего и предыдущего состава отдела переводов, всё, что нам приносили и привозили внештатники, и так далее. Странность положения заключалась в том, что, согласно инструкции, дабы не «возбуждать энтету», увольняющимся из организации было запрещено сообщать о своем решении кому бы то ни было, кроме отдела кадров и собственного непосредственного начальства. Поэтому в организации никто и не подозревал о том, что так скоро большая часть переводчиков пропадет из организации. На самом деле, за редким исключением, большинство сотрудников относилась ко мне с большим уважением, я конфликтовал обычно только с теми, кто непосредственно требовал тупого подчинения (а таких, слава богу, благодаря тому, что отдел переводов никому кроме КО не подчинялся, было всего двое). Ну и еще сказывалось то, что из-за тотальной занятости, мало кто обращал внимание на то, что происходит в соседнем отделе, так что никто не придавал особого значения разнообразным случавшимся в организации разборкам, которые его лично не касались. Думаю, многие и не знали ничего о том, что в отделе переводов что-то такое назревает. По этой же самой причине никто особо не заботился о том, чтобы в организации соблюдались законы «примитивного коммунизма» и ничто общее не могло стать частной собственностью. У тех переводов, которые скопились в компьютере отдела переводов, собственника как такового не было, ибо авторские права переводчиков никто не пытался приобретать или хотя бы контролировать. Так или иначе, мы выгребли из сусеков всё, что только можно было выгрести, и отбывали «с полностью набитыми чемоданами», воспользовавшись неведением карательных органов в отношении наших намерений. Я даже взял из кабинета квалификации красный том по Дианетике Новой Эры (это было какое-то чудо, как нам тогда казалось), и отметил несколько десятков бюллетеней для того, чтобы мне сняли светокопии. Еще несколько книжек, которые мне показались важными, мы тоже скопировали для себя. Говорят, вскоре после нашего отбытия особисты все же сообразили и хватились, и гайки были закручены: каждого переводчика обязали подписать отказ от претензий на авторские права на свои переводы и договор о передаче прав… не знаю кому. Я такой бумаги не видел… во всяком случае.

Одна из моих идей на будущее состояла в том, чтобы попробовать работать в одном из саентологических журналов, которые в большом количестве рассылались по всему СНГ, но на английском языке. Они были очень интересными, однако совершенно недоступными для большинства. Надо упомянуть еще и тот момент, что тогда никто не имел никакого мало-мальски реального понятия о том, что именно было перечислено в «таблице ступеней», то есть на «мосту»: только таинственные красивые названия, не более того. Переводчики тут были на порядок лучше осведомлены: однажды нам пришлось переводить списки процессов всех ступеней для одного полурусскоязычного одитора, который прибыл откуда-то из-за границы для одитинга какой-то «знаменитости» в Россию, несколько раз мне удавалось найти довольно толковые статьи с описаниями моста во флаговских журналах. Одно из таких описаний я даже перевел для своих, позже оно довольно широко распространялось среди публики и в Интернете под названием «Мост», и даже была попытка использовать его как контрафакт, когда началась компания борьбы с нами… но мы еще до этого не дошли. Собственно, один из проектов и состоял в том, чтобы собрать и систематизировать имеющиеся у нас русские тексты и попробовать публиковать их в виде некоего периодического издания от имени какой-либо саентологической организации. Надо было только найти такую организацию и заручиться ее поддержкой.

В декабре 1995 года всё было готово к отбытию. Формулы я проработал до Несуществования, написал о том, что я далее планирую делать (работать в роли внешнего переводчика в сотрудничестве с саентологическими организациями), и был сделан последний шаг – в отдел кадров было отправлено прошение о начале цикла увольнения. Мы написали его одновременно втроем – я, Димка и его жена Лида. Прошение вызвало странный эффект нервной истерики у Алиша, впервые за последние месяцы он вдруг решил поговорить со мной напрямую, вызвал меня в курилку и, закурив дрожащими пальцами, стал вести со мной туманные разговоры на тему того, что «ведь всё-таки всё было не зря, ты же не можешь ничего особенного плохого о нас сказать», и так далее. Я подтвердил, что претензий у меня на данный момент ни к кому уже нет, и что я увольняюсь по собственному решению, в основном по причинам личного и семейного характера. Его это успокоило. Однако вслед за этим мне пришлось еще долго беседовать «по душам» с его заместителем в той же курилке. Он осторожно интересовался, «куда я собираюсь идти», и сетовал на то, что ему тут тоже не особенно сладко, и что идти никуда нет возможности. Это резко отличалось от того командного стиля, в котором он обычно предпочитал со мной говорить, и от которого мне постоянно хотелось послать его куда подальше. Впоследствии, правда, я узнал, что пообщаться со мной именно в таком стиле посоветовала ему одна из наших переводчиц, которая довольно хорошо была со мной знакома по работе и знала, что тупым давлением от меня можно добиться отчуждения, но не подчинения. И потом, насколько я понял, тема об уходе из Си Орга на тот момент была актуальна для многих, в том числе и для Ильи, так что этот разговор был обоюдно полезным. Мой сосед и закадычный дружок Миша, узнав о том, что я ухожу, перестал со мной здороваться и попросил меня как можно быстрей убраться из квартиры. Это тоже было «приятной неожиданностью» в плане понимания сектантского мышления. Миша вообще с некоторого времени меня недолюбливал, потому что у него была странная особенность – он говорил по ночам, цитируя при этом разные инструкции и разговоры из своей дневной жизни. Я над этим потешался, а его это злило, он вообще считал, что я это выдумываю всё. Но всё-таки мы вроде бы считались друзьями, и меня это несколько уязвило.

Несколько дней мы еще ходили по организации, собирали свои вещи и проходили всякие собеседования, получали выходные деньги и так далее. Помню, в один из дней был «праздник пива и сыра», на который нас отказались пускать. На наши аргументы, что мы еще не уволились и все еще работаем в организации, нам сказали, что это уже не важно. Нам все же удалось пройти на торжественную часть, выдержать попытки заметно нервничающего Ильи нас оттуда выставить и вместе со всеми выслушать какую-то речь Алиша и похлопать портрету Хаббарда. На выходе нас уже ждало оцепление с Лайошем во главе, нас всех выловили и приказали сидеть в отделе переводов и не общаться с персоналом. Мы с Димкой таки вышли с черного выхода, сходили за пивом и пили его прямо там, поскольку к общей тусовке нас не допускали бдительные сотрудники ОХС. Смеха ради Димка попытался с ними пререкаться, однако наши вчерашние друзья как-то враз потеряли всякое чувство юмора и обращались с нами так, словно мы были шахиды со взрывчаткой в поясе. Каждый наш шаг контролировался, и персонал от нас старались изолировать, ну или нас от персонала. По пути обратно мы едва не остались на улице, потому что в одной из тренировочных сессий внезапно взбесился какой-то одитор, которого три или четыре наших сотрудника завалили прямо в коридоре и прижимали к полу, а тот яростно с ними дрался. Однако мы таки проскользнули, тем более что идти вниз и объяснять другим о том, почему мы не со всеми, не хотелось – большая часть народа так и оставалась в неведении относительно того, что с нами происходит.

Выходя из отдела переводов, я попрощался со своими переводчиками. Они, согласно инструкции, даже и не подозревали, что все события последних дней были связаны с тем, что я увольняюсь совсем. Они здорово растерялись, когда я сообщил им эту новость… «А что же мы без тебя будем делать?». На лестнице я встретил Гришу, своего заместителя по внештатникам, он с деловым видом куда-то спешил. «Завтра будешь?», спрашивает меня. «Нет, не буду» – «А когда будешь?» – «Никогда»… Гриша остолбенел…

Хозяйка квартиры меня отпускать отказалась и пригрозила не отдать мне мои вещи, если я вот вдруг так раз и собрался уезжать. Она даже готова была разрешить мне пожить бесплатно, раз у меня какие-то проблемы на работе, сути которых она не понимала и не собиралась в этом разбираться. Как бы то ни было, вещи были собраны, и за нами приехал Димкин отец…

На самом деле для меня уход из Сиорга был серьезным испытанием психики. Я на тот момент отлично понимал, как мне казалось, что проблемы, с которыми я столкнулся, носили больше именно личный характер, что отношения с идиотами вроде Алиша и шестерками, которые бегали вокруг него – это НЕ Саентология, а какая-то деградировавшая ее разновидность. Я дал себе слово добраться до сути, до первоисточника, и не давать идиотам шансов спихнуть меня с этой дороги своими личными драматизациями и непониманиями. Я чувствовал, что за всем этим есть нечто большее, и что нельзя выплескивать с этой водой и младенца…

На улице шел густой снег, а Виталик, начальник ОХС, выбежал за нами следом, потому что мы не подписали какие-то бумажки с отказными обязательствами… у него тряслись руки. Очень хотелось его послать, но вид у него был жалкий, бумажки мы подписали, и он ушел. А мы поехали на машине в Александров. Она была завалена вещами, поэтому меня посадили вместе с Димкиным отцом в машину, а сам он с женой поехал на электричке… Ехали долго-долго, пока не приехали куда-то на край света. Город Александров Владимирской области.

продолжение следует...

[SPA]

Таким вот образом дорога жизни привела меня под новый 1996 год в Александров. Город это небольшой совсем, и в ту зиму был просто жуткий какой-то мороз. Мы остановились сначала у Димкиных родителей, что было не совсем удобно, но Димка был в полной уверенности, что нам удастся скоро снять квартиру. Он был упрямый. И он сделал это – после недельного расклеивания объявлений в рождественские каникулы мы нашли себе жилье – двухкомнатную квартиру на краю света… она была на первом этаже, сугроб был до самого окна. В маленькой комнате поставили наш компьютер, и я принялся разгребать материалы и находить себе работу на то время, пока мы не найдем серьезный заказ. Поиском заказов занимался Димка, который часто отправлялся в Москву по делам и много общался с разными людьми, которые интересовались переводами.

Вообще начало января оказалось для меня совсем не удачным периодом. Получилось так, что мы расстались с моей подругой, я по этому поводу сильно переживал и эмоционировал, а на остальное мало времени вообще оставалось. Получалось так, что все мои жизненные планы терпели тотальный крах, становилось непонятно, чего ради я вообще ушел из Си Орга, а с другой стороны, и обратно уже совсем не хотелось, поскольку проработка формул и здоровый цинизм «бывшего сектанта» уже сделали свое дело. Вдобавок мне стал названивать новый начальник отдела переводов, который говорил, что ситуация уже сильно изменилась и наладилась, и что все хотят, чтобы я вернулся. Я, конечно, в это не верил, и правильно делал – через несколько месяцев тот же человек, уже покинувший Си Орг, с горечью рассказывал мне, как все его хорошие намерения загубили на корню, а потом его же в этом и обвинили… Но он, как и многие мои друзья из «бывших», напрочь не помнил, как я говорил ему полгода назад, что так и случится.

Пока было время, я извлек на белый свет светокопии БОХСов по Дианетике Новой Эры и стал их переводить. Получился довольно неплохой и толковый сборник, очень хотелось сразу же эту технологию опробовать на ком-то…

Через некоторое время Димка приволок мне заказ. На полторы тысячи долларов. Книгу с биографией Елены Блаватской для издательства Российского теософского общества. Это было круто, а работа постепенно отвлекла меня от моих горестей и заполнила пустоту жизни… компьютер, перевод до обеда, прогулки по снегу, отдых… денег у меня не было, все что было, уходило на квартиру и на еду, и так промелькнула зима, наступил апрель. В начале апреля издательство выплатила мне за готовый перевод тысячу долларов наличными… и я стал свободным человеком и при первой же возможности унесся из Александрова, оставив там Димку с Лидой. В те времена всё мое личное имущество помещалось в одной спортивной сумке.

Почему-то я решил первым делом поехать в Питер и повидать друзей. Эффект этой проклятой зимы без денег и в одиночестве был такой сильный, что я чувствовал, будто я отмотал срок на зоне, вообще на другой планете. Я пробыл там пару недель, восстановился, и двинул к родителям в Ульяновск, в поисках дальнейших перспектив.

Прожив там в тепле и довольствии полтора месяца, перспектив я не обнаружил. К тому же, я в это время увлекся чтением произведений Гончарова, «Обломов», «Обыкновенная история»… и это меня заставило задуматься о жизни… В общем, через некоторое время я понял, что мне очень надо вернуться в столицу. Я собрал вещи, простился с родителями и двинулся обратно. Вряд ли я мог тогда внятно объяснить даже самому себе, куда именно я ехал, а тем более родителям, которых мой шаг, мягко говоря, удивил. Но они не стали препятствовать, снабдили меня адресом нашей отдаленной родни в Москве и благословили в путь.

До родни я, собственно, так и не добрался тогда. После некоторых мытарств я снова оказался в Александрове, где еще жили Димка с Лидой, и мы вернулись к нашим планам, хоть и в скорректированном виде. Оказалось, что за это время Димке удалось наладить достаточно широкую сеть сбыта переводов, и не хватало только одного: новых материалов на русском языке. Я забрал компьютер, и отправился в Питер на ПМЖ, планируя подрабатывать заказами от Димки и параллельно искать «нормальную» работу в Питере. В тот период я перевел большую книгу «Проведение ассистов» и «Вводно-демонстрационный процессинг». Жил я в Питере в своей же бывшей комнате, благо та пустовала, и работалось там куда радостнее, чем в пустом одиночестве в Александрове. По мере готовности переводов я отвозил их в Москву, получал там от Димки свои деньги за них, тем и пробавлялся. После второго приезда Димка сообщил мне, что у него есть ко мне предложение – прекратить эти метания и вернуться в Москву, благо что спрос на переводы растет экспоненциально. Следующим плацдармом для наступления на столицу предстояло стать городу Королёву, где обитали родственники Лиды. Королёв – это практически Москва, от него полчаса до центра на электричке. Это был отличный вариант, тем более что ближе к осени и к учебному году мой статус жителя общежития физфака становился сомнительным, а никакой хорошей «нормальной» работы я там так и не отыскал тогда.

Так я оказался в Королеве, сняв там комнатку у Лидиной бабушки. Впрочем, прожил я там недолго. На тот момент основным покупателем переводов был Артур П., он приобретал их в огромных количествах и распространял среди многочисленных знакомых – среди студентов Хаббард-колледжа, где он учился, и прочей публики. Артур занимался продажей книг и прославился тем, что опубликовал в своем глянцевом книжном каталоге цветную рекламу ГЦХ и Хаббарда. Как только мы с ним познакомились, дело стало расти очень быстро, и мотаться каждый день из Королева в Москву тоже стало неудобно. Артур тогда параллельно занимался набором сотрудников в один театральный журнал в Москве, и предложил мне поработать там администратором отдела кадров. Я согласился, а впридачу оказался еще и соседом Артура по двухкомнатной квартирке, которую он снимал недалеко от метро Выхино. Одну комнату занимал он с женой, а другую – я и его полуторагодовалая дочка Аля. И мы отлично уживались такой компанией.

Нашу деятельность надо было как-то организовывать. Решено было создать «акционерное общество» в составе трех человек. Артур должен был заниматься распространением, Димка – производством и печатью, а я – автором материалов и ответственным редактором для всей нашей литературы, которой мы на тот момент насобирали уже около полусотни наименований из различных источников. Контору назвали «Тэта-клуб», с подачи Артура. У него были знакомые в офисном здании, где находился офис журнала, и вскоре у нас даже появилась собственная комната и приличный компьютер, в дополнение к двушке.

«Тэта-клуб» имел определенный успех среди саентологической публики. Книги шли как горячие пирожки, народу прибывало с каждым днем. Артур умело находил все новые и новые контакты, Димка наладил конвейер по подготовке печатных изданий, я вскоре исчерпал собственные переводы и перешел на редактирование и проверку тех, что были собраны из других источников. Именно тогда и произошла та история с группой переводчиков в Копенгагене, которую я ранее упоминал, и это привлекло к нам внимание ГЦХ.

Кстати, довольно быстро выяснилось, что наши дискеты были далеко не первой «утечкой» русских переводов, по рукам ходили какие-то неизвестные нам русские тексты Хаббарда разного качества, и вообще постепенно оказывалось, что каждую книжку перевели уже по несколько раз, пока церковники никак не могли родить официальный перевод. Никто и ничего не пытался контролировать, однако вскоре мы стали настолько широко известны и популярны в народе, что слухи наконец дошли и до особого отдела, и нам стали чинить препоны…

Разведка в ГЦХ работала на удивление неоперативно и некорректно. Они, как оказалось, и предположить не могли, что дело зашло так далеко, и решили, что мы просто договорились с сотрудниками типографии, которые делали для них буклеты, делать для нас небольшой левый тираж, и его-то мы якобы и распространяли. Оттуда, видимо, и растут ноги обвинения «Тэта-клуба» и последовавших за ним преемников этого дела в том, что мы будто бы что-то «украли в ГЦХ». В то время как на самом деле мы все делали со своих собственных оригиналов и с собственных переводов. Однако одна зацепка все же была – поскольку Димка все свое дело начинал еще тогда, в Си Орге, наши книжки действительно изготавливались в том же самом цеху, что и церковные, и даже теми же самыми мастерами. И особисты получили приказ – прикрыть лавочку. Сделали они это в своем обычном слоновьем стиле – лишив работы и буклетов не только нас, но и себя. Это была отдельная смешная история, я при ней присутствовал. «Улаживать дело» отправили уже известного читателю Лайоша Фрицлауфа, толстого венгра из особого отдела. Мы в это время как раз шли забирать очередной тираж книжек, и, как ни странно, буквально перед этим я сказал Димке: «Прикинь, мы щас зайдем, а там Лайош?». Мы смеялись, но когда зашли в холл, он там реально оказался. Димка побежал звонить по внутреннему телефону, а я пошел прямиком к Лайошу, который в это время пытался проломиться сквозь проходную этой режимной типографии, крича на ломаном русском милиционеру о том, что у них тут все жулики и вообще он тут всех посадит. Милиционер заблокировал турникет и растерянно слушал весь этот бред. Когда я подошел, состоялся разговор примерно такого содержания:

– Привет, Лайош!

– Эээээ…

– Как дела?

– Эээээ…

На самом деле я просто тянул время, чтобы Димка успел предупредить работниц типографии и договориться с ними о том, как мы заберем тираж. Милиционеру я говорю:

– Вы не обращайте внимания, он иностранец, немного не в себе и вообще не понимает по-русски.

Лайош: Что? Я понимаю по-русски!

– А ну не ори… дурак…

– Что? Кто дурак?

– А ты как сам думаешь? Чего ты тут разорался?

– Кто разорался?

Ну и так далее… Димка повесил трубку, кивнул мне, и мы вышли. Через некоторое время мы с несколькими увесистыми пакетами в руках уже топали обратно к метро мимо окон здания, где Лайош упорно рвался через турникет. У него всё получилось. После этого всем пришлось искать новую типографию. Часть наших книг ему все же удалось захватить, и таким образом и в ГЦХ наконец узнали, что мы вовсе не воровали их переводы, а издавали свои собственные… это их озадачило.

Однако и меня это озадачило тоже, поскольку мне пришлось разбираться с конфискованными буклетами. И по ходу дела я понял, что полюбовно это не уладить. Признавать их нашей собственностью ГЦХ отказался, и надо было либо идти на открытый уже конфликт и воевать с Си Оргом за место под солнцем, либо закрывать контору и всё с ней связанное. Взвесив все за и против, учтя своё желание и шансы всё же продвигаться по «мосту» и невозможность сделать это за пределами церкви, я вынес решение – «Тэта-клуб» закрыть. К тому времени у нас совсем разладились отношения с Димкой, который выступал за жесткий конфликт с Си Оргом, и закрытие клуба было решением сразу многих проблем. «Тэта-клуб» действительно был закрыт, о чем был составлен письменный протокол, который я отправил в Си Орг, с предложением начать цикл по улаживанию состояния наших отношений. Предложение мое было принято, и вскоре меня пригласили в ГЦХ для подробного интервью.

~ октябрь-декабрь 1996

Когда я добрался до ГЦХ, который к тому времени уже переехал в здание бывшего детского садика на улице академика Люльки, то оказалось, что там нас совсем не были готовы видеть. Видимо, по их представлению, мы, как «отъявленные преступники», должны были от них бегать и скрываться. У входа нас встретила напуганная до полусмерти Наташа, директор ГЦХ, эдакий свадебный генерал, и тут же стала нас уговаривать, что нам надо непременно куда-то уйти, потому что оргполитика запрещает нам находиться там, где находятся правоверные саентологи. Мы, видимо, уже таковыми не считались, хотя никаких на то причин нам пока не называлось. Тем не менее, после некоторого количества метаний нам нашли пристанище, и через некоторое время меня вызвали на «допрос». В довершение общей картины, на тот момент во всем здании отключили свет, так что допрос происходил при свечах. Допрашивало трое или четверо, а всего сидело там человек шесть или семь, хотя вопросы задавали не все. Я честно рассказал, что и как я делал с момента увольнения из Си Орга, рассказанное мною было тщательно законспектировано. Я также сказал, что я не собираюсь конфликтовать с официальной организацией и пришел сюда исключительно добровольно и потому, что хочу уладить отношения и обоюдно прояснить намерения. После этого меня отправили на интервью с Э-метром. Мой провожатый был крайне напряжен и старался со мной не разговаривать, и бежал по коридорам с такой дикой скоростью, что я за ним еле поспевал. Он привел меня к одитору, Саше К., который должен был провести со мной интервью с Э-метром, задавая мне вопросы по определенному списку и фиксируя показания прибора и мои ответы. Однако выяснилось, что за прошедшее время я проголодался, и прибор на мне не работал. На дворе уже был глубокий вечер, и после очередных метаний в течение часа или около того меня таки решили накормить на сиорговской кухне, которая располагалась в этом же здании. Мне выдали миску довольно сносной еды. Я сел за столик рядом с какой-то компанией сиорговских девушек, однако они сделали круглые глаза и быстренько от меня отсели, не ответив на мое приветствие. Ну и ладно, подумал я... После чего мы вернулись обратно в комнату для одитинга, и Саша принялся оценивать свой список. Видимо, это был какой-то особенный список для таких как я, хотя некоторые вопросы в нем были достаточно странные. Саша старался не смотреть мне в глаза и вообще не общаться никак, помимо того, что от него требовалось его ролью, поэтому он просто роботически воспроизводил то, что в списке давалось. Один вопрос звучал так: «Вы от кого-то скрываете, что вы член Морской Организации?». Я запнулся на нем, Саша уставился на меня в ожидании ответа. Я говорю: «Саш, да я вроде не член Си Орга уже…». Он растерялся, говорит: «Ну, тут так написано…». «Ладно», – говорю, – «задавай его снова тогда». Он задал. Я ответил, что нет. Так мы дошли до конца списка, смысла сего действия я не понял, но на этом мне объявили, что аудиенция завершена и я должен ждать решения начальства.

Собственно, на этом всё и застопорилось. Сначала я написал новому КО Си Орга Ричарду Фиру бумагу, в которой попросил его помочь мне уладить мое положение. Он ответил мне, что я должен первым делом оплатить номинальную стоимость всех пройденных в период работы в Си Орге саентологических курсов, ибо так полагается по контракту. Я не мог вспомнить такого положения в том контракте, что я подписал при вступлении в Си Орг, и попросил показать мне, где я под таким условием подписался. После некоторого количества выяснений оказалось, что в реальности такого контракта (нормального, юридически действующего, а не того «торжественного» с обещанием служить миллиард летт) ни со мной, ни с другими в свое время не подписывался. Это был серьезный прокол ОХС, однако отменять положение о долгах они тоже не собирались. Никого не волновало, что они «забыли» предупредить об этом при вступлении в организацию. Фир открыто сказать мне этого не смог, и с этого момента стал избегать общения со мной. Я довольно долго и безрезультатно общался с разного рода шестерками, которые пытались убедить меня отказаться от моих претензий на отмену этого непонятного долга, однако ничего путного из этого всего не вышло. Меня то пытались убедить, что я по-любому обязан заплатить, раз я саентолог, то просто отказывались общаться, обвиняя меня в желании доставить неприятности начальству, то еще что-то. Несколько раз я приезжал в ГЦХ и пытался пообщаться с Фиром напрямую, но тот упорно бегал от меня по коридору и отказывался со мной говорить. В конце концов я однажды просто загнал его в угол и потребовал ответа. Фир испуганно закричал, что «я тут управляю целым континентом, а ты меня от этого отвлекаешь! Отстань!». В конце концов его таки спас Алиш, который откуда-то вынырнул и пообещал от себя лично, что мое заявление рассмотрят и примут по нему решение.

Само собой, никто его не стал рассматривать и принимать по нему решение. Фир продолжал от меня отгораживаться и старался даже не подходить к телефону. Несколько раз мне удавалось до него дозвониться, применяя совершенно неконфронтируемый сотрудниками Си Орга прием, а именно – я звонил и представлялся на английском языке, тщательно имитируя южнокалифорнийский акцент. Регистраторов это дико пугало, и Фир оказывался у трубки через полминуты. Однако и это работать со временем перестало, и пришлось слать факсы, с просьбой и напоминаниями рассмотреть моё заявление об отмене долга.

Всё это продолжалось довольно долго, и в конце концов мы начали бедствовать. Наш клуб был закрыт, проект с театральным журналом к тому времени угас, и у нас просто элементарно стали заканчиваться деньги. Я несколько раз пытался предложить свои услуги как переводчика в ГЦХ, но на них такой трюк не работал, потому что «утром деньги, вечером стулья». Я начал понемногу отчаиваться. Неистощимый на выдумки Артур по этому поводу родил очередную идею: издавать саентологический журнал, с материалами из тех, что у нас были, публиковать в нем отрывные направления на курсы и одитинг в ГЦХ и МЦД, и заработать деньги таким образом. Журнал получился довольно неплохой, и неплохо пошел среди публики. Однако довольно быстро и с ним возникли те же самые проблемы, что и с «Тэта-клубом», журнал стали запрещать, преследовать, и кончилось это тем, что часть тиража снова была арестована особистами, которые отобрали его непосредственно у нашего распространителя в МЦД. Распространитель оказался парнем принципиальным, и стал день и ночь названивать начальнику особого отдела, требуя вернуть журналы. Тот в конце концов не выдержал и позвонил нам, и сказал, что он назначит встречу с сиорговскими особистами, и просит нас прийти на нее и уладить свои вопросы с ними в открытом общении.

Встреча эта реально состоялась. На ней были я, Артур, начальник особого отдела МЦД, офицер по юридическим вопросам Си Орга Лайош, и Дитхельм Алиш собственной персоной. Разговор начался довольно агрессивно, Лайош еще не забыл позора, который я ему доставил в том случае с арестом книг «Тэта-клуба», и с места в карьер стал на меня орать и говорить о том, что он немедленно меня посадит в тюрьму «за нарушение авторских прав». Я в ответ тоже пообещал его посадить, но за нарушение КЗоТа России – я намекал на то, что большая часть сотрудников СиОрга работает в условиях, которые полностью противоречат законам России о труде, и могут запросто подать на них в суд за это, особенно если это бывшие сотрудники – он после этого заткнулся и молчал до конца встречи. Однако когда пришел Алиш, мат и вопли начались снова, и тут я уже окончательно рассвирепел и выдал ему по полной программе за все старые обиды. Московский особист сполз со стула со страху, так мы орали друг на друга. Тут тоже был один совершенно ключевой момент, который я тогда даже не смог оценить по достоинству. Алиш так разорался, что потерял над собой всякий контроль, и нечаянно выдал реальную причину противостояния… он проорал мне: «Я знаю, вы связались с теми парнями в Интернете, которые говорят, что у них тоже есть мост, но это всё ложь, у них ничего нет! Они вам не помогут! Можете на них не надеяться!». И хотя я тоже был здорово не в себе, я всё же заметил, как его перекосило, когда он об этом орал. Я вдруг понял, почему он так нас боится. Он думал, что мы имеем какие-то скрытые каналы связи, что за нами кто-то стоит. Он даже не мог предполагать, что мы говорим от своего лица и никого другого не представляем даже. Он думал, что мы – свободная зона, одним словом. Хотя я тогда даже этого названия не слышал.

Как бы то ни было, в конце концов нам удалось донести до сознания церковников, что мы журнал делаем для них же, и что мы приглашаем публику к ним же на курсы, и что мы вовсе не хотим ссориться, а просто хотим сделать доброе и обоюдновыгодное дело. Через какое-то время мы таки поняли друг друга, нам пообещали, что журнал возьмет под свое крыло МЦД, и на том разошлись, пожелав друг другу удачи.

К тому времени мне уже до смерти надоело пререкаться с сиорговским начальством, и я решил пойти на компромисс. Я признал свой долг, но предложил в качестве его оплаты предоставить переведенные мной две книги, которые в общем по нормальному тарифу тянули штуки на три долларов, в то время как долг составлял всего 625 долларов. Я написал довольно кроткое послание Фиру, и тот все же согласился со мной встретиться и поговорить. Я снова отправился в ГЦХ, в холле встретил Лайоша, который, как ни странно, с самого начала моего появления в ГЦХ с повинной жестко встал на мою сторону и несколько раз, как оказалось, открыто запрещал особистам и ОХС просто объявить меня в ГЦХ персоной нон грата и тем самым «решить вопрос». Кроме того, как я от Лайоша и выяснил, в ОХС все еще лежал приказ формально остававшегося командным офицером русского Си Орга Котрича, который предписывал назначить меня заместителем КО Си Орга. Котричу, конечно, побоялись доложить о том, что я уволился, и приказ повис в воздухе. Но в случае объявления меня персоной нон грата это вряд ли можно было бы утаить, и ситуация казалась тупиковой. Фир таки решился и разрубил этот узел, приняв от меня оплату долга переводами, и договорившись со мной о дальнейшем взаимодействии. Состояло оно в том, что после официального подтверждения передачи материалов переводов особому отделу, я должен пройти формулы от Сомнения до Помехи в отношении ГЦХ, и после этого я буду официально признан как человек, находящийся в хороших отношениях с церковью Саентологии, что открывает дорогу на «мост». Я также договорился с ним о моем праве проходить состояние Помехи, один из шагов формулы которого состоит в том, что я должен попросить разрешения «вернуться на линии» у каждого члена команды организации, только в отношении тех людей, которые были постоянными сотрудниками ГЦХ на момент моего увольнения, то есть имели так называемый «Статус Два», плюс к этому в отношении нынешнего «Руководящего совета», который состоит из директора организации и трех директоров отделений. Фир без сомнений согласился на это, а ведь зря: ибо при той текучке, которая царила в русском Си Орге, от тех, кто работал со мной менее года назад и имел при этом Статус Два, осталось всего около восьми человек… из добрых полутора сотен на момент увольнения. Наверное, Фир просто не знал об этом.

Как бы то ни было, бумага была подписана, переводы были доставлены в ГЦХ, Фир удостоверил своей подписью аннулирование долга, и мне оставалось только пройти формулы состояний. Ура!

Однако, тут же прибыла первая тучка. Нам сообщили, кто в МЦД будет курировать наш журнал. Имя этого человека было мне хорошо знакомо, это был мой бывший наихудший и безответственнейший переводчик в бытность мою начальником отдела переводов. Я снова закипятился…

Где-то по ходу всего этого я однажды пересекся и с Андреем Нором из Владивостока, автором известного "Дневника Нора", который в бытность мою начальником отдела переводов работал у меня внештатным переводчиком, а теперь проходил какое-то обучение в ГЦХ для своего центра дианетики. Он обрадовался встрече, однако был совершенно не в курсе всего того, что и как со мной произошло за время, протекшее с моего ухода из СиОрга, так что мы с ним поговорили о том, о сём и пообещали друг другу, что еще встретимся и поговорим. Так оно и случилось, но совсем при других обстоятельствах...

Было и еще одно изменение в моей жизни. Она появилась в моей жизни нежданно – когда Артур набирал сотрудников для театрального журнала, она пришла устраиваться на работу. На тот момент она была на излете карьеры проповедника «свидетелей Иеговы», бедствовала в денежном отношении до такого предела, что ей не на что было кушать, и выглядела довольно отчаявшимся человеком. Она уже больше по привычке при встрече попыталась нам «проповедовать», я рассказал ей про Саентологию, она восприняла всё это довольно равнодушно. Однако общение наше так или иначе продолжалось, и было видно, что ее заинтересовало, чем это таким мы тут занимаемся. Однажды она принесла мне книжку издания свидетелей Иеговы про "прошлые жизни", видимо, полагая по темам наших разговоров между собой, что это может меня заинтересовать. Меня это заинтересовало: я показал ей книгу "Жили ли вы до этой жизни". Явного неудовольствия у нее эта книжка не вызвала, но и протестов я тоже не услышал. В общем, как-то так это всё продолжалось, пока в одном из разговоров она вдруг не сообщила мне, что ее уже несколько лет подряд мучают головные боли, и что она уже не знает, что с этим делать. Она достала сумочку, а из нее какие-то таблетки, которые, по её словам, "очень хорошо помогают". Вообще-то, между нами говоря, обычно хронические головные боли неорганического происхождения возникают от того, что человек вынужден долго заниматься чем-то таким, что ему надоело, неприятно или не хочется делать. Лена - так ее звали - на тот момент переживала болезненный "кризис веры", потому что библия её уже не устраивала, но ей приходилось "служить", то есть ходить и встречаться с людьми, которым она проповедовала свою веру. Короче, как бы то ни было, появление таблеток на глазах у саентологов вызвало большое удивление. Я объяснил, что, согласно идеям нашей системы, разные такие медикаментозные "лечения" психосоматических проблем их не исправляют, а усугубляют, и что у нас принято с этим справляться иначе. Я сделал ей ассист от головной боли. Ассист сработал. Она удивилась - боли больше не было... Даааа... и библия для этого оказалась не нужна.

Когда мы стали обсуждать это подробнее, оказалось, что она и в Москве-то оказалась потому, что собиралась пару лет назад поступать на психфак МГУ, но не поступила из-за того, что ее то ли поймали, то ли подставили со шпаргалкой на экзамене, и она пошла в пед, чтобы не возвращаться домой в Новокузнецк. Школу она закончила с медалью, и было бы очень обидно вернуться домой с таким результатом. Однако, как водится, потом уже было трудно расставаться с друзьями, и она так и осталась в педе. После того, как она увлеклась библией и всеми этими штуками, она бросила и пед тоже, и вела жизнь "проповедника библии", живя у доброхотной тетечки в коммуналке и пробавляясь по жизни какими-то непонятными заработками. Ее мама настояла на том, чтобы она всё-таки училась, и она пошла на платное отделение института иностранных языков, где и училась теперь...

Мы гуляли в парке Кусково, и я рассказывал ей о саентологии - что это гораздо лучше психологии, и что ей реально очень повезло, что она нас нашла, потому что если она хочет научиться понимать людей и помогать им, то это более оптимальный и полезный маршрут. Она слушала меня внимательно... однако, как оказалось, не столько ее тогда интересовала саентология, сколько я лично.

Через некоторое время она заявила, что больше не хочет со мной общаться... так как чувствует, что она в меня влюбляется, и уже не контролирует свои эмоции. Тут надо добавить, что у свидетелей Иеговы, как и в СиОрге, есть строгий запрет на всякие интимные отношения вне брака, а Лена была девочкой очень даже энергичной, так что, наверняка, "заряд" на этом вопросе накопился немаленький. Я отнесся к этому со смехом, уверял ее, что у меня нет ни малейшего намерения делать кого-либо зависимым от меня, и предложил ей и это проодитировать. Она из интереса согласилась. Для этого я быстро сотворил процесс. Она должна была по моей команде делать "копии" меня, расставлять их по комнате и потом "любить" их, "быть равнодушной" к ним и испытывать другие разные эмоции, которые мне приходили в голову, как хороший пункт для проработки. Минут сорок я довольно интенсивно делал этот процесс, и довел его до КЯ: она заявила, что теперь ощущает свою полную причинность над своими чувствами, и не боится потерять над ними контроль. На этом я и завершил эту сессию. Это было классно. И, конечно, она в меня влюбилась сразу и по уши... Получилось так, что я её "закадрил" этим своим процессом для чувств.

Я на тот момент вообще мало внимания обращал на «вторую динамику», с головой уйдя в войны и разборки, но как-то так получилось, что с помощью нескольких простых женских ходов она стала жить со мной и даже сделала так, что я в первый раз стал жить совершенно по-взрослому, снимая квартиру и имея нечто вроде «семьи». Я не был ни за, ни против, и постепенно привык к тому, что рядом со мной она. Лена С., человек, с которым я прожил потом семь лет, то есть наши отношения немного пережили мой «саентологический трак». Мы никогда не были с ней официально женаты, по тем или иным причинам, но с определенного момента мы считали себя семьей, хоть и с несколько вольной конституцией.

К этому времени наше общее состояние улучшилось. Артуру удалось договориться с одним из своих знакомых, который содержал довольно большой, но пустой офис, о том, что мы можем работать над своим журналом там. В офисе был не только хороший современный компьютер, но и … ИНТЕРНЕТ! Это было такое далеко не всем известное чудо на тот момент. И мы, само собой, кинулись искать новые саентологические контакты в сети. Первым делом я написал письма во все саентологические журналы, какие только были доступны, предлагая им совместное русское издание. Однако время шло, и нам никто не отвечал. Проект с журналом снова зависал. Через несколько недель из одного из журналов пришел ответ с рекомендацией обратиться в Москве к Дитхельму Алишу… в общем, стало понятно, что всё это время нас «вычисляли», и в итоге мы по кругу оказались там же. Снова тупик…

Как-то вечером я сидел в офисе и разговаривал с одним из наших сотрудников, сетуя на то, как мне уже просто невыразимо надоело прорываться сквозь все эти непонятные препоны недоверия и тупости. И тут он мне говорит: «А ты слышал про фризон? Говорят, есть такая организация, где можно заниматься Саентологией, но не в церкви…». Я усомнился в такой возможности, однако тут же вспомнил яростные вопли Дитхельма, и подумал, что ведь вполне возможно… да и никто не может запретить мне поинтересоваться, кто же эти самые «парни из Интернета»…

В общем, скрепя сердце и помолясь, мы подключились к Интернету и набрали в поисковике два слова: Free Zone.

И мы нашли ее. http://www.freezone.org

Я скачал сайт целиком, наспех распечатал то, что мне показалось наиболее интересным, и стал читать… и меня потрясло то, что я узнал. Я наконец нашел оборотную сторону Саентологии, ту сторону, о существовании которой я всегда подозревал, но никогда ее не видел. Темная сторона Саентологии. Мы оказались далеко не первыми «фризонерами». Всё это уже было, и не раз… мы просто прошли тем же путем.

Через неделю я решился написать письмо на сайт. Было это под самый новый год, в декабре 1996 года. Ответ на письмо пришел через полчаса. На следующий день я разговаривал с Берндом Любеком, президентом ассоциации Свободная Зона, по телефону. Он порекомендовал мне, что стоит читать сначала, что потом. Я понемногу стал всё это переводить. Наша компания была в шоке. Я подписался на рассылку фризонеров, стал с ними общаться. Мы стали задавать море вопросов – обо всем, о чем только могли придумать. Нам отвечали корректно, понятно и быстро. Это было здорово.

Вскоре Бернд приехал к нам лично. На самом деле, он хотел приехать в те же выходные, но у него не получилось из-за визы, его сняли прямо с самолета, на который он садился в полной уверенности, что визу дадут прямо в аэропорту. Мы тщетно встречали его в Шереметьево, жутко подозревая предательство. Однако все обошлось и быстро прояснилось. Через несколько недель была готова виза, и мы встретились.

Зато со следующей попытки он приехал не один. Да и мы встречали его не вчетвером, как в первый раз…

В общем, мои сомнения были разрешены. И Лайош получил последний факс от меня с благодарностью за помощь в улаживании ситуации и сообщением о том, что я более не намерен сотрудничать и иметь дело с любыми организациями церкви Саентологии, а также аннулирую все контракты и договоры, которые между нами имелись. Больше мне от церкви Саентологии было ничего не надо.

Бедняга Лайош. Думаю, для него это был удар. Мне его было жаль, но иного выхода я уже не видел. Резать к чертовой матери, одним словом…

Free Zone была вовсе не единственной организацией, куда я написал тогда послание о себе и нашей группе. У меня до сих пор лежит подарочный комплект кассет Алана Уолтера, который мне прислали в том же 1997 году, как первому русскому, который с ними связался. Многие другие фризонеры просто не отозвались. А приехать вообще никто не согласился, кроме Любека. Поэтому выбор естественным образом пал на него и его группу.

Параллельно я общался и читал кучу рассылок, постепенно начиная обретать некоторое представление о многообразии свободной зоны. Тут кого только не было, на самом деле. Десятки книг и авторов, дружелюбных и недружелюбных к Рону Хаббарду, каждый продвигал что-то свое – Филберт, Уолтер, Фанч, Л.Кин, Пилот и море других. С большинством из них я довольно длительное время поддерживал личную переписку, однако она выходит за рамки данного повествования, так что я не буду давать себе труд восстанавливать хронологию контактов с этими товарищами. Достаточно просто сказать, что я достаточно глубоко знаком практически со всеми известными в свободной зоне и около-саентологии течениями и читал большинство книг и рассылок, которые на тот момент были доступны. Конечно, приоритет был за техническими текстами, политикой я не особенно интересовался с тех пор, как сделал выбор не в пользу церкви Саентологии, потому что этого добра, я имею в виду материалов о политике церкви и ее разборках со «сквиррелами» (еретиками) был просто целый океан, и в нем можно было запросто утонуть безо всякой для себя пользы.

Сообщение отредактировал O.M. - 13.12.2006, 1:14

Итак, в конце января 1997 года, Бернд Любек таки посетил город Москва. Весь месяц между я потратил на активнейшую переписку с ним и подписчиками рассылки на его сайте. После того, как я скачал материалы и втихомолку читал их пару недель, клапан сорвало, и мы кинули клич: у кого есть какие вопросы, задаем все и сразу. Я писал по пять писем в день, и получал ответы. Чем больше было ответов, тем больше прибавлялось уверенности в том, что это не подстава и не розыгрыш, что мы действительно нашли группу, которая реально практиковала саентологическую технологию практически в полном объеме, и не была при этом связана с церковью Саентологии. Когда более-менее стал известен день прибытия посланника свободной зоны в Москву, Артур развернул рекламную компанию, в результате чего нам пришлось под наше мероприятие снимать актовый зал в институте, который находился на территории, где было наше офисное здание. И нам удалось собрать около двух сотен человек со всего бывшего Союза. К тому времени напряженность между церковью, которая упорно отказывалась предоставлять что-либо, кроме одитинга и обучения по книге Дианетика, и публикой, достигла максимальной величины, и многие просто жаждали альтернативных вариантов. К тому времени нам удалось также установить контакт с довольно высокообученными в церкви одиторами, несколько человек из их числа также были на встрече, в частности, многим известный Никита и менее известный бывший сотрудник Копенгагенской организации Николай.

Ребята из немецкой свободной зоны в это время имели проект по открытию «Организации Рона», как они себя называли, в одной из англоязычных стран, предположительно США. Ради этого и была создана рассылка, однако после нескольких месяцев общения в ней американцы как-то рассеялись и дело заглохло, но зато вошла мощнейшая струя общения из России. Команда проекта переориентировалась на нас, и в результате Бернд прилетел не один, а еще с одним товарищем из Франкфурта-на-Майне, Отфридом, который был представителем предоставляющего подразделения и вез нам конкретные оргпредложения.

Первым мы привезли из аэропорта Бернда. Он вошел в зал и даже растерялся. Он никак не ожидал увидеть столько людей, которые к тому же приветствовали его, как земляне инопланетянина. Ему пришлось отвечать на сотни вопросов – об истории возникновения свободной зоны, о темной стороне истории церкви Саентологии, о себе и своих достижениях, и так далее, и так далее. И это всё снималось на видео, кстати, это видео до сих пор доступно, и его можно получить у тех, кто его тогда снимал, и у многих других, кто его тогда получил. Чуть позже туда же прибыл Отфрид, он немного конкретнее рассказал о том, что за предложения он нам привез.

Конкретнее мы это обсуждали уже на квартире нашего тогдашнего «босса», в офисе которого мы сидели. Бернд привез нам диск со всеми материалами Рона Хаббарда старого образца, которые один терпеливый умелец из Австралии отсканировал и отверстал в соответствии с оригиналом, там были все красные тома, Академия и многое другое. Кроме того, он привез нам несколько интересных старых видео из истории свободной зоны. В частности, на одном из них была заснята встреча ОТ в 1983 году, объявленных «подавляющими личностями», где фигурировали такие известные люди, как Билл Робертсон и Девид Гейман. Для Геймана это был достаточно неудачный период жизни – его как раз тоже объявили, и он получил задание поехать на эту встречу и поработать на церковь, убеждая собравшихся в том, что они не правы и должны подчиняться церкви, в то время как Робертсон предлагал создать новую группу и продвигаться далее самостоятельно, не рассчитывая на предавшую их организацию. Геймана жутко подколбашивало, и его там чуть не побили в итоге, однако Робертсон его спас, попросив вывести Геймана из зала и не бить его на улице. Кажется, пару раз ему-таки врезали, так что успешным его выполнение задания не назовешь. Бернд с удивлением узнал, что в России Гейман является весьма известным человеком, который прославился как основатель так называемой «Гуманитарной программы детоксикации», которая занималась предоставлением в СНГ «рандауна очищения» по технологии Хаббарда. К слову сказать, я знал Геймана еще по сиорговским временам, поскольку офис Детокса находился там же, на нашем этаже, и я даже пару раз работал в устном переводе с Гейманом и его женой Шилой. Гейман также является владельцем фирмы «G&G», которая занимается выпуском витаминов для программы детоксикации по всему миру. Многие фризонеры, кстати, которые покупают эти действительно очень хорошие и качественные продукты, и знать не знают, что «G&G» – это значит «Гейман и Гейман», и что владелец этой конторы такой «прославленный в истории» персонаж.

Наш босс, Саша, тоже был неплохо знаком с Гейманом, Гейман по приезду в Россию даже частенько останавливался у него на квартире. Ему пришла в голову «смешная идея» взять это видео и проверить, насколько Девид будет правдив в отношении того, что там было снято. Он действительно взял эту кассету и как-то раз позже, когда Гейман в очередной раз приехал в Москву, зазвал его в гости и стал расспрашивать о том, что такое свободная зона и кто такой Робертсон. Гейман наглухо открещивался и говорил, что никогда ни о чем таком не слышал. И тогда ему сделали сюрприз – показали то самое видео. Девид с Шилой жутко растерялись и тут же собрались уходить. Саше они сказали, что они больше не могут с ним общаться, и что они очень жалеют о том, что так получилось. Больше они никогда с ним не пересекались. Так закончилась их дружба.

Собственно, в те два выходных дня Бернд и Отфрид почти не спали, ибо говорить им пришлось день и ночь напролет. В итоге было решено: группе быть, и первый курс, который надо было подготовить и начать изучать, был легендарный и знаменитый курс «Компетентного саентолога Хаббарда», КСХ, который, будучи оригинальным, довольно заметно отличался в сторону объема и качества от того огрызка, что предоставлялся под таким же названием в ГЦХ, поэтому его надо было переводить и подготавливать.

В общем, в воскресенье наши гости улетели домой, а мы остались – с материалами и с планами. Общественность в состоянии энтузиазма также разъехалась, и надо было начинать работать.

Вскоре после отбытия гостей мы устроили встречу инициативной группы. Собралось довольно много народу. Ничего особенно толкового из встречи не вышло, с переводом никто помогать не захотел, и в основном москвичей интересовал вопрос «кто тут главный?». В этом месте я, видимо, сделал свою самую большую ошибку, которая потом многое определила в развитии будущей свободной зоны, а именно – я заявил, что в свободной зоне, в отличие от церкви, нет никаких начальников, так что вопрос этот неуместен. С этого момента в СЗ начали делить места и сферы влияния, и это очень скоро ударило и по мне самому. Как только дело дошло до реальной работы, как почти сразу оказалось, что всем некогда, так что в инициативной группе снова остались только мы – я и Артур. Обещала так же помочь моя подружка Лена, которая тогда стала уже понемногу входить в суть дела.

Остальные как-то сразу или потом отвалились. Перед нами стояла задача перевести довольно объемистый курс и потом каким-то образом запустить его предоставление. Для предоставления предполагалось найти и использовать обученных в церкви супервайзеров, теорию по максимуму проработать самостоятельно, а для практики открыть класс для всех желающих и пригласить из Европы специалистов, которые все это помогут довести до нужного уровня качества. За производство перевода и его качество взял ответственность я, помогали мне также немецкие ребята, особенно Отфрид, который был тоже переводчиком материалов у себя в Германии. А сама инициативная группа вскоре распалась на две больших подгруппы, которые, грубо говоря, состояли одна из москвичей, а вторая из приезжих. Первая группа позже оформилась в виде «Московской Организации Рона номер один», вторая стала известна в истории СЗ как «Виноградово». Обученные одиторы вообще самоустранились от всего этого и предпочли зарабатывать деньги сами по себе, не заморачиваясь на групповые дела.

Это был конец января 1997 года. Самое начало истории СЗ в России было положено.

Довольно много времени в этот период также тратилось на обширнейшую переписку по интернету со всеми, кого мы смогли найти. Одним из "найденышей" оказался Андрей Нор. Он и в те времена отличался "несгибаемой волей" и "железным характером" верного последователя Хаббарда, и накатал немало страниц текста, убеждая меня в том, что я не прав, и что мне надо просто раскаяться и вернуться в лоно матери-церкви, и что на самом деле там всё очень хорошо. Поначалу я пытался поддерживать дискуссию, но когда материалы иссякли, и я понял, что первоисточники АН всё равно не читает, я бросил это бессмысленное пикирование, рассудив, что история нас рассудит. И она нас рассудила... об этом далее.

Первые два или три месяца прошли довольно рутинно. Практически вся инициативная группа, как я уже сказал, отвлеклась на свои собственные занятия, и в результате курс переводил я в одиночку с небольшой помощью со стороны своей подруги Лены, а все остальные как-то постепенно поисчезали, даже те, которые на самой встрече выражали жаркое желание поучаствовать. Мы за это время опять несколько поиздержались, поскольку кроме этого перевода, никакой особо работы не было, а жить было как-то надо, тем более что с начала года я стал самостоятельно снимать квартиру, пользуясь все еще остававшимися у меня деньгами от оплаченной теософами книжки.

Первая квартира, которую мы снимали, находилась в Новогиреево. Недалеко от нас жил Николай Л., дом которого был местом встречи разного рода саентологической и околосаентологической публики. Посредством него мы познакомились с Виктором К. из Оренбурга, великим изобретателем самодельного Э-метра и одитором. У Виктора откуда-то была копия моего перевода БОХСов по Дианетике Новой Эры, и он, пользуясь своим прибором и этим текстом, вовсю одитировал народ. Встретившись со мной, он захотел меня поодитировать. И это был мой первый «настоящий» одитинг, надо заметить, если не считать каких-то отдельных непонятных сессий и самоодитинга. Виктор был очень забавным человеком, мог, например, запросто прийти на сессию с семечками, однако одитировал он довольно уверенно. На третьей или четвертой сессии мы с ним раскопали нечто весьма похожее на «прошлую жизнь», и успешно проодитировали поднятый инцидент. После этого было много разных эпизодов из этой жизни и с незнакомыми мне обстоятельствами. Именно тогда я вспомнил тот случай с экстеризацией из детства и понял, что это было, именно тогда я снова кратковременно восстановил эту способность, именно тогда я удивился, насколько жизненными и ощущаемыми могут быть те самые непонятные «прошлые жизни», которых вроде ни выдумать, ни смоделировать нельзя. Были какие-то случаи времен французской революции, было что-то из истории ацтекских жертвоприношений, было даже что-то похожее на «космическую оперу». Надо сказать, кейс мой оказался довольно интересным и малостандартным, и я рад тому, что мне попался такой изобретательный одитор, который никогда не гонял меня чисто по шаблону, а всегда работал с тем, что всплывает. Мы попадали в какие-то параллельные вселенные, где меня «прямо сейчас» облучали какие-то пришельцы, и рассматривали многие другие штуки, притом довольно успешно. Тогда же я обратил внимание, что всю эту изобретательность Вите пришлось использовать просто потому, что то, что нам попадалось, не вполне соответствовало базовой дианетической теории. Например, бейсиками обычно были вовсе не инграммы, а совершенно обыденные эпизоды, и в них находился и постулат, и основной заряд, стирание которого «срывало» всю цепочку случаев. Это меня тогда удивило. И еще некоторые цепи вообще ничем не завершались, но это я списываю на то, что одитор у меня был хоть и самородок, но не особенно обученный.

Лене он проводил объективы, так как всех женщин считал невротичками и прочитал где-то у Хаббарда, что невротикам ничего кроме объективов проводить нельзя. Выглядело всё это довольно странно – он просто вывел ее в коридор и стал требовать, чтобы она прикасалась к стенам. В итоге вышел скандал (как Витя и ожидал, впрочем ), однако в общем и целом ему таки даже удалось чего-то там добиться.

Вите за этот одитинг большая моя благодарность – за то, что так упорно работал, за то, что дал мне пороху понюхать и за то, что таки многое мы смогли проработать до вполне хороших результатов. Кстати, он потом написал книгу и разместил ее в Интернете по адресу http://fotmty.chat.ru/ , можете почитать ради интереса. Она, правда, написана через несколько лет после описанных выше событий.

После того, как перевод был закончен, и Артур занялся его печатью и распространением, мы переехали на другую квартиру в Кузьминках. Как только КСХ появился в продаже, на меня немедленно последовали нападки со стороны доселе шифровавшихся остальных «переводчиков», которые решили, что пробил их час, и принялись жестоко критиковать и сам перевод, и цену на буклет, и вообще сам факт, что я есть на белом свете. Меня это здорово тогда задевало, я жутко психовал и циклился на этих конфликтах и разборках… я уже выше говорил, что в 1995 году я, видимо, запостулировал что-то вроде «я должен перевести на русский мост до клира», и вложил в это такую энергетику, что готов был удавить каждого, кто вставал на этом пути. В общем, оно на то было и похоже. Неприятный период жизни, тем более что я так и не понял, чего добивалась московская команда и почему именно в этот момент на меня спустили всех собак.

Как бы то ни было, русский перевод появился, и народ стал понемногу изучать курс и готовиться к практике. Задумка состояла в том, что когда наберется достаточно большая группа людей, то иностранцы приедут к нам, и помогут нам убедиться в качестве усвоения теории и проведения практики. Группа собиралась довольно большая, москвичи даже попытались организоваться по подобию церковных организаций и выбрали себе командного офицера и заполнили прочие посты, включая супервайзерский. Собственно, именно со стороны этой группы, впоследствии ставшей известной под названием МОР №1, и происходили все нападки на то, что делал я и что делал Артур. Все остальные учились самостоятельно и ждали приезда гостей.

Тем временем в Интернете не на шутку разгорелись баталии вокруг переводов. Меня это по непроясненной тогда причине жутко зацепляло, и я прямо сатанел ото всего этого. Москвичи долбили меня по полной программе, да вдобавок начал сказываться и вакуум власти в свободной зоне – реально, поведение «верхушки» начало напоминать форменный обезьянник – все кричат, всем надо кусок.

Весной Никита Бликов, который незадолго до этого обучался в Сент-Хилле в Англии и собирался продолжать обучение, решился на заметный поступок. Вместо Англии он полетел в Швейцарию. Пробыл он там один или два месяца, прошел множество обучения и прибыл к нам уже начинающим ОТ 3. Жена с трепетом поехала встречать его в аэропорт – что такое ОТ 3, никто себе не представлял, казалось, что это просто нечто неземное. Никита подтвердил, что в Швейцарии «всё по-настоящему», и что там действительно практикуют именно Саентологию в неразбавленном виде, по крайней мере, он никаких отклонений от стандартов или технологии не наблюдал. По возвращении он также провел небольшой семинарчик-лекцию для всех, кто хотел что-то узнать о его опыте в Швейцарии, у Макса и Эрики Хаури. В общем и целом, мы решили, что дело таки стоящее.

Летом 1997 года в Москву прилетели двое: Макс Хаури и Отфрид. До этого момента мы довольно активно общались по Интернету, выясняя различные вопросы относительно технологии и прочего. За это же время из всего, что я к тому моменту напереводил из «политики», сделали русский раздел сайта свободной зоны, а я сделался неофициальным «координатором свободной зоны», и носил этот титул потом до самого 2000 года, когда я покинул РонсОрги. Лично я знал только Отфрида, по его первому визиту зимой того же года, Макса же мне предстояло увидеть впервые. Организацией всего этого занимались москвичи, и под само мероприятие было где-то в районе Коньково несколько классов в пустовавшей летом школе, там всё и происходило.

Когда мы там появились, то стало ясно несколько вещей сразу. Первая – это то, что за это время Максу успели обо мне наговорить чего-то нехорошего, в результате чего меня практически оттерли ото всех возможностей участвовать в устном переводе. Москвичи решили взять власть и все лекции для публики переводить сами, только чтобы я не мог там светиться, видимо – поскольку переводчиков там нормальных не было, а те, что были, переводили через пень-колоду. Вторая – что дело всё-таки было неплохо организовано, и собралось довольно много разношерстного народу отовсюду, а не только из Москвы. Кто-то уже даже проводил друг другу коодитинг по объективам под присмотром то Макса, то Отфрида, остальные активно занимались в классе по теории, в котором дежурили супервайзеры, опять же под присмотром одного из гостей. Москвичи вовсю собачились между собой и регулярно бегали плакаться Максу, жалуясь друг на друга и обвиняя друг друга в чем-то там… он даже проводил с ними отдельные собрания, улаживая их взаимные претензии. Мы всё это временами наблюдали со стороны и только удивлялись.

Вторая довольно большая группа собиралась вокруг Артура и состояла, соответственно, в основном из немосквичей либо из тех, у кого не сложились отношения с московской тусовкой. У Артура возникла неплохая идея найти для них какой-нибудь вариант вроде пансионата за городом, где можно было бы жить и работать на постоянной основе. Товарищ он деятельный, и вскоре такой вариант нашелся в виде одного из корпусов заброшенного пионерского лагеря, который администрация согласилась сдать в аренду этой группе. Корпус был рассчитан на проживание около 70 человек, и хотя он был «немного не в порядке», это был весьма подходящий вариант, притом довольно недорогой. Как только корпус был арендован, группа переместилась туда, а Артур остался в Москве, где он находил для них студентов и преклиров, с которых брал в свою пользу комиссионные. Насколько я понял, на деньгах он и погорел, как обычно, и довольно быстро виноградовские захотели от него избавиться. Что они вскоре и сделали после нескольких попыток. Командиры в Виноградово регулярно менялись, но вообще дела шли так, что корпус довольно долго оставался арендованным, и организация продолжала существовать вплоть до 2000 или даже 2001 года.

Было еще также довольно много народу из разных других мест, которые не собирались задерживаться в Москве, например, тем же летом мы познакомились с Олегом и Ольгой Зестря, которые были из Кишинева и собирались организовывать группу у себя дома.

Церковники на тот момент нам особо не докучали, а если и докучали, то делали это как-то кустарно и глупо. Больше всего меня тогда удивляло то, что основным приемом наезда являлись рассказы в различных инстанциях о собственной плохой репутации – то есть, они шли в милицию, к примеру, и говорили, что в такой-то квартире собираются сектанты-саентологи, и т.д. и т.п. Однажды они наговорили нашему участковому о том, что у нас есть ужасный прибор, с помощью которого мы пропускаем ток через людей и добиваемся тем самым от них признаний в преступлениях. Менты прискакали тут же посмотреть на такое чудо. Пришлось проводить им демонстрацию Э-метра и объяснять, что он не страшный. В другой раз нам позвонили «из прокуратуры» и потребовали немедленно явиться для разъяснений «по делу о воровстве защищенных авторскими правами материалов». При прояснении выяснилось, что звонили действительно из прокуратуры, однако совершенно другого района Москвы, да к тому же еще и непрофильного. Немного расспросов, и выяснилось, что звонил папа одной из сотрудниц Московского центра Дианетики, которого она попросила «попугать сквиррелов». После второго звонка, когда я назвал звонившего по имени и попросил прислать официальную повестку, он еще немного попытался блефовать, однако после заявления о том, что я немедленно пишу на него жалобу о злоупотреблении положением, трубку на том конце мгновенно положили и больше никогда не звонили. Других подобных инцидентов в этот период я не помню.

В общем и целом, визит прошел с большим успехом, было обучено несколько десятков одиторов по вводному процессингу, объективам и самоанализу, кроме того, несколько человек прошли специальные мини-курсы для персонала – по работе с Э-метром, супервизированию и кейс-супервизированию КСХ, и так далее. Худо-бедно также утрясли и проблемы с переводами, текст был отредактирован по пожеланиям борцов с другой стороны, в обмен за это они получили право издавать буклеты для себя сами.

Во время занятий мы довольно близко подружились с Максом и Отфридом, особенно с последним. Он был молодой, веселый и тоже переводчик. Именно тогда моя подруга Лена стала реально интересоваться одитингом, и она, как человек действия, непосредственно перешла к практике, а именно, стала выяснять, где можно пройти обучение на профессиональных одиторов побыстрее и не очень дорого. Варианты были, но в итоге мы остановились на предложении Отфрида, который пообещал договориться о кредите для нас и позаботиться о быте – где жить в Германии и так далее. Получалось довольно недорого, и Лена загорелась этой идеей. Собиралось ехать несколько человек, но в итоге во Франкфурте оказалось всего трое: она, я и Саша Земляков. В итоге, мы втроем и оказались первыми русскими одиторами, обученными чисто в свободной зоне до Класса 4.

Довольно много времени тогда у меня отнимало «координирование» и «модерирование» всего, что стало происходить в рассылках. Рассылки тогда еще делались напрямую, никаких серверов для них не было, однако и в таких условиях люди умудрялись конфликтовать не по-детски. В частности, именно тогда возник странный и непонятный для меня конфликт в Киеве, который так и остался непроясненным ни для меня, ни для остальных в него вовлекшихся. Вакуум власти и тут сыграл злую шутку, в Киеве немедленно появились собственные претенденты «на трон», и, словно смеху ради, тот, который отчего-то сразу невзлюбил меня, именовал свою контору «КОР номер Один». Это был Юра Титаренко, который затеял с Сашей Земляковым бой не на жизнь а на смерть из-за группы людей в Севастополе, которые решали, к кому им поехать учиться. Он писал о Землякове жуткие вещи публике, я тогда вступился и попросил его не делать этого, согласно правилу о том, что внутренние конфликты не следует улаживать на глазах общественности, теряя репутацию. После этого я немедленно попал у него в разряд врагов и был обвинен в поддержке «преступника». В общем, склока была бурная, и прекратилась только после того, как я стал игнорировать Титаренко. Но Титаренко не унимался и попытался вовлечь в конфликт других людей. Одно время он даже попробовал ссорить между собой Отфрида и Макса, что было вообще черт-те что, и писать письма Бернду с требованиями «разобраться». Отфрид у него тоже попал под ту же машину за то же, что и я – за то, что попросил не флеймить на глазах посторонних.

Осенью 1997 года Бернд приезжал к нам снова в гости. Мы свозили его в гости в Виноградово, он немного посмеялся над распечатками писем Титаренко страниц в сто, которые я ему как «координатор и этическая власть» посчитал обязанным представить, мы погуляли по Москве и рассказали ему о наших планах на обучение, он обещал навестить нас в Германии, в общем, было тепло и по-дружески всё.

[SPA]

Лето закончилось, и после недолгих сборов и переездов, накопив определенную сумму денег и довольно большую взяв в долг «на будущий одитинг» для желающих, мы отправились в Германию, во Франкфурт-на-Майне, учиться на одиторов. Это был мой первый в жизни выезд за границу, всё было такое новое и необычное, так что очень хорошо запоминалось.

Германия на самом деле оказалась совсем не чужой. На улицах довольно часто слышалась русская речь, даром что это Западная Германия, а еще самое первое, что меня тогда удивило – это поразительное ощущение безопасности и «домашнести» этого нового мира, в который я попал. Словно я был не на улице, а у кого-то в гостях. После такой недружелюбной к немосквичу столицы это был какой-то рай на земле.

Жили мы во Франкфурте на улице Кёзельштрассе, напротив большой церкви, которая по утрам будила нас мелодичным перезвоном колоколов. Она была на ремонте, а работали там итальянцы, которые любили побаловаться во время работы вокалом. Однажды утром я был разбужен знакомой с детства мелодией «О соле, о соле мио». Квартира представляла собой обширную мансарду метров в сто площадью, под косой крышей. Хозяин дома обычно сдавал ее студентам, и один из членов франкфуртского ронсорга, который жил двумя этажами ниже, договорился с ним о съеме этой квартиры за 300 марок в месяц. В Москве нам куда меньшая площадь обходилась в куда большую сумму, уж точно не в 100 марок (около 50 долларов) на человека. В доме был один подъезд с крутой винтовой лестницей, и четыре этажа – собственно, четвертым и была наша мансарда. На первом была фирма хозяина дома, на втором жил наш ронсорговский приятель по имени Дирк, на третьем жил сам хозяин, на последнем обитали мы втроем – я с Леной в большой комнате и Саша Земляков в маленькой. Из Сашиной комнаты был выход на плоскую крышу. Вообще дом был минутах в 15 пешком от центра города, улицы Цайль в центре, от реки Майн и знаменитой музейной набережной.

Я немного припоздал из-за того, что мне пришлось оформлять новый загранпаспорт, так что к моему прибытию Лена и Саша уже вовсю учились. Собственно, первым курсом, который надо было завершить, был КСХ и практическая его часть, то есть ТУ и Объективы с самоанализом.

Сама организация находилась в большой квартире, которую снимала семья, состоявшая из Вольфа, Элки и их маленького сына. Квартира была очень оригинальная, двухэтажная, в ней было просторно и зелено, в общем, довольно интересно. Однако бывали мы там не так часто. Оказалось, что «обычный» режим обучения состоит в том, что они собирались по субботам и занимались, при этом тратя больше времени на чаи, чем на собственно занятия. Конечно, Элка и еще пара человек довольно много одитировали частных клиентов и проводили кейс-супервизирование по соло-уровням, но новых одиторов там не появлялось вовсе. Прибытие «бешеных русских», которые были готовы учиться день и ночь, напрочь выбило орг из графика, одно время Элка пыталась как-то держать ритм, потом не выдержала и свалила всё на Отфрида. Отфрид, к моему удивлению, тоже не был заражен особым энтузиазмом по поводу нашего визита – оказалось, что ему надо много учиться в университете, да еще у него появилась новая подруга, которая требовала внимания. В общем, в итоге мы в основном торчали дома и самостоятельно читали материалы. Остальное время одитировались, получая супервизирование по телефону, который частенько был включен на автоответчик, или при очередном визите в организацию. Через некоторое время я, оценив темпы продвижения и осознав, сколько денег мы взяли в долг, выразил неудовольствие по этому поводу. Отфрид начал изо всех сил стараться бывать у нас почаще, но у него это не особенно хорошо получалось. В смысле, не особенно часто. Он приходил, принимал у нас проверки, отвечал на накопившиеся вопросы и снова убегал по делам.

Учеба с самого начала не особенно задалась, вообще говоря. Лена довольно сильно меня обогнала за те дней десять, на которые я задержался, и ее дико раздражало то, что я такой «тормоз». Элка, командный офицер франкфуртской организации, тоже меня не особенно привечала по неизвестным для меня причинам, в общем, через некоторое время я постепенно стал делаться неким изгоем в этой конторе. Гораздо позже я узнал, что за время моего отсутствия Лена успела «наладить контакты» с мужской половиной публики организации, и мое прибытие было, мягко говоря, не особенно желательным, тем более что Элка за это время стала у Лены «закадычной подружкой» и они, видимо, перемыли мне все косточки, пока меня не было. Чуть позже, уже после того, как у нас произошло несколько более или менее явных конфликтов, Элка стала играть в отношении меня явную третью сторону, стараясь развести меня и Лену, в основном просто наговаривая на меня и «давая советы» Лене. Это еще больше накалило обстановку.

Собственно, сама обстановка начала накаляться примерно через месяц после моего приезда. Первое время мы провели довольно весело – русские были для местных обитателей чем-то экзотическим, так что нас каждые выходные звали в гости то туда, то сюда, несколько раз мы ездили на машине в довольно длительные круизы по Германии на выходных, смотрели вокруг и так далее.

Второй месяц дал нам новые знакомства и экскурсии, но еще больше напряг меня в плане продвижения. Элка вдруг заявила, что ей не подходит вариант обучения нас в кредит, как это предложил изначально Отфрид, и что мы должны отработать предоставление. Одно время она пыталась сделать одного из нас бебиситтером, из этого ничего хорошего не вышло. Мы неплохо проводили время, а учеба стояла на месте.

Когда до возвращения домой оставалось только несколько недель, я конкретно стал волноваться о том, насколько вообще было осмысленно сюда ехать. Мы все еще одитировались по КСХ, прошли до практики Уровень Ноль, до середины Уровень Один и с треть Уровня Два. Куча начатых циклов и ни одного завершенного. К тому же, после одной из сессий, Элка решила сама одитировать Лену и отобрала у меня преклира, лишив практики. Зато у них появилось еще больше времени на личные разговоры, в то время как я куковал дома и читал теорию следующего курса. Попытки заставить контору работать привели только к тому, что от меня еще сильнее стали отстраняться. Странное было поведение у товарищей в этой тусовке…

Зато я стал Клиром!!!

У меня была интересная история с аттестацией на Клира. "Кликнуло" меня на упражениях по Э-метру. Мы делали их на обучении во Франкфурте в 1997 году, и там есть одно упражнение, где требуется, задавая определенные вопросы напарнику, производить задуманные показания на приборе - падения и так далее. И там был вопрос: "Вспомни предательство". Для меня это оказался очень горячий пункт, и напарница, в нарушение инструкций "не одитировать на упражнениях" стала задавать его повторно, снова и снова. Я просматривал множество эпизодов, как меня предавали, было больно и душила обида, и это было такое знакомое чувство, от которого я страдал всю жизнь... и вдруг... что-то ОГРОМНОЕ будто отодвинулось, и я ОСОЗНАЛ!!!

ЧТО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ МЕНЯ КТО-ТО ПРЕДАЛ, Я СНАЧАЛА САМ ДОЛЖЕН ПРИТВОРИТЬСЯ, ЧТО Я С САМОГО НАЧАЛА НЕ ЗНАЛ ЕГО НАМЕРЕНИЙ!!!

Что для этого нужно предварительно специально создать спайку, отождествиться с ней, и когда по ней будет нанесен удар, притвориться, что этот удар был нанесен МНЕ, и начать страдать, и обвинять ДРУГОГО в том, что он меня ПРЕДАЛ!!! И всё это - сплошное притворство!

И ЧТО ВООБЩЕ ВСЕ ТАКИЕ СПАЙКИ Я СОЗДАЛ САМ И ИМЕННО ПРЕДНАМЕРЕННО - ЧТОБЫ ОБВИНЯТЬ ДРУГИХ В СВОИХ БЕДАХ. Мол, это всё они - меня предали, гады!!! А я тут бедненький страдаю...

И что все мои беды именно в этом... сам создал, сам отождествился, сам получил по этому удар, сам решил страдать.

Я пару дней ходил как оглушенный. Все мотиваторы обрушились как водопад - нету у меня никаких мотиваторов, всё сам наворотил. Я вспоминал и вспоминал свою жизнь, и понимал, что всегда так и было...

А потом я четко и точно вспомнил, как я в детстве решил, что не хочу быть "вне игры" и ни на кого не обижаться, как я это обычно делал. Потому что, когда не обижаешься и не притворяешься, что тебе плохо, а особенно когда не помнишь обид и всё равно хорошо к ним относишься, то они начинают думать, что ты лох и тебя можно хоть каждый день обижать, и ничего не будет. А если просто ударить, без эмоций и без обид, то тогда учителя говорят, что я жестокая скотина. А я тогда тоже буду "как все", буду делать вид, что мне тоже обидно, больно и так далее. И буду орать и драться, и делать так, чтобы они все об этом жалели. Потому что мне казалось, что так выгоднее - так можно лучше жить и управлять другими, так же, как они пытаются управлять мной и другими. А потом я постепенно так хорошо "натренировался" обманывать других и себя, изображая "страдания", что и сам поверил, что меня можно заставить "страдать". Во как. Прямо по ЛРХ:

Таким образом, имеется прямое соотношение. Для того, чтобы нанести тэтану вред, необходимо прежде убедить его в том, что он является энергией. Он часто устанавливает постулат о том, что ему можно нанести вред, ради того, чтобы навредить другому тэтану, например. Кто-то сказал: «Дорога в ад вымощена добрыми намерениями», — но на самом деле она вымощена установкой различных примеров. Вы говорите: «Посмотри, что ты со мной сделал, гад! Ты меня убил!!», и он говорит: «ЧТООО??!!! Живое существо можно убить??? Хмм, это новая идея!», и бежит куда-то, волнуясь об этом. Тогда вы тихонечко поднимаетесь и потираете руки: «Ага, ну вот я и прижал этого парня». Потом в конце концов вы начинаете делать это настолько часто, что забываете обо всем этом, и, глядя на такое количество случаев с другими, сами начинаете верить в то, в чем пытались убедить других. Это просто метод вхождения в согласие.

Из лекции No.6 Л. Рона Хаббарда на 18-том АКПУ, датированной 22 июля, 1957

Аттестовался я гораздо позже, о чем расскажу далее. Забегая вперед, скажу, что на аттестации у Никиты Бликова я нашел еще более ранний момент, когда я уже был Клиром. Это было в "прошлой жизни", и стал я им после процессинга в 27 ноября 1967 года, на борту судна "Аполло", в Северном море, по ходу плавания из Эдинбурга в Копенгаген. Мне этот эпизод и раньше несколько раз вспоминался, но я не понял, к чему. Я даже отчетливо вспомнил свое тогдашнее имя. Насколько я понял, я в это время в качестве "публики" получал услуги на борту флагманского судна, которое перевозило "Организацию повышенного типа" из Шотландии в Данию, по причине запрета Саентологии в Великобритании. Я не был саентологом, но интересовался такими "штуками".

Так и датировали. Кстати, потом проверял - данные совпали, так оно и было.

Правда это была или нет - я не знаю. Но с самим состоянием и аттестацией - так и было.

Хуже всего оказалось то, что Элка была моим кейс-супервайзером. Проблема всплыла очень просто: Элка убила мою радость от клирства первым же К/С. Естественно, с ее точки зрения, такой нехороший человек, как я, Клиром никак не мог быть, слишком уж я ее раздражал к тому времени. Поэтому мои претензии послали куда подальше, Лене вставили за нарушения в обучении и стали меня одитировать дальше по Объективам и так далее. Только через год меня подтвердили на Клира, когда я абсолютно тот же самый текст, который я написал Элке, отправил Эрике Хаури. Но об этом я ниже расскажу подробнее. Пока же я продолжал пребывать в стае на правах гадкого утенка-подкидыша при "красавице и умнице" Лены, рейтинг которой резко вырос – от «подружки Матвеева» до самостоятельного терминала в будущей русской свободной зоне. Все это несколько отдавало предательством, однако меня это тогда не особенно задевало. У нас никогда не было с ней постоянных хороших отношений, всё время какие-то попытки то разойтись, то разобраться, вот только до конца это ни один из нас не решался довести ни разу.

Через некоторое время я вспомнил о том, что некий человек под псевдонимом Л.Кин, который написал пару книг о Саентологии, тоже жил во Франкфурте. Я немедленно отыскал его электронную почту и стал с ним переписываться. Я выяснял, что именно он предоставляет и в какие сроки, насколько высока его квалификация, и прочее. Ульрих (так его звали на самом деле) стал допытываться, у кого я тут учусь, мол, он тут всех знает, и они все поголовно идиоты и только портят людям кейсы. Я не «выдавал» своих, но просил его встретиться со мной и поговорить. Наконец, он согласился, и я ждал от него послания с указанием места и времени нашей встречи.

Компьютер и связь нам любезно предоставил Дирк, живший в том же доме, но для этого надо было пользоваться его программой и ходить в его квартиру. Кроме прочего, у нас наверху не было кухни, так что мы бывали там регулярно, когда готовили или пили чай. В общем, это было довольно удобно, хотя через некоторое время, само собой, начала проявляться бытовуха в виде оставляемого мусора или немытой посуды. Особенно отличался этим Саша, у которого в комнате царила помойка, и примерно то же самое он устраивал и у Дирка в квартире. К тому же он повадился подолгу сидеть у него в комнате и учиться, видимо, поскольку в своей ему уже было неуютно, ибо уборку он там за три месяца не сделал ни разу. На мои напоминания о том, что надо проявлять элементарную тактичность, он меланхолично пожимал плечами и говорил, что Дирк, ОТ9, может запросто сказать ему, если у него есть какие-то претензии. Но Дирк молчал, так что Саша и дальше продолжал обретаться на его территории. Я опасался, что рано или поздно его терпение лопнет.

Не знаю, что в реальности случилось, однако однажды, спустившись на обед на второй этаж, мы обнаружили, что дверь закрыта, и в квартире никого нет. Все наши продукты были внутри, и мы растерялись. Стали ждать. Дирк не появлялся очень долго. Пришлось идти в магазин и затариваться фастфудом.

Под вечер мы услышали, что под лестнице к нам поднимается довольно большая компания. Пришли Элка с ребенком в переноске, Дирк и Отфрид. Лица у них были как грозовые тучи. Они попросили разрешения войти, сели к столу и стали мрачно смотреть по сторонам и молчать. Я наконец не выдержал и спросил, что случилось. Элка отвечала, что я сам знаю, что случилось. Я довольно долго недоумевал, а Элка тем временем уже открыто заявила мне, что я враг и что она больше не будет со мной работать, потому что у меня «против них оверты». Я продолжал искренне недоумевать и доказывать, что я просто хотел, чтобы они выполнили свои обещания и предоставили то, на что мы рассчитывали, собираясь сюда летом, а именно: Академия до Класса 4, с интернатурой по мере возможности. Элка сказала, что нам никто и никогда этого не обещал, Отфрид, опустив глаза (обещал-то на самом деле он, а не Элка), подтвердил, что это так. Я стал возмущаться, но Элка снова стала говорить о моих овертах и о том, что я постоянно их критикую. Я отвечал, что я критикую за дело, потому что тут ущемляются мои интересы, в том числе и чисто материальные, ибо я по возвращении в Москву должен буду возвращать долги, одитируя людей, а я не смогу этого сделать, если не закончу соответствующие уровни обучения, а с такими темпами я их явно не закончу. В общем, разговор довольно долго шел в стиле «каждый о своем», наконец Элка не выдержала и заорала, что я предатель, потому что я общался с Ульрихом и писал ему гадости об их организации. Тут меня осенило, про какие оверты шла речь. Я сказал, что никаких «гадостей» я Ульриху вовсе не писал, хотя, действительно, понял, что он вас сильно недолюбливает и считает весьма плохими профи в области одитинга, но это его мнение и его проблемы, а не мои.

Тут мне рассказали, что франкфуртский ронсорг, оказывается, находится в состоянии постоянной войны с Ульрихом, потому что тот, имея более высокую квалификацию и достаточно хорошую репутацию, постоянно забирает себе их публику и, кроме того, по мере сил порочит ронсорг. Сейчас-то я знаю всю подноготную этой истории, но тогда она мне была неизвестна. Ульрих в свое время работал с Биллом Робертсоном лично, и был в Ронсорге вторым человеком после него, руководя крупнейшей организацией в Ронсорге в Германии, состоявшей из нескольких сотен человек. Однако в конце 80-х он отказался предоставлять своим преклирам робертсоновские «уровни ОТ», после чего Билл «вычистил» его из Ронсорга. Билл вскоре после этого умер, а Ульрих так и остался для его последователей врагом номер один и подавляющей личностью. Ульрих через несколько лет написал серию книг под псевдонимом «Л.Кин», в которых изложил свой способ предоставления моста «в стиле Класса 8», обвинив ронсорги в полной некомпетентности и незнании даже тех уровней Робертсона, которые те предоставляли. В 1997 году Ульрих весьма активно работал в этом направлении, разьезжая по всей Европе и с большим успехом проводя семинары по книгам Л.Кина, про которого он сочинил легенду, что якобы это была рукопись некоего анонимного продвинутого одитора, который передал ему ее для опубликования на правах анонимности. Может быть, он придумал это просто для защиты от претензий церкви, поскольку в книгах излагались не только основы одитинга до Клира, но и все «секретные уровни Саентологии», с подробными указаниями о том, как их надо прорабатывать. Как бы то ни было, это сработало, и книги эти были и есть обязательное чтение для всех, кто хочет понять, что такое Саентология, но не хочет или не имеет возможности прочитать те десятки тысяч страниц, что написал по ней сам Хаббард.

В общем, как бы то ни было, Ульрих был для Ронсорга опасным зверем, и то, что Дирк, «деликатно» покопавшись в моей почте, обнаружил мою с ним переписку, поставило на мне окончательный крест для местного ронсорга. Меня объявили персоной нон грата и сказали, что больше я от них ничего не получу. После этого компашка свернулась и отправилась по домам. Призывы выслушать меня их не вдохновили….

Вот так я оказался у разбитого корыта. Доступ в квартиру Дирка был закрыт, связаться с Ульрихом по другим каналам возможности не представлялось. интернет-кафе тогда еще не существовало, по крайней мере, я о таковых не слышал. На мне висели несколько тысяч долларов долга, и перспектива вернуться домой никем и ни с чем. Три дня я мучился. Состояние было похоже на то, что было в конце работы в Сиорге. Что делать, непонятно, любой выбор грозит потерями… что ж, я применил испытанное средство. Взял формулы Этики, просмотрел их и определил свое состояние. Ну, это был не Враг, конечно, как считали ронсорговцы, но Опасность точно. Приходилось обходить линии. Я тщательно выписал все по шагам, проработал все остальные формулы до Помехи, и на третий день отправился к Элке на беседу. Кстати, позже я выяснил, что вроде еще за меня заступилась Лена, которая вообще была всегда мастером компромиссов – как бы то ни было, поговорить со мной Элка и Отфрид согласились.

Беседа была очень долгой, я за это время успел им рассказать почти всё, что вы выше прочитали – о том, как я мечтаю пройти мост, как я долго пробивался через препоны и воевал с Сиоргом, как я хочу научиться предоставлять всё это на русском языке… я зачитал им свои состояния… ну и так далее. Они со своей стороны уже спокойнее описали мне ситуацию с Ульрихом. Я подтвердил, что вижу поддержку со стороны этой группы, а Ульрих для меня лишь теоретическая возможность. Хотя я и не понимал, чем это их так возбудило – ведь дома я общался с ним довольно долго и много, и только случай спас от того, чтобы я не вспомнил раньше о том, что он живет именно во Франкфурте и с ним можно встретиться. Элка морщилась. В общем, худо-бедно они приняли мои извинения и обещания. Элка все же полностью отдала цикл Отфриду, и тот согласился по максимуму завершить с нами все открытые циклы.

Оставшийся месяц прошел куда более энергично, чем предыдущие занятия. Отфрид летал к нам как на крыльях, и в итоге я отбывал полностью аттестованным одитором Класса 2, закончив одитинг по Объективам и Прямому проводу. Однако АРО с франкфуртскими ребятами было убито напрочь. Зато перспективы дома были куда более положительными, чем при других вариантах. На тот момент, при всех минусах увиденной мною картины, это был наилучший из доступных вариантов… Да. Хотя осадок остался весьма неприятный. Эти люди вовсе не были похожи на ОТ. Правда, не настолько сильно не похожи, как мои церковные знакомые вроде Алиша, который был ОТ 5, но все-таки… что-то пока просвет на пути к первоисточнику не особенно попадал в поле зрения.

По возвращении на родину мы снова попали в старый знакомый компот. Лена стала довольно активно одитировать в этот период, я вернулся к переводам и тоже одитировал, но гораздо менее активно. Честно говоря, обучение во Франкфурте отбило у меня всякое желание этим заниматься, одитинг и вообще сам вид Э-метра у меня вызывал эмоции больше негативные, чем позитивные, и я старался заполнять свое рабочее время другими, более приятными для меня занятиями. Например, переводами – Академия по-прежнему не была переведена на русский, и эта работа нам только предстояла.

[SPA]

Еще примерно в тот же период снова был контакт с церковными особистами. В Москву прибыл некий Клаус Бухель, который был отправлен в Россию на «улаживание» некоторых миссий, которые традиционно были куда более похожи на свободную зону, чем на церковные организации, и с удовольствием поддерживали контакты и общение с нами. Одну такую миссию во Владивостоке он и должен был разгромить, изъяв у них самое главное – центрофайл, то есть картотеку клиентов. Сотрудники миссии рассказали ему обо мне как о главном координаторе и зачинщике всего, что происходит в свободной зоне, и порекомендовали со мной встретиться. Мне эту информацию тоже передали, так что по прибытии Клауса в Москву я сам позвонил в ГЦХ, позвал его к трубке и предложил встретиться. Мы назначили место и время встречи, а с нашей стороны в ней участвовал я, Димка Гадиятов и небезызвестный Влад Кайдаков, который тогда занимался в МОР №1 вопросами легальности. Клаусу в качестве поддержки додали Лайоша, вот они и пришли вдвоем. Лайош был печален, тем более что его отсадили за другой стол, по моему требованию. Клаус был бодрячком, «скрыто» фотографировал нас и вообще был в себе уверен. Начал говорить он, и, само собой, обвиняющим тоном. На этот раз основное обвинение состояло в том, что мы пользуемся клиентской картотекой церковных организаций и рекламируем свои услуги на линиях ЦС. Вообще-то это была правда, и говорить об этом надо было Владу и Димке, а не мне. Они это довольно долго обсуждали: Клаус, традиционно, доказывал, что это всё «воровство», а Влад с Димкой доказывали, что они имеют право рекламировать себя кому хотят, и что в этом нет ничего противоречащего обычной практике. В общем, ничего толкового их этого особенно не вышло, а меня в основном интересовало, кто такой вообще этот Клаус и почему его так волнуют такие вопросы. У них там во Владивостоке был довольно неприятный инцидент, когда они, по сути, выкрали центрофайл из помещения непокорной миссии, а те вызвали милицию, и всё едва не закончилось банальной кутузкой. Спасло их только то, что сотрудники миссии не стали писать на них заявления, не желая подобной огласки в отношении Саентологии. В отличие от церковников, фризонеры не использовали методов третьей стороны для того, чтобы подавить «противника» скандальной репутацией Саентологии в прессе. Однако Клаус, похоже, благородства такого не оценил. Через некоторое время разговор перешел на общие темы – почему вообще мы решили сотрудничать с СЗ, и так далее. Выяснилось, что Клаус тоже из «ссыльных», и что он уже лет десять не получал никакого одитинга вообще. При этом Клаус стал с горячностью доказывать, что у него полно возможностей, и что он работает в Сиорге только ради высоких целей, а так может уйти в любой момент и заняться бизнесом. Звучало это совсем неубедительно, особенно когда я спросил его, не жалеет ли он о том, что у него так долго нет никакой возможности продвигаться по мосту. Клаус опечалился. А я сказал ему, что я был так долго ждать не стал на его месте, и дал ему координаты Любека. На том и распрощались.

К тому времени МОР №1 довольно хорошо продвинулся. У них было довольно много сотрудников, хотя существование организации постоянно омрачалось внутренними склоками и борьбой за власть, что выражалось в периодической смене руководства. Мудрее всего поступил тогда Коля Венков, который оказался на тот момент наиболее обученным практикующим одитором, и просто использовать орг как способ привлечения преклиров, при этом практически ничего не вкладывая в орг как таковой. Остальные делили доход от курсов между собой. На тот момент они через знакомство с профессором Московской геологоразведочной академии имели довольно неплохое официальное место в Москве, зарегистрировали некую общественную организацию, по примеру ЦС, и многими считались основной и ведущей организацией в Москве. Там же работал и Димка, которого туда занесло каким-то ветром, и занимался он, конечно же, переводами и их изданием.

На тот момент МОР №1 подготовил почти полный перевод следующего курса – Шляпы Студента. Я после всех этих войнушек по поводу КСХ старался пока держаться в стороне от этих дел, однако экземплярчик ШС Димка мне таки принес посмотреть. Я решил его почитать и посмотреть, как же переводит настоящий мастер, Лена Венкова, которая так яростно атаковала меня за качество перевода КСХ.

Перевод был просто УЖАСЕН. До того ужасен, что местами его вообще было невозможно понять. Более того, он наполовину состоял из мною же переведенных бюллетеней, которые туда вставили в редакции Венковой под видом собственной работы. Остальная часть, насколько я мог судить, была скомпилирована из тех кусков, что переводились в ГЦХ, и некоторого объема собственных переводов МОР №1. За всё это переводчик получил от МОР №1 около трех тысяч долларов, что практически посадило орг на хлеб и воду. Однако вопрос приоритета в области переводов казался Венковым настолько значимым, что они были готовы идти на жертвы.

Честно говоря, меня эта ситуация просто взбесила. Я понял, что вся критика в мой адрес была продиктована элементарным желанием «отобрать у меня власть», а не качеством перевода или ценой на него. Потому что ШС в этом виде была куда хуже по качеству, а заявленная цена была не ниже текущей цены на КСХ. Когда же я на занятиях в классе вместо фронтальных проверок был вынужден буквально вычитывать и перепроверять перевод каждого предложения, чаша моего терпения переполнилась. Я официально объявил о том, что возвращаюсь к переводам основного объема материалов для обучения одитиров, и что я более не намерен отдавать это дело в руки такого рода «мастеров своего дела». Это немедленно привело к новому витку конфликтов, тем более что я своим решением здорово обвалил намерения МОР №1. Я объявил о том, что у меня есть собственный перевод ШС, и что он в скором времени будет доступен для приобретения организациями. На самом деле перевода у меня, конечно, не было, и его подготовка заняла около двух месяцев. Но эффект от этого заявления выразился в том, что практически все организации немедленно отказались приобретать сделанный в МОР №1 перевод ШС и стали ждать моего. Что, в результате, довольно сильно подорвало экономику МОР №1 и впоследствии стало поводом для еще одной темы обвинений в мой адрес – в попытках разрушить МОР №1. Деньги МОР №1 оказались заплачены за перевод, который никто не хотел покупать. В отместку, Венкова выступила с обвинениями меня в том, что я вовсе не делал своего перевода, а просто слегка подредактировал их перевод и стал выдавать его за свой. Видимо, так сделала она сама с КСХ, так что выдумывать особо ничего не пришлось.

В начале 1998 года, зимой, в Виноградово, где находилась вторая большая предоставляющая группа, Макс проводил обучение супервайзеров курсов, по большому курсу супервайзера, который давал право на самостоятельное предоставление всей Академии. До этого все группы работали на основании «мини-шляп», которые были переведены мною вместе с КСХ и предоставлены в первый приезд Макса и Отфрида. Обучалось на курсе около 25 человек, далеко не все из которых планировали создавать собственные организации. Многие просто хотели избавиться от необходимости оплачивать собственно прохождение Академии, став самостоятельными супервайзерами в собственных небольших группах, изучавших и практиковавших одитинг. Изначально тем же путем решили пойти и мы с Леной, но позже я отказался от прохождения этого курса по каким-то причинам и полностью перешел на работу с переводами. Но Лена курс закончила и стала супервайзером курса.

Для меня этот приезд Макса и Отфрида также был полезен. Полезен тем, что Отфрид в этот раз приложил много усилий, занимаясь со мной индивидуально, чтобы реабилитировать меня как одитора. Через некоторое время я перестал бояться Э-метра и сессии, и начал понемногу, всё активнее и активнее, работать с преклирами.

К тому времени наш приятель Артур уже успел окончательно разругаться с обеими предоставляющими группами, и МОР №1, и Виноградово, и вследствие этого вообще не мог нигде обучаться. У него возникла идея убедить Лену не ограничиваться самообразованием, но открыть собственную организацию, в которой мог бы обучаться и он сам. После некоторого обсуждения Лена выставила ему требования собрать некое минимальное количество желающих проходить курсы, чтобы это дело имело какой-то экономический смысл. За Артуром не заржавело, и весной 1998 года в Москве появилась третья саентологическая организация, которая получила от Лены название «Чайка». Для орга была снята большая квартира, и благодаря настойчивости Артура мы собрали множество людей, которые хотели обучаться именно здесь. К нам приехали даже из Краснодара и Владивостока. Среди них был и Андрей Нор, как это ни странно. Откуда он взялся и почему решил ехать учиться к нам, я точно не помню, но у меня есть уверенность, что это было не его решение, а решение его жены Ирины, которая со времени нашего последнего с Андреем общения успела поиметь какие-то неприятности в центре дианетики, где они с Андреем работали, и сделать соответствующие выводы о намерениях своих начальников и лидеров, видимо, особенно в свете вышеописанной истории с другим владивостокским центром дианетики и церковными особистами. Старого спора мы с Андреем не поднимали. После этого обучения он стал таким же верным приверженцем капитана Билла и его "моста", как раньше был приверженцем Хаббарда. Смешно так же и то, что в 2001 году, когда я разорвал отношения с РонсОргом, дискуссия о том, что я не прав, и надо раскаяться и вернуться, повторилась с точностью до замены "ГЦХ" на "РонсОрг". Андрей и до сих пор в РонсОрге, и даже сделал там какую-то карьеру, став "секретарем комитета организаций Рона". И, похоже, при случае не против возобновить наш вечный спор.

С тех пор неизменно по той или иной причине большая часть наших студентов была не из Москвы.

Работала организация «интенсивами», то есть объявлялись сроки начала и завершения обучения, и за это время все были обязаны пройти курс. Это было успешным шагом, и после первого периода обучения в «Чайку» уже просилось на обучение множество желающих пройти курсы.

С переводами дело обстояло несколько сложнее. В МОР №1 на тот момент произошел очередной дворцовый переворот, и командиром стал Влад Кайдаков. Он резко отказался сотрудничать со мной как с переводчиком и упорно гнул линию на то, чтобы последующие материалы также переводились под его контролем. В результате мне пришлось задействовать свой административный ресурс. Димка, который на тот момент был сотрудником МОР №1 и активно участвовал в придворных склоках, встал из принципа на мою сторону, а я лично пообещал Владу, что мне не составит труда повторить историю с ШС и разорить его и на этом проекте тоже, раз он не видит особой разницы между качеством моей работы и качеством того, что делают они. В итоге Влад сломался и согласился подписать контракт на работу со мной. Но затаил на меня злобу надолго, как потом оказалось…. Летом того же года, когда Отфрид и Эрика Хаури прибыли для проведения интернатуры по Уровню Ноль, он представил им этический доклад на меня объемом около сорока страниц. Я этого опуса не читал и не знаю, что в нем было написано, однако Влад серьезно верил в то, что я его настоящий враг и меня надо непременно уничтожить.

Пока я делал перевод Уровня Ноль, власть в МОР №1 менялась еще несколько раз. Влада довольно быстро свергли, и Макс Хаури назначил на пост командира МОР №1 Оксану Титову (ныне Кайдакову), свою тайную пассию среди нашей тусовки. Вообще-то считалось, что Хаури никак не влияют на административные линии организаций, однако МОР №1 настолько зарылся в своих внутренних дрязгах на тот момент, что, видимо, не было другого выхода. Коля Венков, единственных более или менее авторитетный специалист в этой группе, упорно не желал становиться «официальным лицом», а остальные выдерживали недолго.

В общем, перевод я сдавал Титовой. Она в лучших традициях МОР №1 потрепала мне нервы на тему оплаты, однако в итоге все разрулилось, и курс пошел в массы.

Примерно в тот же период была сделана первая попытка организовать некий централизованный «фонд переводов», который мог бы управлять и финансировать подготовку и издание переводов. Среди сотрудников МОР №1 нашелся человек, который был готов вложить собственные деньги в приобретение мощного офисного принтера с дуплексным устройством и необходимой переплетно-типографской техники для более профессионального выпуска всех переводов. Встреча оргкомитета прошла успешно, принтер и прочее были куплены, однако вскоре после этого снова разразилась склока – кто сколько будет за что получать, что именно будет на принтере печататься, и так далее. Склока продолжалась несколько недель, и в итоге всё оборудование и материалы за несколько тысяч долларов выкупил я сам, и всё это оказалось в моих руках. Не только переводы, но и их издание. Неспособность уладить конфликт очередной раз вышла боком МОР №1 – я получил своеобразную монополию на переводы и самый дешевый способ их издавать. Спрос на переводы был огромен, принтер оправдал себя очень быстро. И вскоре стал приносить прибыль «Чайке», которая, хоть и не была сопоставима с доходом от курсов и одитинга, тем не менее, была заметной.

Лучшим доказательством и подтверждением моей работы тогда стало то, что из группы в несколько десятков человек, которые проходили интернатуру по Уровню Ноль летом 1998-го, стало полное отсутствие каких-либо замечаний по переводу. Всем всё понравилось, работа шла без затруднений, и контраст между ШС и У0 был очевиден.

В этот же приезд состоялось первое большое этическое мероприятие, которое было вызвано нескончаемыми войнами между персоналом МОР №1, а также всеми, кто их окружал. Разобраться со всем этим поручили Отфриду. Обвинений было море, а про меня, как я уже выше написал, состряпали целый роман. В нем, насколько я понял, убедительно доказывались самые злобные мои намерения – впрочем, я был в компании не один, обвинялись практически все, кто стоял у истока СЗ. Новая гвардия начала отстрел ветеранов…  Первым пострадал и был лишен права далее находиться на официальных линиях Ронсорга Димка Гадиятов. Отфрид имел с ним приватный разговор, после чего вынес свой вердикт: «Этот человек не может быть сотрудником, у него инонамерения». Артур предусмотрительно слинял куда-то на юг, тем более что Виноградово, с которым он в основном конфликтовал, справилось с объявлением его персоной нон грата и без помощи «больших ОТ». Были еще какие-то множественные разборки между собственно персоналом МОР №1, я в них не участвовал и не вникал в них. Ну и, собственно, был еще я. Со мной Отфрид тоже приватно беседовал довольно долго, что-то записал, а потом предложил устроить этические слушания. Смысл мероприятия состоял в том, что он собирал всех вовлеченных в эти разборки людей в одном большом помещении, и далее выступал в роли модератора, позволяя каждому по порядку высказать свои претензии. Мишенью данной разборки был я.

Мероприятие это состоялось. Должен отдать должное Отфриду, он был спокоен и беспристрастен, и действительно позволял высказаться каждому, неумолимо отсекая все попытки перебивать то, что говорилось. Поскольку зачинщиком был Влад, первым делом было предложено ему высказать непосредственно мне в глаза все обвинения, которые содержались в его докладе на меня. У меня, как я уже сказал, копии этого доклада не было, хотя Отфрид утверждал, что в адресации было указано, что я ее получил. Влад сказал, что он там уже всё написал и что не будет ничего повторять. Отфрид напомнил, что суть слушания в том и состоит, что здесь должно состояться живое общение, а не «война рефератов», и что всё, что не будет высказано честно, прямо и в глаза, за аргумент считаться не будет. Влад долго и угрюмо молчал, краснел, потел, пыхтел, но так ничего и не произнес. Подметная грамотка не сработала. Отфрид минут через двадцать владова пыхтения подитожил: «Обвинений нет. Следующий!». После этого мы еще немного пофлеймили с остальными, но суть была решена. Я оставался. Я был очень благодарен Отфриду за то, что после того конфликта во Франкфурте он все же сумел остаться непредвзятым и честным ведущим этического слушания, а не стал спускать на меня всех собак… как это позже сделал Хаури.

Итак, около тридцати человек прошли Уровень Ноль, и большинство из них стали основателями собственных оргов СЗ. На тот момент у нас было около двух десятков групп, зато по всей стране.

После этого визита нам разрешили самостоятельно продолжать обучение и перевод Уровней Один и Два, и мы продолжили работать. «Чайка» снова открылась, и Лена стала работать. Работала она день и ночь, плохо питаясь и не высыпаясь. Она, будучи весьма склонной к полноте, от этого всего заметно похудела, что ей очень нравилось, и продолжала вести такой образ жизни, несмотря на неоднократные предупреждения с моей стороны. К тому же, тогда эта работа приносила хороший доход. Долги были быстро отработаны, пошел чистый доход, и это для нее, еще совсем недавно голодной и бездомной студентки, было очень привлекательно.

Я ко тому времени тоже стал понемногу осваивать альтернативные профессии. То есть, я занимался не только переводами, но также прошел и большой курс супервайзера и набрал себе нескольких преклиров. Одитироваться самому мне было особо некогда, и это, наверное, было самое плохое. К тому же, я на тот момент сделал своего первого Клира. Я был этому рад, однако тут же отчетливо вспомнил свое состояние во Франкфурте и снова впал в сомнения и мучения на тему того, почему же меня тогда проигнорировали и не подтвердили на Клира. Я собрал все материалы из переписки на эту тему, систематизировал их, и отправил Максу. Он через некоторое время отправил меня на программу уверенности в состоянии Клира к Никите Бликову. Бликов меня подтвердил на Клира, что и оправдало мои надежды. Это было здорово. Однако радовался я недолго: вследствие моего клирства меня запретили одитировать неклирам, в частности, Лене, что напрочь лишило меня одитинга на ближайшее будущее. А рестимулироваться, если представить себе объем и напряг тогдашних событий, было от чего.

Из интересного было еще то, что по каким-то странным линиям на меня вышли люди с Аляски и сообщили, что где-то в Москве должна обитать их ученица, которую они провели до ОТ 3 в свое время и обучили на одитора. Она ничего не знала ни о какой Свободной Зоне вообще. Я ее нашел, ее звали Алла Ц., и она была поражена, когда я привел ее на одну из тусовок СЗ. Оказалось, что у нее была довольно большая группа в Ярославле. В общем, это отдельная большая история, а пока только отмечу, что Алла потом тоже училась в "Чайке" некоторое время. Впоследствии она сорвалась с линий, группа ее развалилась, и часть ее оставалась на моих линиях вплоть до начала 2006 года.

~ май 1998

В это время случилось несколько неприятностей. Первая состояла в том, что я по ныне уже непонятной причине поссорился со своей мамой. Она жестко не принимала Лену как мою жену, и устроила ей компанию травли, то ли из ревности, то ли еще по какой-то другой причине. Я и так был на взводе, и, видимо, совсем неадекватно всё это воспринимал, и в результате последовал большой семейный скандал с разрывом отношений. Лена во всем винила мою маму, та от нее не оставала, и в итоге мне пришлось делать выбор.

Вторая неприятная ситуация была связана с тем, что на сцене снова появился Титаренко. Для начала он поехал к Бликову и за неделю прошел у него все ступени и стал «Клиром». Далее он объявил, что у него в Киеве находится крупнейшая организация СЗ, которую он немедленно поименовал не иначе как «КОР №1», и что он является лидером СЗ в СНГ. Далее он объявил, что намерен окончательно раздавить и уничтожить Землякова, по его представлению – преступника и негодяя. Землякова тогда уже многие знали по летнему обучению в академии… однако Титаренко это только раззадорило. Также через доверенных лиц Титаренко распространял слухи, что он – реинкарнация Рона Хаббарда, и что все должны немедленно подчиниться его власти. Это было просто здорово. Собственно, мне всё это было неважно, однако меня заинтересовал вопрос о том, по каким материалам ведется предоставление курсов в «крупнейшей организации СЗ», ибо лично я никогда и ничего не получал от Титаренко ни в виде заказов, ни в виде общения на тему материалов. Я спросил его об этом, он жестко заявил, что у них есть «свои материалы», однако какие именно и откуда они взялись, он объяснять не желал. Пришлось провести разведывательную операцию. Для этого я сделал себе другой адрес на заграничном сервере и написал ему письмо якобы от человека, который пытается решить, куда ему ехать учиться. В итоге я получил и прайс-лист, и список курсов, и даже несколько хвалебных писем о «переводчике Олеге Матвееве, который был обучен в церкви и являлся там основным переводчиком». После предъявления улик у Титаренко началась яростная истерика, его понесло. Итогом стало то, что я отказался после всего этого обмана и оскорблений иметь с ним дело, и предоставлять ему какие-либо свои переводы. Что, в свою очередь, лишило его приоритета в предоставлении и конкурентного ресурса в сравнении с Земляковым, который в те времена также жил в Киеве. Не помню, как он из всего этого выкручивался, однако еще около года он буйствовал в рассылках и поливал меня помоями, обвиняя во всех смертных… а я уже ничего этого не читал. Вторая стычка научила меня обращаться с таким типом лживых и нечистых на руку людей.

А третья, и самая большая неприятность, состояла в том, что Лена заболела. Сначала это казалось каким-то несерьезным делом, но потом она совсем слегла, и силы стали ее покидать, и ничего не помогало. В итоге пришлось срочно отправлять ее домой к родителям, в Новокузнецк, откуда она перезвонила мне через пару дней и сообщила: тяжелейшая форма болезни легких – тбц, последняя открытая стадия… врачи сомневаются, что она выживет, и дают всего несколько недель жизни.

Я был в ступоре. До этого момента я никогда особенно не задумывался ни о наших отношениях – а мы уже жили почти полтора года вместе – ни о будущем. Я старался быть настоящим другом, однако это настолько сильно разбавлялось ее собственными сомнениями и метаниями, ее неприятием меня таким, какой я был, со всеми этими ссорами и разборками, драчками и скандалами, что я для нее был скорее «временным вариантом», который позволил ей тогда вылезти из секты свидетелей Иеговы и постоянной нищеты, с этим связанной. Теперь она уже полтора года жила хоть и на съемной, но своей квартире, да к тому же неплохо зарабатывала, благодаря тому, что так удачно съездила в Германию и воспользовалась моими связями и ресурсами. Мое же внимание было в основном на Саентологии и всем, что я тут описываю, хоть я и старался поддерживать наши отношения на более-менее стабильном уровне… Мы с ней очень часто ссорились и спорили, и меня это здорово доставало, особенно в совокупности с тем, что я и так воевал на все фронты. Лена же вначале, наоборот, была влюблена в мою особенную манеру жить, а потом точно так же стала ее ненавидеть. В общем, мы могли разбежаться в любой момент, если бы было к кому уйти и если бы меня это на тот момент вообще волновало. Пока же я жил по принципу «Пришла женщина – ну, пусть живет».

С другой стороны, у нее никого кроме меня не было. По крайней мере, такого, кто кинулся бы к ней в этот момент и попытался принять в ее судьбе личное участие. А без него ей бы точно был каюк. Я колебался. Я злился на нее за многое, например, за ссору с родителями, где она занимала крайне нетерпимую позицию и вынуждала меня играть «на ее стороне». Это было тяжко. Но я пытался представить себе, что чувствовал бы тот, кто где-то вдалеке от всех получает такой диагноз, а ее близкий друг, какими бы ни были их текущие отношения, берет и отказывается общаться с ней и оставляет ее одну. Хотя, вряд ли бы кто-то удивился этому, наверное – с таким диагнозом люди вообще разводятся с супругами, прожив с ними много лет. Такие вот дела…

Обидно было и то, что она тогда как раз собиралась в Берн для того, чтобы пройти Ступени, стать Клиром и первой начать уровни ОТ. Болезнь сорвала все планы.

Я решился лететь в Новокузнецк. Лену я увидел в постели. Несчастную, ослабевшую, и постоянно пытавшуюся со мной «попрощаться». Н-да.

Я не буду тут описывать, что делалось после этого в течение месяца. Боролась в основном мама Лены, ну а я больше «лечил верой». Довольно трудно описать то, что мы делали. Какое-то время Лена даже была в стационаре, после того, как однажды неловко закашлявшись, наплевала на пол довольно большую лужу кровавой жижи из легких... Мы везли ее в скорой в больницу, а врачи скорой брезгливо просили "не пачкать в машине" и вслух рассуждали о возможности хирургического лечения, и что в любом случае наиболее вероятный исход - летальный. В самой больнице энтузиазма по поводу выздоровления тоже не наблюдалось, это был отсек смертников, где по палатам лежали умирающие люди, и врачи вели себя соответственно... Поэтому мы снова забрали ее домой и стали лечить сами.

Долго ли, коротко ли... через месяц дырки в легком больше не было, и врачи подумали, что у них сломался рентгеновский аппарат. Потому что так не бывает. А к нам домой началось паломничество родственников таких же приговоренных к смерти, которые интересовались, что именно мы сделали и как у нас это получилось. Мама рассказывала им про то, какие травки она ей давала. Я помалкивал. На самом деле вылечили ее не травки. А наша вера в то, что всё будет хорошо, и упорное нежелание принять другие варианты исхода.

А потом мы потихонечку перешли к восстановлению. В Новокузнецке мы прожили около трех месяцев, зато это дало нам передышку от непрерывных войн по поводу переводов. Я понемногу работал над Уровнем Два, пользуясь местным компьютером, а Лена понемногу приходила в себя после этого «приключения». Теперь она ела всё подряд, и даже постепенно приободрилась и снова стала собачиться со мной на тему того, что причина ее болезни была вовсе не в запойной работе с утра до ночи, плохом питании и недосыпании. Зато у нее в загашнике было приличная сумма в долларах, которая благодаря дефолту и осеннему обвалу рубля еще и многократно преумножилась. А болезнь, уже больше мнимая, чем реальная, теперь стала еще одним способом давить на нервы окружающим.

Уровень Два я, несмотря на всю тяжесть обстоятельств жизни в Новокузнецке, доделал.

Через неделю он оказался в Интернете. Изданием его в Москве занимался Артур, кто и как откопировал текст, было непонятно, но было понятно, что такой способ получения обмена за переводы себя окончательно изжил. У меня больше времени уже стало уходить на разборки с ворами, чем на собственно работу. Очередной раз сказывался вакуум власти в СЗ и хаос, который он порождал. Я не мог найти способа упорядочить это, и стал думать, как это сделать.

~ декабрь 1998

Стал думать – это мягко сказано. На самом деле после того, как я обнаружил практически всю свою работу в отсканированном виде в Интернете, меня это здорово разозлило. Я работал непонятно на кого и непонятно ради чего, так получалось. Уже давно я пытался ввести идею, чтобы организации просто отчисляли переводчику роялти в размере нескольких процентов стоимости каждого курса, который предоставляется по соответствующим переведенным материалам. Однако эта идея встретила ожесточенное сопротивление со стороны тех, кто любил посчитать денежку в чужом кармане, и она не была внедрена – а я в каждом лагере снова и снова находил нелегально откопированные буклеты с моими переводами, не говоря уже об интернете. Готовые переводы, на которые я потратил столько времени и сил и интеллекта, продолжали использоваться совершенно бесконтрольно для извлечения выгоды. В общем, назрел очередной скандал.

В конце концов у меня возникла идея лицензирования переводов для использования в организациях, вместо продажи готовых буклетов или выплат роялти. Идея состояла в том, что каждая предоставляющая единица могла приобрести себе лицензию на использование перевода в рамках собственной публики, изготавливая при этом буклеты самостоятельно или заказывая их у нас. При этом ответственность за контроль над нелегальным копированием ложилась на сами орги, а не на меня.

К этому времени вопросами распространения переводов занималась Лена, и ей было просто невозможно продолжать это в такой обстановке. Идея тлела и тлела, ни к чему не приходя, и в итоге я просто взбесился и отказался далее участвовать в проекте переводов, если этот вопрос не будет улажен к согласию всех вовлеченных сторон. Моя забастовка (которая впоследствии была извращена как намерение и поставлена мне в вину как «попытка сорвать предоставление моста») привела к тому, что линии переводов перехватило юное дарование по имени Юра Х. Он не стал сильно заморачиваться и воспользовался шансом, переведя Уровни Три и Четыре, а также НЭД и Словарь терминов посредством компьютерной программы для перевода и легкого поверхностного редактирования, в результате чего все нужные материалы были готовы за две недели. Очень удобно – две недели вместо полугода работы. Так Юра Х. «спас» Свободную Зону и одарил ее новой порцией маразматических текстов, с которыми одиторы мучаются и до сих пор, насколько я знаю.

Однако сам скандал продолжился и во время очередного приезда Макса и Отфрида, и достиг своего апогея. Венкова рвала и метала по поводу срыва ее проекта со Шляпой Студента, и винила меня в том, что я якобы не делал собственного перевода, а просто отредактировал ее вариант и выдал его за свой. Мне хотелось придушить Юру за его компьютерные бредовые тексты, которые он выдавал за переводы. Всем не хотелось ни за что платить. Ну и так далее. В итоге, после витка разборок, снова вернулись к моей идее лицензирования, но на этот раз ее решил поддержать лично Отфрид. И сделал он это очень просто: он взял и выкупил у нас все переводы вообще, за исключением уже широко пошедшего по рукам КСХ. Предварительно, пришлось сделать несколько других дел. Во-первых, он провел экспертизу на предмет того, был ли мой перевод Шляпы Студента действительно отредактированным вариантом венковского перевода. Для этого были назначены несколько экспертов, которым предложили выбрать куски текстов из обоих переводов и решить, права ли Венкова в своих обвинениях или нет. Экспертиза состоялась, и эксперты большинством голосов показали, что она не права, и что мой перевод оригинален. Во-вторых, он провел примирение переводчиков и объявил, что цена на все переводы будет одинакова, независимо от способа их приготовления. Я против этого очень протестовал, однако ради мира пришлось пойти на эту уступку Юре, который несколько дней ходил красный как рак, ненавидел меня и упорно утверждал, что он все это перевел сам. Это было, конечно, вранье, поскольку такой объем за такое время просто невозможно перевести прилично руками, да и по тексту встречались столь явные ошибки типично компьютерного типа, что тут было тяжело обознаться. Тем не менее, я не стал его добивать, тем более что Отфрид прекрасно понял суть моей позиции и мягко намекнул, что мне тоже будут предоставлены определенные преференции. Отфрид прекрасно реализовал мою же собственную идею, и я получал выгодный контракт на работу. Отлично.

Переводы были выкуплены, сделка состоялась, и с тех пор переводы стали находиться в ведении Фонда переводов. Было назначено три ответственных координатора, которые занимались продажей лицензий на переводы, сбором средств и заказом новых переводов. Изначально Фондом руководил сам Отфрид, контролируя все потоки. Через некоторое время, вернув свои деньги, он вернул Фонд в ведение Комитета ОТ СНГ, о котором я еще далее расскажу. Это гарантировало поддержку Фонда «официальной властью в группе», и помогало соблюдать установленные правила – чего я один своей силой никогда бы не смог добиться.

Так весной 1999 года, через полтора года после возвращения с обучения в Германии, я впервые стал «богат». Это выражалось в том, что у меня не стало долгов. Мало того, что они были оплачены, я еще получил довольно приличную сумму сверх того, так что всё было неплохо. «Долги» эти были, правда, несколько надуманными, поскольку абсолютная большая часть их составляли мои долги франкфуртскому ронсоргу, то есть собственно самому Отфриду, однако сам факт их урегулирования уже был мне приятен.

После образования Фонда я получил сразу несколько крупных заказов на перевод. Самое приятное было в том, что мне был поручен перевод Соло-курса и в перспективе Уровней ОТ. Последнее привело в бешенство Юру, который довольно продолжительное время вел за моей спиной переписку с Отфридом, пытаясь отобрать у меня это право в свою пользу.

Итак, у меня появилась нормально оплачиваемая работа. Лена в это время уже совсем оправилась и отправилась в Швейцарию, одитироваться и проходить Уровни ОТ. Она пробыла там пару месяцев, прошла Ступени и начала соло ОТ 2. Приятно для меня было то, что у меня наконец снова появился одитор, ведь до этого момента, если не считать краткого периода получения Объективов во Франкфурте около полутора лет назад, я всё это время, с самого начала работы в СЗ, вообще никакого одитинга не получал. Именно с этим я связывал то невероятно огромное количество огорчений, срывов и скандалов, которые меня окружали там и тут. Я был нетерпелив, я плохо контролировал свои эмоции, мне часто мешали работать, и это накапливалось. При таком объеме работ и разборок вообще было удивительно, как я мог продолжать столь интенсивно что-то делать. К этому времени, кроме КСХ, Шляпы Студента, Уровней Академии от нулевого до второго, огромного количества буклетиков и вспомогательных шляп для персонала, я перевел также несколько книг для сайта Свободной Зоны и, собственно, почти весь сам сайт, около двух мегабайт текстовых файлов, тот самый сайт, который и поныне висит по адресу русского раздела http://www.freezone.org.

После того, как появился Фонд, я смог работать гораздо спокойнее. Хотя злопыхателей по-прежнему хватало, я был зато уверен в том, что работаю не зря и что за эту работу будет предоставлен достойный обмен.

В апреле 1999 года Лена вернулась из Берна. Она проходила соло ОТ 2, как я уже сказал выше, и начала одитировать меня по Ступеням, которые являются необходимым условием для того, чтобы получить право изучать и проходить уровни ОТ. Параллельно я неспешно переводил Соло-курс, пользуясь выгодными условиями, которые теперь предлагал мне фонд переводов. У нас работала супервайзером Альбина К. Это был единственный сотрудник, который когда-либо работал в «Чайке», кроме нас с Леной.

Ступени я проходил без особенной охоты. Меня в Саентологии больше всего всегда привлекало обучение – мне нравилось проходить курсы, и еще больше мне нравилось их переводить, потому что перевод – это такой особый способ углубленного понимания материала, при котором невозможно что-то упустить или пропустить, недопрояснить или «отложить на потом». Поэтому в огромной степени своей нынешней квалификацией я обязан тому, что в течение нескольких лет активно занимался именно переводами. Ступень Ноль и Ступень Один я вообще как-то особенно не отметил, хотя я помню довольно приятное состояние просветления пространства, которое наступило у меня после Первой Ступени, на которой прорабатывают проблемы. Но начиная http://ability.org.ru/index.php?showtopic=105 со Второй Ступени у меня начались глобальные озарения и понимания в отношении своего прошлого и многих событий, в которых я участвовал лично или которые я наблюдал. Сейчас всё это представляется мне довольно обыденным пониманием, но тогда это был просто прорыв, особенно если учесть всё то, что я выше написал об отношениях в группах и прочем. Самая большая победа у меня была на Ступени Четыре, где после одного из процессов я пережил состояние, которое я описал бы как «Экстеризация из физической вселенной». Это было просто здорово. Несколько дней после этой сессии я ходил просто в эйфории. Это произошло во время проведения «процессинга поднятия по шкале». Кстати говоря, впоследствии я обнаружил, что многие вообще не поняли этого процессинга, и тогда я разработал его более понятный вариант, который с тех пор очень успешно использовал со многими людьми http://ability.org.ru/index.php?showtopic=84.

В этот период я решил, что хочу непременно пройти всё «совершенно стандартно». Я стер у себя в компьютере все материалы Уровней ОТ, чтобы «не нарушать градиент», а также материалы всех других «школ» и направлений, которые не относились непосредственно к «стандартной технологии». А архив на тот момент был довольно объемистый, надо сказать. Хотя большая часть этих материалов была для меня чистой теорией, и я мало что в этом всем понимал на практическом уровне. Когда-то задолго до этого, может быть, года за два, я прочитал филбертов «Экскалибур снова» и многие пилотовы письма, с Пилотом я даже одно время переписывался через рассылки, и эта переписка должна сохраниться в архивах (впрочем, как и с большинством других деятелей свободной зоны – с Аланом Уолтером, Л.Кином, Флемингом Фанчем и прочими), но я ничего не понял в том тексте по поводу «соло-уровней», и поэтому всё это полетело в ту же корзину без всякой жалости. Как бы то ни было, всё, что я проходил у Хаури после этого, я проходил по правилам – не читал никакой «конфиденциальной» информации и не общался ни с какими интернетовскими «объяснителями» технологии в это время.

Уровни ОТ наши руководители решили проводить где-нибудь подальше от Москвы, найти место поспокойнее. После некоторых переговоров выбор пал на Одессу, под Одессой был снят корпус пансионата метрах в 100 от моря, и это и оказалось тем местом, где был осуществлен, как мы поняли, крупнейший за всю историю Саентологии проект одновременного запуска на уровни ОТ большой группы людей. Нас к тому времени набралось уже около тридцати человек, и еще несколько завершали Соло-курс и выполняли все предварительные требования по обучению и состоянию кейса, которые были поставлены для запуска на ОТ.

ОТ 1 прошел отлично и быстро. ОТ 1 – это объективный процессинг, который человек делает себе соло, самостоятельно. Я делал его на одесском Привозе, потом прошел пол-Одессы от вокзала до порта, и закончил ОТ 1 прямо напротив потемкинской лестницы. Это было здорово и очень забавно.

С ОТ 2 вышла странная история. Я получил материалы для перевода еще до того, как я прошел собственно сам курс. Практическую его часть – так называемые «решетки» – дали переводить Лене, как человеку, который всё это уже прошел. Она к тому времени завершила ОТ 2 и в лагерь приехала проходить следующий уровень, ОТ 3. А пока все остальные завершали Соло и делали ОТ 1, я стал переводить ОТ 2. После первого дня работы у меня жутко заболела голова и начало резать в глазах. Я решил, что простудился на море, и хотел уже было слечь. Однако Лена настояла на том, чтобы я обратился за помощью к Эрике Хаури. У нее тоже был некоторый опыт подобных рестимуляций – она говорила, что ее здорово загрузило чтение письменных материалов ОТ 3, и что Эрика даже делала ей какую-то ремонтную сессию в этот раз, для того чтобы Лена могла нормально одитироваться дальше. Эрика поговорила со мной и настояла на том, чтобы я пока не переводил материалы, а прошел сначала сам курс по всему контрольному листу. Она предполагала, что мое состояние могло быть связано с рестимуляциями от материалов, которые я переводил. Я в это не особенно поверил, однако побрел в класс и стал учиться – прояснять слова, лепить пластилин, делать демо. К вечеру я вдруг поймал себя на том, что моё плохое состояние совершенно улетучилось как факт. Это было здорово. В общем, довольно быстро я добил курс и вернулся к переводам, параллельно делая практическую часть. Собственно, ОТ 2 завершил за неделю еще в Одессе. После энной сессии день на третий или четвертый со мной произошло что-то такое приятное и светлое. Я шел по коридору корпуса, и когда подходил к двери, которая отгораживала холл от коридора, поймал себя на мысли: «Как же я в нее пройду?». И тут я осознал, что я ощущаю себя гораздо больше тела, где-то на метр во все стороны, это было такое странное состояние легкости и прозрачности. Очень приятное.

После интервью Эрика подтвердила, что ОТ 2 у меня сглажен и больше ничего не «включается». После этого у нас с ней состоялся душевный разговор. Она спросила меня, обижаюсь ли я всё еще на Элку, моего прежнего К/С из Франкфурта. Сказала, что у них все были уверены, что после той идиотской истории я всё это пошлю к черту и покину группу. И что это было бы оправданно, потому что несправедливо тогда со мной поступили. В общем, она попросила у меня как бы прощения за Элку. Это меня совсем расслабило, тем более что больше особенно не было никаких дел, и можно было просто купаться в Черном море и загорать. Будущее просветлело…

Вообще с Эрикой было общаться куда приятнее, чем с Максом. Макс был какой-то тупо прямолинейный, и первый конфликт с ним у меня произошел сразу после того, как Бернд дал мне его электронный адрес. В начале 1997 года у Хаури не было электронной почты, но Бернд убедил Макса, что в наше время без интернета никак, к тому же, он сам не мог уже ответить на некоторые вопросы, которые нас интересовали. Макс разозлился на меня, когда я стал его спрашивать, как и от чего умер Билл Робертсон. Вместо ответов он стал писать очень эмоциональные письма, видимо, посчитав мой вопрос наездом. Какое-то время мы с ним крепко вздорили по почте, но потом появился Бернд и всё уладил. Но осадок всё равно остался. Мы оба так и не научились доверять друг другу - я ему, потому что терпеть не могу, когда со мной начинают играть в неответ, он меня - потому что у него, видимо, были свои взгляды на то, о чем можно спрашивать и о чем нельзя. Однако в этот раз, в Одессе, Максу вообще было ни до чего. У него вовсю развивалась амурная история с Оксаной Т., они ездили вдвоем "гулять" в город, и у Лены Венковой даже был нервный срыв по этому поводу - как он может так, на виду у всех, гулять от Эрики... Однако Эрика, по крайней мере на людях, и виду не подавала, что что-то не так, и вопрос этот как-то замяли. Впоследствии Оксана ездила несколько раз "в гости" к Максу в Берн, однако, видно, дело не выгорело - замуж впоследствии она вышла за Кайдакова, после того как от него ушла жена Катя. Оксана работала до этого почти год в Навигаторе, и они "жили втроем", что немало удивляло народ в течение некоторого времени. Зато когда Катя ушла, всё сразу встало на свои места. Но это было уже потом.

Иногда в лагере случались всякие смешные истории. У одного одитора в сессии буквально взорвался сетевой адаптер э-метра, как раз после того, как он произнес «Начало сессии». Он дрожал от неожиданности и выпытывал у меня, не взорвался ли адаптер от того, что у него слишком большой заряд на ОТ 2. Я утверждал, что нет, но он всё равно мне не очень верил.

Несколько раз мы ездили в Одессу – погулять и по делам. Макс Хаури по приглашению заведующего кружка любителей психологии должен был прочитать лекцию в одесском университете. Макс сделал лекцию про Шкалу Тонов. Приняли ее довольно холодно – в общем, никто ничего не понял. Я переводил, и местами мне хотелось дополнить Макса, но я сдерживался, ибо лекция была не моя, да и вообще это было скорее рекламное мероприятие, чем что-то еще. Психологи некоторое время позадавали нам дурацкие вопросы, я лично в кулуарах успел поцапаться с этим больно умным заведующим, который принялся «комментировать и уточнять» то, что было рассказано на лекции, но в общем и целом это было интересно.

В лагере я завел много новых друзей, одним из которых был профессор ВВ. Вообще-то я и раньше его знал, но тут мы с ним подружились. Он был такой развеселый малый, полковник в отставке, любил прикалываться и вообще казался мне интересным человеком.

Это лето было тревожным в Москве. Взрывали дома, как раз когда мы были в Одессе. Все боялись, что нам могут вообще закрыть дорогу домой. Но потом все же оказалось, что все не так страшно, и что дела идут своим чередом.

Однажды я топал вверх в свой номер в пансионате, и боковым зрением заметил, как от меня шарахнулся в тень под лестницу какой-то человек. Потом он поспешно удрал вниз, но я успел разглядеть, кто это был… Это был Титаренко. Он тоже приехал проходить Уровни ОТ. Однако у него оставались непройденными Ступени и все курсы, и его не пускали. То, что он сделал у Никиты, было аннулировано, ибо Никита к тому времени уже заметно утерял свой вес в группе: по мере роста нашей обученности становилось всё более и более заметно, насколько непрофессионально и слабо он работает, и как часто он поддается влиянию тех людей, которые на него давят с какой-то корыстной целью. Титаренко был именно таким – он хотел быть во всём первым, поэтому, похоже, он каким-то образом заставил Никиту аттестовать его на Клира и подтвердить, что он прошел у него все необходимые ступени и курсы. Кроме того, у него был наполеоновский план взять всё одним махом – убедив Хаури в том, что он не кто иной, как сам ЛРХ, взявший новое тело. Титаренко отселили сразу в другой корпус и запретили ему общаться со студентами продвинутых курсов, поэтому большинство его выступлений проходило в песочнице в нейтральной полосе между корпусами, где он размахивал руками в компании нескольких своих приспешников и что-то бурно на них изливал. Примерно то же самое он делал и в столовой за своим столиком, который стоял в стороне от других, однако там было потише. Я забыл рассказать, что непосредственно перед поездкой в Одессу между нами состоялось еще одно общение, в результате которого Титаренко пообещал переломать мне кости и набить морду за все обиды, которые я ему, по его мнению, нанес. Я всё ждал, когда же он осуществит свои жуткие угрозы. Однако, дело не выгорело: через неделю Титаренко исчез из пансионата, так и не добившись признания ни по какому пункту. После этого я еще несколько раз сталкивался с ним на просторах Интернета, однако это было уже не по поводу саенто. Титаренко нашел себе http://knowledgism.com новую тему – ноледжизм, стал там "большим" человеком, и стерег свое новое поприще как Цербер, и потратил немало сил на то, чтобы не допустить меня на него впоследствии, когда я им интересовался. Собственно, я должен его за это поблагодарить, ибо он сэкономил мне немало времени тем самым.

В общем, всё получилось довольно здорово. ОТ 2 я должен был, согласно указаниям Эрики, попробовать продолжить дома в Москве, Лена проходила ОТ 3, так что мы могли перемещаться по стране довольно свободно. Когда проходишь ОТ 2, обычно это не так просто делать, поскольку там по правилам нужно делать ежедневную сессию, и желательно в одно и то же время суток.

Из Одессы мы отправились поездом в Симферополь. Мы – это я, Лена, Макс и Эрика Хаури, Ольга Зестря. Мы направлялись в Крым, в Севастополь, по просьбе людей из находившейся там саентологической группы, той самой, из-за которой Титаренко чуть не загрыз Землякова, и которая довольно сильно пострадала в результате того, что всё предоставление в ней осуществлялось какими-то необученными приезжими людьми, немало на этом погревшими руки и оставившими группу в довольно плохом состоянии. От Симферополя мы ехали до Севастополя на автобусе, и я всё недоумевал, когда же начнутся горы. Но гор не было, а была степь, и так мы и приехали в город.

Ну, про сам город я не буду рассказывать – он великолепен.

А еще там на тот момент оказался наш старый знакомый Артур П. К тому времени он был выгнан вообще отовсюду, собственно, и из «Чайки» тоже. Это случилось еще до болезни Лены, когда Артур, не завершив курса КСХ, набрал на одитинг несколько преклиров за деньги, однако не смог справиться с этой работой и завалил дело. Меня это тогда здорово разозлило: он совершенно не хотел и не мог учиться, зато умел здорово пудрить мозги новым людям, которых он тут же подписывал к себе на услуги или находил еще какой-нибудь способ выманить у них деньги. В общем, мы отказали ему в дальнейшем обучении и в помощи по улаживанию тех проблем, которые у него возникли, хотя он еще некоторое время ходил вокруг да около организации. После того, как мы с Леной вернулись из Новокузнецка, оказалось, что он всё это время жил со своими друзьями в нашей квартире, и даже устраивал в ней какие-то непонятные «семинары». К слову сказать, он так до сих пор и не расплатился за все эти свои проделки. В итоге он оказался моим единственным студентом, который не получил никакого сертификата, со ссылкой на пункт кодекса одитора 29: «Я обещаю не допускать до ранга практикующего одитора безумных людей». После длиннейшего шлейфа разборок и бессмысленных обсуждений иначе я Артура и не мог характеризовать. Похоже, у него просто съехала крыша от огромного количества долгов, которые к тому времени составляли уже какую-то совершенно невероятную сумму, и он всё время пытался решить эту проблему за счет кого-то другого. Через некоторое время Артур пропал, и вот мы снова увиделись с ним в Севастополе. Он здорово похудел, кредиторы его тут пока не нашли, он был веселый, ну и, конечно, в очередной раз весело сообщил мне, что дела у него идут на лад (он и до сих пор так говорит каждый раз, когда я где-либо с ним пересекаюсь – дела всё идут и идут, да вот почему-то никак не дойдут).

В общем, в Севастополе он тоже доставлял местным саентологам немало проблем, постоянно пытаясь организовывать какие-то альтернативные проекты. Он человек весьма общительный и убедительный, перед такими многие просто пасуют. Он собирал народ у себя, но предоставить ничего реально не мог, что, впрочем, не мешало ему разводить народ на деньги. Таким образом в городе создались две враждующие группы. К Артуру примкнули те, кто был недоволен, остальные остались с группой. Собственно, сама разборка между ними продолжалась уже давно, с той поры, когда к ним приехала некая Люба, тогдашняя сотрудница Никиты Бликова, которая решила поработать здесь на предоставлении КСХ (хотя и не проходила никакого обучения в этом плане), и это мероприятие закончилось грандиозным скандалом, ее практически выгнали из города, но часть группы выступала на ее стороне – именно эта часть теперь тусовалась вокруг Артура.

В общем и целом, около недели ушло у Макса и Эрики на улаживание и разруливание всего этого бардака. Однако у них это более или менее получилось. Мы помогали по мере возможности. В благодарность нас несколько раз возили на экскурсии, мы объехали Южный берег Крыма, катались на яхте около Херсонеса, и вообще отлично провели время. Под конец один из ребят предложил нам погостить у него на даче в городке Кача под Севастополем. К тому времени к нам присоединилась и Альбина, наш супервайзер, и мы втроем остались в Крыму аж до октября. В том году выдалась удивительная погода – до самого ноября, до нашего отъезда, стояла практически июльская погода, и мы отлично накупались и назагорались на местном пляже. Кто-то из ребят в неспешном темпе допроходил у Лены какие-то курсы в свободное время – в общем, было уютно и классно.

В ноябре мы вернулись домой. И тут снова пошла полоса не очень хороших состояний. Сначала от нас сбежала Альбина, притом в самый канун начала занятий в «Чайке». Не выдержав всех перегрузок в отношениях с Леной, которых я тогда не понимал и обычно вставал на сторону Лены, она перебралась в Виноградово и стала работать там. Видимо, тут был какой-то скрытый конфликт с Леной, но я, как я уже сказал, не стремился особенно в это вникать. Это был заметный удар, поскольку супервайзерить оказалось некому – Лене это было уже неинтересно, а я был занят переводами. Пришлось срочно мне напрячься и учиться работать на два фронта. Другая неприятность состояла в том, что Лене было не только неинтересно, но еще и вообще не хотелось видеть никого в доме, в том числе и студентов. В результате, число студентов стало быстро таять – кому приятно, когда хозяйка совсем не рада вашему приходу.

После того, как я стал продолжать ОТ 2 дома, через несколько дней у меня начала раскалываться голова, я стал как-то перманентно болеть, и эта серая неприятная муть накатывала всё больше и больше. К/С от Эрики был неумолим – «продолжать». Я продолжал.

В этот период Лена уже совсем отошла от болезни, воспряла духом и завела себе ухажера на стороне. Это был мой лучший друг, собственно говоря, я к нему очень хорошо относился, и, будучи по природе совершенно неревнивым, даже и не подозревал о том, что между ними что-то было. Но оно было, тем более что почти сразу после приезда у нас произошел разговор, в результате которого я понял, что наши цели отличаются настолько кардинально, что совмещение их вряд ли возможно. Однако и разрыва тоже не получилось. Никто из нас не хотел уходить первым, видимо.

Через некоторое время в сессиях ОТ 2 мне стало делаться дурно. Мне начали слышаться какие-то голоса, плохо управлялось тело, прибор не давал показаний и вообще было всё не так. Было ощущение, что меня что-то такое непонятное «обступает» вокруг в пространстве, и что «это» хочет со мной общаться. Однажды я заметил, что я могу получать большие срывы на приборе и пропадание масс, если отмечаю не команду решетки, как это полагается делать по технологии ОТ 2, а местоположение, откуда ко мне «приходит» ощущение этой массы и иногда «голос», который мне чего-нибудь «говорил». Потом я заметил, что я могу сделать некое ментально-эмоциональное усилие, которое на некоторое время довольно эффективно «гасит» все эти ощущения и голоса в пространстве. Эрика никак не реагировала на эти мои описания, а меня всё сильнее и сильнее пригибало такое «стандартное» предоставление. Однажды со мной вообще случилось что-то странное. Лена в тот момент как раз уехала «кататься» с нашим приятелем, а я остался дома один. Вдруг у меня неожиданно появилось состояние, которое больше всего напоминало мне «высасывание из тела». Я начал терять сознание и подумал, что так можно действительно вообще потерять тело. Что-то щелкнуло у меня в голове, я схватил стул, поставил его посреди комнаты, сел на него, схватился что было сил за стул и стал делать «удерживание двух задних верхних углов комнаты» – это такая разновидность ТУ, которую иногда используют как процесс или как ассист. Минут через пятнадцать состояние так же резко схлынуло, а еще минут через пять от него и вовсе не осталось следа. Меня этот случай напугал. Я решил бросить ОТ 2 к черту, и больше не продолжать над собой эти странные эксперименты. Я сказал об этом Лене, когда она появилась. Она доложила об этом Эрике, и та попросила её провести мне интервью. На интервью я сильно ругался и проклинал и Эрику, и ее «стандартность», и сказал, что я никогда больше не возьму банок в руки, потому что это всё сплошное дерьмо.

Через некоторое время по указанию Эрики мне провели дополнительный пересмотр, на котором сделали реабилитацию и подтвердили, что КЯ было в Одессе. Сессия получилась очень-очень длинная, так как у меня реально - накипело, что называется. По ходу дела я воспользовался шансом выдать всё, что у меня было на душе, и получился неплохой одитинг. Польза от него была совершенно определенная - пока я вываливал все свои заряды, я вдруг ОСОЗНАЛ, что я могу быть просто самим собой, и это - нормально. Что я не обязан чувствовать себя виноватым за то, что я такой, какой я есть. И что я могу другим позволить быть такими, какие они есть, какие бы они ни были. Это было БОЛЬШОЕ озарение. Значительное. Я тогда написал вот это эссе.

Где-то у Хаббарда есть такая статейка, называется "Два правила для счастливой жизни".

Они просты, и являются усовершенствованием буддистского "золотого правила" - "Не делай другим того, чего не хотел бы испытать сам с их стороны" - которое, впрочем, не менее известно в качестве эталона христианской этики.

У этого правила есть недостаток, который может заметить сразу: люди разные, и уровень "терпимости" у них тоже разный. Оно может работать в монастыре, где все сплошь будды и бодхи, и стремятся к духовному совершенству по всем динамикам, но в жизни - вряд ли.

Например, мне совершенно все равно, когда кто-то рядом ругается матом. Но это не значит, что если я буду тоже ругаться матом, то это никого не заденет и не обидит. Обидит... ;-) (sapienti sat ;-))))

Можно, конечно, не обобщать и переделать правило вот в такое: "Не делай другому того, чего не хотел бы испытать сам с ЕГО стороны". Ничего себе правила, да? А если вы - садист, или садист - тот, с кем вы имеете дело? И вы не хотите, чтобы вас оставили в покое и не мучили? И вы идете и мучите другого, потому что не хотите, чтобы он страдал от отсутствия мучений, как вы... ;-))) Или "ну люблю я, когда меня кроют по-площадному"? ;-) Опять же, ввиду разного уровня реальности, то, что вам кажется нормальным, другому может показаться страшным оскорблением... И наоборот. Это примеры экстремальные, но можно придумать и совершенно бытовые.

А как вам вот это (более "овертный" вариант того же правила):

"Делай другим то, что хотел бы испытать сам с их стороны"

"Делай другому то, что он тебе делает"...

По моему, малость зациклено на первой динамике. Второе широко известно из Ветхого Завета (око за око...). Опять же, пример с садистом и т.п. не проходит.

В общем, коротко, в этом правиле не учитывается наличие у человека БАНКА.

Окей, так вот что Рон написал...

1. Будьте способны конфронтировать что угодно.

2. Не делайте другим того, что они не конфронтируют.

С первым пунктом все ясно. Можно его довести до абсолюта в такой форме: "Не имейте кейса".

А вот со вторым - проблема... Из него получается: "Помните, что у других есть кейс". А где и когда он проявится - черт его знает. Банк не построен на основе логики, а ваши правила - логические. То есть, в идеале, надо постоянно вести себя так, будто вокруг тебя кейсы, которые могут включиться на что угодно (А=А=А...). Надо тогда "играть" с ними со своей "бескейсовой" позиции, так что ли? Стараясь "никого не задевать"? Тогда самое лучшее состояние - НИРВАНА, полная статика, несуществование... Тотальный висхолд, так сказать. Правда, без заряда...

(А висхолдов без овертов и последующего заряда не бывает. Побочное озарение - фиг достигнешь нирваны, пока есть банк. Если он есть, то "нирвана" будет заряженная!!!).

Не знаю как вы, но я себя чувствую в таком положении погано...

Мир без тэты. Другие игроки стараются обработать меня своими кейсами, я не поддаюсь и помню о том, вокруг - кейсы. Да и вообще, если всех вокруг считать кейсами, то они ими и будут, ввиду субъективности восприятия. Плохие одиторы могут так поступать в сессии, но и там, и в жизни это недопустимо. И даже в сессии вы довольно быстро получите разрыв АРО с преклиром при такой "игре".

Или вообще никакого мира (нирвана).

Можно привести второе правило к такой форме: "Отличайте, когда человек ведет себя как кейс, а когда - как личность, и не делайте ему того, что он не конфронтирует".

Но это можно сделать только при абсолютном выполнении правила первого, ибо как же я отличу-то, если буду судить об этом со своим кейсом? (Одитору приходится постулировать, что в сессии у него НЕТ банка).

Вот беда.

И вдруг меня осенило (с подачи другого человека):

А КТО СКАЗАЛ, ЧТО Я ДОЛЖЕН ВСЕГДА БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ?

Хочу быть счастливым или несчастливым по собственному определению!!! (Кстати, отсюда следует, что хороший одитор в сессии ВСЕГДА счастлив. Приобретайте эту профессию - самую счастливую профессию в мире!!! ;-))

ПОМНИТЕ, ЧТО ДАЛЕКО НЕ ВСЕ И НЕ ВСЕГДА ХОТЯТ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМИ... И НЕ НАДО ЗАСТАВЛЯТЬ ИХ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМИ, ОСТАВЬТЕ ИХ В ПОКОЕ!!!

Это можно как-то связать со Шкалой Тонов, наверняка.

Сегодня с 15:20 до 15:25 я буду страшно, ужасно несчастлив. Потому что я перестану отличать, когда человек ведет себя как кейс, а когда - как личность, и буду делать ему то, что он не конфронтирует...

Как выясняется, это единственная причина несчастий... (При условии, конечно, что у меня самого нет кейса).

Позже я вообще осознал, что у меня почти все БОЛЬШИЕ победы были как-то завязаны на моменты войны и протеста, когда мне хотелось кого-то послать подальше. Эдакое отроческое становление, по внешней видимости. Но оно работало всегда, сработало и в этот раз. Суть этого явления я понял гораздо позже и уже не из саентологии. И тогда же я научился добиваться своих целей не только через протест и отрицание. Вот как вышло. Однако… Ладно, подумал я, бывает, с кем не бывает…

Я всё занимался переводами, вел курсы, постепенно моё состояние выровнялось, и я стал чувствовать себя более или менее нормально. Хотя, конечно, такого рода «аттестация» меня, мягко говоря, удивила.

В самый канун зимы, в конце ноября, Лена купила дом в городе Куровское Орехово-Зуевского района. Дом был огромный, около шестисот квадратов, но это был не совсем дом… это были стены и крыша. Ничего другого не было. Дом мне совершенно не понравился с первого взгляда и я объявил, что я не хочу всем этим заниматься. Однако домом зато захотел заниматься тот самый наш приятель… в общем, дело пошло своим чередом, я же все еще не обращал на это никакого внимания.

Что ж, попробуем продолжить нашу историю, дабы она таки пришла к финалу. Осталось описать еще около двух лет жизни, хотя они, наверное, уже не было столь же плотно заполнены событиями, как описанное выше.

После того, как меня «аттестовали» на завершение ОТ 2 осенью 1999 года, наступило затишье. Я продолжал вести класс в «Чайке», понемногу одитировал, Лена начала самостоятельно заниматься домом, куда она ездила с нашим другом Сергеем. Впоследствии, правда, выяснилось, что с ним она занималась не только этим… видимо, это ощущалось по общей атмосфере в «Чайке», потому что народ стал всё больше и больше от нас уплывать.

Наступила пора готовить материалы ОТ 3. Я ждал этого момента с благоговением, и недоумевал, как же будет организован их перевод, если вспомнить все обещаемые в них «опасности» и «страхи» типа «мгновенной рестимуляции и смерти от пневмонии» и прочего. Однако всё оказалось неожиданно просто. То ли я так сам себя настращал, то ли еще чего, однако вскоре я получил почтой все материалы ОТ 3 целиком, включая рукописные «решетки», то есть описания самого процессинга на этом уровне, с предложением от Макса Хаури немедленно приступить к переводу. На мое легкое удивление – как же так, я же типа совсем не подготовлен, мне ничего особенного не ответили – переводи, да и дело с концом. По ходу изучения материалов я консультировался с Леной, которая шла на уровень выше, так что уже была знакома с материалами и представляла себе общую идею того, как с ними работать. Относилась она к ним довольно некритично, насколько я видел – в лагере, где мы делали ОТ 1 и 2, у неё даже была временная «реактивация» ее легочного заболевания, в точном соответствии с тем, что якобы должен испытывать человек, проходя ОТ 3 (потому что, по легенде, «лояльные офицеры» были заимплантированы на смерть от легочных заболеваний на тот случай, если они в будущем обнаружат источник данных имплантов). Материалы, в частности, удивили меня тем, что в них не было четко сформулированного К/С от КБР или от ЛРХ, как это было в предыдущих уровнях.

Как раз в этот период я довольно активно переписывался с одной интересной тетушкой… или даже бабушкой. Ее звали Дезире Йоргенсен, она была ветераном Снт, имела Класс 6 еще в старом виде (училась в Сент-Хилле еще в начале шестидесятых и слушала лекции самого ЛРХ в исполнении автора). На сайте Ассоциации Свободной Зоны она вела мексиканский раздел, поскольку она жила в Мексике. Раздел у нее был интересный, всё про какие-то НЛО и инопланетян, и всё это у нее гармонично совмещалось с теориями КБР про Маркаб и прочие космические штуки. Она мне рассказывала о том, что в Мексике НЛО настолько обыденны, что местные жители уже к ним просто привыкли, и не обращают на них никакого внимания. В общем, было о чем пообщаться.  В частности, по ходу дела я упомянул, что я перевожу ОТ 3, и она мне написала что-то типа: «Надеюсь, тебе понравится тот замечательный К/С, которые КБР написал для этого уровня. Сама я проходила ОТ 3 без него, и потом, когда он мне попался, я об этом очень сожалела». Я удивился, сказал, что таких материалов у меня в наборе нет. Уточнил у Эрики Хаури, есть ли какие-либо материалы КБР для ОТ 3 наподобие тех инструктажей и указаний, что есть в курсе ОТ 2. Она подтвердила, что таких материалов у нее нет. Тогда я попросил Дезире прислать мне их, что она и сделала. Материалы были сосканированы с рукописи самого Робертсона, и в них я нашел детальное описание того, что и как надо делать на ОТ 3. Сравнив их по нескольким альтернативным каналам, я убедился, что это действительно оригинал. Само собой, я побежал с этим открытием к Лене, единственному «ОТ 3» в моем окружении. Она прочитала внимательно эти материалы и заявила, что она проходит этот уровень совсем не так, как там описано. Я удивился, решил выяснить, в чем дело.

Это Дезире.

Долго ждать не пришлось. Буквально на следующий день Лена позвала меня к телефону, сказав мне: «Поговори с ней». На том конце оказалась Эрика. Она мне сухо заявила, что более не собирается меня К/Сить, и что ей вообще не нравится мое поведение. После довольно долгих расспросов до меня наконец дошло, что дело именно в этом чертовом К/С на ОТ 3, а точнее – в том, что я получил его от Дезире. Эрика отказалась мне что-либо разъяснять, но сообщила, что «в этих материалах есть ошибки», и что «Дезире нельзя верить». Это было странно, ибо Дезире была частью официальной структуры СЗ, и Бернд Любек сам мне ее рекомендовал. Еще страннее было, что член РонсОрга заявлял, что в материалах КБР «есть ошибки». Я говорю, мол, он же у вас главный авторитет, как же так? Она отвечала, что не будет мне ничего объяснять. Я спросил: если тут ошибки, то откуда они берут «правильный К/С», раз никаких других материалов нет, как мне раньше говорили. Эрика так же сухо объяснила, «что мы всё делаем как у ЛРХ». Я, как обычно, спросил: где это «всё» написано? Ответа я от нее так и не получил. Короче, решил я не настаивать, поскольку всё это отчетливо пахло очередным «отлучением», а это в мои тогдашние планы никак не входило. Поэтому я не стал настаивать, решил, что разберусь с этим, когда буду сам делать уровень. Впоследствии, кстати, весь этот разговор был вменен мне в вину среди прочих в списке, и сформулировано это было как-то вроде того, что «Главному К/С пришлось тратить личное время и деньги, чтобы озванивать терминалы РонсОрга и разрешать «энтету», которую я, мол, распускал в виде информации о недостающих данных в ОТ 3». В общем, замяли мы это дело. К/С КБР я до поры до времени отложил, принялся за перевод материалов. Вскоре перевод был готов.

Новый 2000 год.

На ОТ 3 запускалась довольно большая группа людей, человек тридцать или около того. Дело было в Сходне, под Москвой, и именно там произошла та большая склока и инцидент с Антоном Прожериным (поищите "прожерин" вот тут и вот тут), вызовом саперов в «заминированное здание» и проч. – это неплохо описано в дневнике Андрея Нора. Было это в феврале 2000 года. А начиналось всё довольно неплохо. К «визитерам» из ЦС мы тогда уже привыкли, так что инцидент с Прожериным никто особо всерьез поначалу и не принял – удрал и ладно. Сидели и учились. Однако в один прекрасный денек из окон класса мы действительно увидели подъехавший на большой скорости военный грузовик и спецназовцев, которые спешно вставали в оцепление вокруг нашего здания… я выбежал из класса и рванул к выходу. Однако они были уже и внутри, и спешно приказали эвакуироваться всем – «здание заминировано». Мы похватали вещички и отправились в столовую. Сделав там небольшую перестановку, стали учиться дальше. Просидели там довольно долго, однако ничего не произошло – вскоре нам разрешили вернуться. Было понятно, чьи это фокусы. Потом несколько дней было затишье, и потом снова – я шел по коридору, и увидел нескольких бандитоватого вида громил в кожаных плащах. Они явно кого-то искали. Деваться было некуда, я пошел на них. Они заметили меня и спросили, кто у нас тут главный, нельзя ли его видеть. Я посмотрел на их бритые башки и пошел в класс. «Главный» у нас был Влад Кайдаков, однако, войдя в класс и посмотрев на его румяное и наивное личико, я решил, что звать его явно не стоит. Я окликнул своего напарника по курсу ОТ 3, здоровенного мужика по имени Валера, полковника в отставке. Объяснил ему, что там какие-то вроде бандитов чего-то от нас хотят. Вышли мы вместе, он с ними заговорил, потом отослал меня обратно в класс. Через некоторое время вернулся, сказал коротко: «Это менты, проверка будет», – и снова ушел с ними. Менты эти были местные, которых такие события с «бомбами» явно не порадовали, и они наведались к нам «на знакомство». Шмонали нас полдня опять, ничего предосудительного не обнаружили, и ушли. Валера пил с ними водку и рассказывал им, что он тут из-за жены, а сам тоже «терпеть не может эту секту». В общем, нам поверили и отстали.

Валера – он здорово работал тренером на ТУ. Настолько аутентично изображал урок и ментов, что мне понадобилось несколько дней, чтобы перестать дергаться… Зато тренировка была в самое яблочко.

В общем, как бы то ни было, всё закончилось благополучно, и мы двинули по ОТ 3 уже вот такой толпой. ОТ 3 мне в общем и целом понравился, я с большим энтузиазмом стал его делать. С материалами удалось разобраться, одно меня откровенно смущало. То, что в абсолютном большинстве случаев я не мог найти у «БТ» никаких «инцидентов два и один». Слава богу, в современном ОТ 3 есть альтернативное улаживание, которое называется «обработка накопительных кластеров», я ею в основном и пользовался. Переживания были насколько «настоящими» в этих сессиях, что я нисколько не сомневался в том, что «такой материал имеется». Эрика мне заявила, что моя статистика с «отсутствием инцидентов» - это нормально, и что можно работать и так. Мне было не совсем понятно, для чего тогда в ОТ 3 столько внимания уделено «мифу о Ксену», раз это так неважно для процессинга – ведь бОльшая часть материалов именно об этом, в то время как описание ключевых процессингов – это лишь несколько бюллетеней и тренировок. Это было очень странно.

Долго удивляться мне не пришлось. Примерно через пару недель после успехов начались заметные провалы. Я в сессиях стал наталкиваться на что-то, с чем не мог справиться. Постепенно стало возникать всё сильнее и сильнее то же состояние, что было ранее при превышении на ОТ 2. К/С на все мои жалобы и описания долдонил – продолжать. Я честно пытался. В итоге, к началу лета - совершенное отвращение к одитингу, состояние психованности, я чувствую себя как в болоте с головой. Восприятия становятся мутными и неприятными, хожу как опущенный, возникает какая-то страшная апатичная отрешенность от всего, что происходит вокруг. Всё начинает осыпаться. Мне предлагают ехать на пересмотр в Берн. Дорого, денег у меня нет, я отказываюсь. Эрика, после некоторых сомнений, назначает мне Объективы. Использовать К/С от КБР я так и не решился, решил ждать, что будет. Лена в это время была как раз в самом разгаре своего загула с моим приятелем (но это я только потом это понял, а тогда у нее была постоянно «работа» вне дома), так что Объективы ей было проводить мне «некогда». Я упал духом. Нет, я чего-то там делал как-то, но всё это было будто не со мной. Я как-то чем-то хронически заболел – голова, простуды, всякая фигня…

В мае мы переехали в Куровское, в «наш дом». Я закупил какие-то материалы, чтобы обустроиться на жилье на первое время, Сергей помог с переездом, и на майские праздники мы покинули Москву. Через несколько дней резко похолодало, пошел снег. В доме не было ни дверей, ничего, стены – голый кирпич. Так и жили. Все это время мне помнится как сквозь грязное стекло. Мы набрали на работу кучу «саентологов» в «обмен на курсы», они работать не умели и не особо хотели, дом напоминал богадельню. Я потихонечку угасал. Лена в доме по большей части отсутствовала. Как-то в июле мне понадобилось поехать в Москву. Лена там снимала квартиру «для работы», как она мне сообщила, потому что у нее в городе были преклиры. Тут по ходу дела и выяснилось, что она уже давно живет там с Сергеем, и что мне туда «нельзя». После чего у нас с Сергеем произошла жёсткая стычка на словах, а после этого мне уже совсем наступил полный пэ. В город надо было ехать, и я ехал. Я ехал в машине и плакал. Мне было так невыразимо плохо, и никаких сил и надежды что-то с этим сделать, что я вообще стал ощущать себя полным овощем. В Москве я пошел вечером в магазин, и обнаружил, что я испытываю какой-то невыразимый страх, как в детстве, когда попадаешь в незнакомое жуткое место. Будто мне снова стало лет пять, и меня потеряла мама в чужом городе… Лена мне, конечно, усиленно «сочувствовала», Серега виновато помалкивал… Это был уже какой-то край. Совсем.

Через пару дней попыток уладить это «ассистом прогуляйся» я начал впадать в отчаяние. И когда оно стало уже совсем невыносимым, у меня в голове чего-то отчетливо щелкнуло. Я понял: НИКТО ДРУГОЙ МЕНЯ НЕ СПАСЕТ. Надежда только на самого себя. Только я. И если я сейчас буду тут сопли распускать, то это точно может плохо кончиться в реальном мире, а не в мире болезненных фантазий. Я дико разозлился на весь мир. Мы едва не подрались с Сергеем. Я выдрал из его квартиры Лену и запретил ей туда ездить. Мы с ней долго выясняли отношения. В конце концов я победил, и единственный аргумент, который оставался не на моей стороне – была квартира и работа в Москве, которую без квартиры было невозможно делать. Я был без денег, без ничего. Но я дико злился. На себя, в основном. Я заорал, что квартира будет!!! Потому что я иметь хотел все эти «обстоятельства», всех этих кейс-супервайзеров и всю эту гнилую «науку о разуме». В это время зазвонил телефон. Я взял трубку, и оказалось, что одной моей знакомой надо срочно уехать за город, и ей не на кого оставить двухкомнатную квартиру на лето. Она очень извинялась, говорила, что уже всех обзвонила, но никому не нужно. Может, тебе, говорит? Я офигел, если честно. В общем, проблема была выжжена как напалмом.

После этого Лена даже стала мне проводить назначенные Объективы, как только мы перебрались на волшебным образом появившуюся квартиру. Эрика на нее даже обозлилась – оказалось, она думала, что их уже несколько месяцев проводят, и что всё нормально, ибо вопросов со стороны одитора не появлялось. Но меня уже несло. Вскоре мне надоели и Объективы. Они мне были не нужны. Я себя уже сам за волосы выволок из болота. Я решил, что раз уж я так зол, то надо искать альтернативу, а не пытаться снова и снова лезть в одно и то же дерьмо. Я написал Эрике о том, что я намерен оставить Снт как таковую, и исследовать, какие есть альтернативы, ибо перспектива сдохнуть на «мосту» меня совсем не устраивает, а я бы точно либо сдох, либо самоубился бы, если бы не взбесился в последний момент. В общем, я договорился с ней на двухнедельный тайм-аут. После которого я должен был сообщить ей окончательное решение.

В это время я решил, что мне надо срочно сделать ремонт жизни – слишком много было проблем, которые яростью не уладишь. Это Ленкиного хахаля можно было так отвадить, но не собственные проблемы. Я рылся в старых записях, в итоге решил сделать себе «клин-слейт» от ноледжистов, по списку проблем. Первой в списке была «вторая динамика». После Клин-слейта мне настолько реально полегчало, будто эта пара сессий полностью выпустила из меня пар. Я уравновесился более или менее, и ощущение «болота» значительно сократилось. Я воспрял духом снова.

Две недели я провел в Интернете, активно общаясь со всеми своими старыми знакомыми. Активнее всего – с Чарли Данном, координатором Ноледжизма, и со старым приятелем Любеком. Остальные довольно быстро отпали и реальной альтернативой мне не показались. Дезире тоже участвовала в обсуждении. Чарли довольно быстро сел в лужу со всеми своими предложениями и объяснениями – было видно, что ему вообще-то на меня наплевать с высокой башни… К тому же, на него стал активно воздействовать Титаренко, который считал ноледжизм в России "своей территорией" и приложил всю свою язвительность, мнительность и говнизм для того, чтобы ну даже близко меня не подпускать к "делу". Мне, в общем, было и так не до него, я лишь мимоходом убедился лишний раз, какие всё-таки "америкосы тупые", если они не могут понять реальную ценность Титаренко в такой игре, ну да бог с ними... В итоге, общими усилиями сделалось так, что я решил остаться и закончить Экскалибур, прежде чем принимать окончательное решение о разрыве. Я согласился. Ладно. Через положенные две недели я сообщил Эрике, что я остаюсь на линиях.

В сентябре 2000 года меня аттестовали на завершение ОТ 3. Без каких-либо объяснений и комментариев направили на Экскалибур. Я промолчал. Я придерживался решения доверять Бернду и Дезире.

[SPA]

Насколько я помню, далее ничего особенно не происходило – всё мое время было занято заботами о строящемся доме. В октябре мы с Леной заключили «контракт» на два года, по которому я получал дом в свое ведение и стал им заниматься. С октября «организация Рона», которая там у нас базировалась, оказалась под полным моим контролем. У нас в доме постоянно присутствовало довольно много разного народу, шли занятия, сессии и так далее. Само собой, временами нас навещали церковники, это уже стало доброй традицией. Они, как правило, пытались либо разведать, в каком состоянии наши дела – стройка, студенты и так далее, либо пытались испортить нам репутацию среди местных жителей и власти – например, ходили в мэрию города под видом «журналистов» и рассказывали им о «жуткой секте саентологов», которая обретается в нашем доме. Самое интересное было в том, что их нисколько не смущало, что для того, чтобы подавить нас, они в основном использовали собственную же гнилую репутацию у властей. Милиция относилась к нам лояльно – несколько раз приходили по «сигналу», но в какой-то момент мне таки удалось до них донести, что на самом деле происходит, и они обещали, что в следующий раз они арестуют самих «жалобщиков». С того момента саентологи прекратили нас доставать через власти, хотя временами шпионы всё равно появлялись. Но это было неинтересно – методы работы у них топорные, рассчитанные то ли на полных идиотов, то ли рассчитанные полными идиотами, вычислить их было просто, так что ничего особенного не происходило. Самое большое, что удалось одному такому перцу – это добыть номер моего сотового и передать его в ГЦХ, откуда тут же стали на него названивать и «предлагать вернуться на линии». Делала это какая-то неопытная и незнакомая со мной девочка, на что она (или отдавшие ей это приказ) рассчитывали, вообще было непонятно.

В сентябре состоялся очередной «обучающий лагерь», в котором я должен был запускаться на Экскалибур. Как я уже выше написал, на завершение ОТ 3 меня аттестовали без шума. Однако довольно отчетливо чувствовалось, что моя критика в адрес Хаури, которую я высказывал по ходу его прохождения, не осталась без следа в душе обоих Хаури и Отфрида, потому что отношение ко мне заметно похолодало. Для начала мне заявили, что «на меня нет буклета курса». Потом Отфрид как-то легко и просто сказал: «У тебя же есть материалы в компе? Ну, вот распечатай и изучай, всё нормально». Я был в легком недоумении. Изучать материалы, которые у меня в компе были уже несколько лет? Дома? Почему я не мог сделать этого раньше, раз это так просто? Чушь какая-то.

Но это было не самое поразительное во всей этой истории. Изучив материалы, я пришел к выводу, что еще тогда, в марте-апреле, я впилился в Экскалибур. Вот цитата из седьмого инструктажа КБР, в котором он описывает Экскалибур и две опасности, связанные с его неприменением вовремя:

С людьми, которые проходили НОТы ранее в другом месте, вы столкнетесь с двумя помехами. Здесь, само собой, мы не говорим о том, что они вообще могли не быть готовыми к этому уровню, это мы не рассматриваем. Если с этим все окей, то две главные помехи таковы:

ПЕРВАЯ: Они проходили это таким образом, что вынимали только тех БТ и кластеров, которые находились на нижних уровнях этих плагов, нижних уровнях этой оргсхемы. Более или менее "легких", которых можно было обойти и уладить, понимаете? Потому что любой "начальник" может войти в организацию и заставить их подчиняться своим приказам. Они готовы были принимать приказы от кого угодно. Поэтому их удается обработать. Они отсоединяются от организации и срываются, и все такое.

И если вы занимаетесь этим довольно долго, то есть работаете с этими легкими товарищами — будите их и срываете, будите и срываете, будите и срываете, то очень скоро — что у вас остается? У вас остается верхний, руководящий уровень каждого плага, в нетронутом виде. И этот верхний руководящий уровень, как говорилось прежде в инструктаже номер четыре, в большинстве своем состоит из ХОЛДЕРОВ всего этого плага. Так что, поскольку это холдеры, они малость помощнее, и обычно, как упоминается в техническом инструктаже 4, это парни "вне вейланса в Ш6", существа-"имплантеры" со злобными намерениями.

Следовательно, убрав нижнюю часть, самую легкую часть своего кейса, то есть просто справившись с самыми низшими "подчиненными" на оргсхеме во всех этих плагах, он остается с кейсом, который сплошь состоит только из холдеров. Холдеры обладают более сильной натурой, а некоторый процент из них, скажем так, обладает довольно злобными намерениями, однако все они УДЕРЖИВАЮТ, вопрос только — кого они удерживают теперь?! Ясное дело — ЕГО САМОГО, ПРЕ-ОТ!

И что тут можно ожидать? У него появляется все увеличивающееся чувство, что он находится в каком-то "крайнем положении". Ему все вокруг "как-то досаждает". Он вообще не похож на человека, завершившего НОТы. Он почему-то волнуется по поводу ПИНности, заболеваний и неприятностей, и всяких других явлений. Он постоянно что-то там "драматизирует", там и тут, и чувствует, что ему надо прилагать усилия для того, чтобы "не сойти с ума".

Это все признаки состояния человека, который устранил нижние части плагов и оставил на месте верхушки, то есть холдеров, парней вне вейланса в Ш6. Он ощущает беспокойство, у него такое чувство, что подлинное ядро его кейса так и не было достигнуто. И он волнуется по этому поводу, беспокоится, и так далее. И это все возникает из-за того факта, что теперь он оказался в лапах верхних холдеров оргсхемы. И в этот момент он становится их подчиненным, потому что он убрал всех остальных. Если вы убираете игру, во что она превращается? Игра начинает доставать вас. Вы не дали им новой игры. Вы не освободили их. Так что игра начинает вовлекать вас, и они будут удерживать вас все сильнее и сильнее, если вы не устраните всю оргсхему. И это первая помеха.

Вот, оказывается, что произошло со мной на ОТ 3!!! Я оказался слишком быстрым и слишком сильным соло-одитором, и загнал себя в этот уровень так быстро. Дальнейший одитинг рестимулировал то, что я просто не мог и не имел возможности уладить техникой ОТ 3. Подобный одитинг - самоубийство. Исправить это можно было просто - дать мне материалы Экскалибура и попросить Лену (она начала ОТ8 тогда, когда я начал ОТ 3) потренировать меня. Более того, есть БОХС (HCOB 10/11/1981 OT III AND OT III ATTEST), в котором прямо говорится о том, что в подобной ситуации К/С ОБЯЗАН при первой же возможности перевести пре-ОТ на НОТы. Но К/С предпочел меня медленно умерщвлять. Вообще, всё это было довольно странно, потому что выводов из этого всего можно было сделать только два.

Первый: Хаури просто настолько непрофессиональны, что с ними не стоит работать. Я кинулся проверять свои записи: может быть, я не вполне доходчиво описывал свое состояние после нескольких недель ОТ 3, которое было ОЧЕНЬ похоже на то, что выше говорит Билл? Нет, письма очень подробно и четко излагали ситуацию.

Второй вариант: она преднамеренно старалась мне навредить. Можно сослаться на то, что Эрика не могла взять ответственность за такое вот дистанционное предоставление ОТ 8. НО... В чем была разница с тем, что она мне предоставила в лагере? Никакой. Я просто САМ это прочитал и сдал пару пластилиновых демо (и это должно было стоить 900 баксов!!!).

Я разговаривал с несколькими "ОТ 3" (имена которых я называть не стану во избежание лишней мороки), которые описывали мне подобные же вещи. Но никто не решается подвести статистику и посмотреть СВОИМИ ГЛАЗАМИ на то, ЧТО нам предоставлялось под видом ОТ-уровней.

В общем, я был в бешенстве… конечно, в то, что Эрика мне хотела преднамеренно вредить, я не верил – не такая я уж и важная птица, чтобы мной индивидуально так занимались. Однако, и выхода тоже не было видно. Ибо хоть первый вариант, хоть второй – перспектива работать с такими «спецами» и далее меня вовсе не радовала. «Три попытки», которые я всегда даю себе со скидкой на случайнее ошибки и непонимания в отношениях, были исчерпаны. Я сразу же стал сканировать весь свой предыдущий опыт одитинга, и многие «трудности» и «несогласия» тут же для меня прояснились в свете идеи о банальном непрофессионализме и незнакомстве с предметом со стороны Хаури. Я тут же припомнил, что Эрика и Макс в период своего недолгого пребывания в ЦС никогда не были одиторами высокого класса, что никогда не делали там соло-уровней сами, никогда не учились ни у ЛРХ, ни у КБР, что оба они – люди необразованные и недалекие (их якобы «швейцарская» педантичность, похоже, имела более простое объяснение), Макс по профессии маляр, да и то без опыта, и так далее, и так далее. Факты стали складываться в одно целое. Это был голимый и наглый развод. Просто, видимо, не все были такие «злые», как я, и далеко не все из тех, кто даже был «злым», решались выступить и высказать свои претензии открыто.

Однако в мои планы входило пройти Экскалибур, а не воевать с Хаури, поэтому я промолчал. Запустился на Экскалибур, сделал несколько первых сессий и уехал из лагеря домой. Стал одитироваться дома… и, как водится, довольно скоро стал ощущать, что «опять что-то пришло». Мое безоблачное и более или менее прозрачное состояние после «аттестации на ОТ 3» и клин-слейта снова стало ухудшаться. Возникли какие-то непонятные соматики, довольно сильные, меня снова стали волновать какие-то неважные вещи, и так далее. И тут тоже – третья попытка, похоже, была последней… Но как раз в этот момент я вдруг получил новости от Дезире. Она написала мне, что собирается приехать погостить у меня, потому что она ездит по Европе, по своим родственникам, и очень хочет посетить меня. Я согласился. Это был вариант.

Дезире оказалась очень общительной и очень заботливой тетушкой. Она днями и ночами напролет разговаривала то со мной, то с Леной, и не уставала от этого. С ее помощью я выправил свой Экскалибур, и с ее же помощью я смог разобраться и разложить по полкам весь свой опыт работы с Хаури. Дезире имела в отношении них и Отфрида довольно жесткое мнение. Она придерживалась убеждения, что эти люди преднамеренно гробили наиболее «продвинутых» соло-одиторов… и что это было их своеобразной «задачей» в данной игре – контролировать или уничтожить. Вообще говоря, факты это довольно хорошо подтверждали. Большинство людей, которые не были «подконтрольны» Хаури, просто вылетали с линий. Желание «продолжать двигаться по мосту» тут работало прямо в обратном направлении – особо упорствующие, вроде меня, просто загоняли себя в жопу, и все дела. Не столь упорные, и, может быть, более умные, вроде Бликова, просто пропадали с линий. Это было логично. Кстати говоря, на данный момент практически вся верхушка «старого» РонсОрга, то есть те, кто начинал заниматься в СЗ в 1998-1999 годах, уже давно не с Хаури.

Как бы то ни было, я понял, что работать с Эрикой и Максом дальше я точно не буду. После отъезда Дезире я несколько недель ходил и переваривал полученные данные, так как мне не хотелось бы, чтобы мои атаки на Хаури были восприняты как работа третьей стороны. Я тщательно перепроверял факты, общался с народом, размышлял. В конце концов, я решил таки предпринять попытку выдать на публику свои выводы. Я всё еще контролировал большую часть рассылок и сайтов РонсОрга, так что мне это не составило бы большого труда.

После этого последовал период довольно яростной переписки в рассылках о Хаури и обо всем том, что я выше изложил. В общем, ничего хорошего из этого не вышло – воевать с маятником оказалось делом нелегким и бессмысленным. Насколько я понял, большая часть народа просто «боялась потерять мост», то есть драматизировала ровно то, от чего мы так хотели избавиться, уходя из церкви. Да и Дезире тут сыграла не вполне положительную роль, ибо, гоня на Хаури, я не мог предложить никакой мало-мальски пригодной альтернативы для продолжения, кроме довольно неумного предложения «давайте делать всё сами». Конечно, к такому подходу мало кто был готов… точнее, никто не был. А Дезире заявила, что она никого вести не собирается. Бернд после некоторых поисков заявил мне, что мне всё равно надо будет «уладить отношения» с Хаури, прежде чем кто-то другой в зоне согласится вести меня и мою группу далее. Короче, сторонников на мой бережок не нашлось. Тогда я сделал довольно глупый шаг – закрыл все свои рассылки, стер сайты о РонсОрге и заявил, что мне не нужна такая контора, и поддерживать я ее больше не буду.

В разгар всех этих разборок мне позвонил Валера, мой напарник. Он сообщил, что предложил собраться «мужикам» и обсудить ситуацию. Очень ругал меня за то, что я «отдал линии» людям про-хаури-вской ориентации. После некоторых колебаний я решил таки вступить в игру – поехал к Валере. Он собрал у себя всех более или менее значимых людей из РонсОрга и предложил им выслушать меня, не перебивая. Там был Колесник, начальник Виноградово, Бликов, Корнеев, Милованов (президент АСЗ СНГ на тот момент), и еще несколько человек. Они выслушали всю мою историю весьма благожелательно и согласились, что «дело идет не так». Поддерживали и хвалили меня за то, что я «решился наконец сказать правду о том, что происходит», потому что никто другой на такое не решился бы, хотя факты были налицо. В общем, сформировался такой подпольный «Комитет национального спасения РонсОрга», я хотя бы отчасти почувствовал за собой силу.

Естественно, реакция Хаури воспоследовала мгновенно. Для начала со мной связалась Эрика, и предложила «сделать ремонт и выяснить, что не так». Интервью мне действительно сделали, однако я не особенно выбирал выражения, когда формулировал свои претензии, и после него Эрика опять надолго пропала. Видно, носить шляпу одитора и К/С для нее было трудновато, когда попадался «крепкий орешек». Когда через некоторое время я запросил у нее, что происходит, она мне заявила, что она не собирается со мной работать, и что мне надо «уладить мою этику». Ха, кто бы сомневался. Как именно эта «этика» будет улаживаться, не уточнялось. Пока это свелось к тому, что Кайдаков немедленно воссоздал все рассылки, но уже под своим контролем, и начал в них мягко вести пропаганду против меня, мне пришлось срочно делать альтернативную рассылку с теми же подписчиками, ибо Хаури, само собой, потребовал заблокировать мне доступ в «лояльные» рассылки, и началась бешеная переписка и разборки конфликта. Со стороны, говорят, выглядело это довольно жутко. Это тогда я выдал где-то знаменитую фразу «Если надо, я и другую СЗ создам вместо этой», которую мне потом еще долго припоминали как обвинение в «попытке раскола».

Как ни странно, «Чайка» от этого нисколько не пострадала. Более того, на новый год у нас собралось без малого полсотни человек, мы довольно весело всё это дело праздновали и много общались. У меня было много студентов, много преклиров и много работы. 2001 год наступал как надо – появилась надежда. Само собой, такое сборище не обошлось и без внимания церковников. К нам заслали какого-то коротышку-замухрышку, который неумело шифровался и пытался затеряться среди гостей – толпу приглашенных не особенно контролировали, так что это ему некоторое время удавалось. Потом его таки выловили, и пришлось нам выволакивать его на улицу и популярно объяснять, что мы могли бы с ним сделать. В общем, запугали мы его на славу, видимо, ибо с тех пор я больше «визитеров» оттуда не видел, хотя прожил в Куровском еще два с половиной года.

После этого был еще довольно длительный цикл, связанный с переводом Экскалибура и подготовкой курса. Само собой, Хаури сделал всё возможное и для того, чтобы и от переводов меня тоже отвадить. Начальником Фонда сделали шестерку Хаури Олю Зестрю, которая рьяно кинулась выслуживаться: отобрала у меня все заказы, которые я планировал взять, популярно мне объяснила, куда я должен идти, и так далее. Вот это было действительно обидно. Зато тут же возник Валера, у которого была «идея»: завалить Хаури и «передать все его линии» мне. Он меня усиленно этой идеей соблазнял, берясь всё это «организовать». Однако действия его были довольно неуклюжими, потому что на самом деле он, страдая от постоянного безденежья, рассчитывал на то, что получит от меня материалы дальнейших уровней ОТ за такие «услуги». Никого «заваливать» я не собирался, тем более что я не мог предложить никакой стоящей альтернативы, так что я отказался от такого «заманчивого» предложения.

Примерно в тот же период мой напарник по Академии Саша Балыкин снова обратил мое внимание на позабытые до времени книги Л.Кина. Собственно, сами книги были у меня довольно давно, однако прочитать их подробно у меня всё руки не доходили. Но теперь они уже были на русском языке, благодаря Диме Тютикову. А они на самом деле оказались весьма и весьма полезными. Я стал пробовать одитировать по «одитингу постулатов», и довольно быстро стал получать весьма впечатляющие успехи, которых я никогда ранее не видел ни на саентологическом, ни на дианетическом стандартном одитинге. Первым моим преклиром по ОП стала девушка, у которой была жуткая рестимуляция Вне-инт (навязчивая экстеризация с сопровождавшими это дело кошмарами, обычно во сне). Я довольно быстро уладил этот кейс, стал понемногу одитировать других, получать больше успехов, дело пошло на лад. Я быстро стал известен как «гуру одитинга постулатов» среди знакомых и в интернете.

История успеха

Ирина Ф., "Ремонт жизни".

Я только что закончила одитинг по "Ремонту Жизни". С его помощью я смогла увидеть то, что раньше не то что не видела, но даже не представляла, что вторые постулаты так работают, что я сама их создала или при "помощи" других.

Тянула это с собой и не подозревала как это влияет на мою жизнь и что от этого можно освободиться.

Благодаря одитингу также я смогла найти причину того, что меня пугало и волновало. Удалить причину и вернуть то, что принадлежало мне по праву! И теперь я знаю точно: что это БЫЛО, ЕСТЬ и БУДЕТ.

Я воспринимаю все по новому, и это мне нравится все больше и больше.

УРА!!!!

7.02.2001.

Долго ли, коротко ли, к очередному февральскому лагерю конфликт зашел в тупик. Хаури полностью разорвал со мной общение и отказывался что-либо отвечать на мои вопросы, Кайдаков верноподданнически проводил его линию в «массы», я стоял на своем. Честно говоря, меня на тот момент это всё уже стало смешить. Я уже понял, что никуда я «возвращаться» не собираюсь, ибо все факты налицо, и единственное, что мне тут надо до сих пор – это донести до группы, кто с ними работает, и сделать явной статистику провалов на соло, которая как-то постоянно заминалась. То есть, многие знали «отдельные случаи» неблагополучного прохождения уровней, но никто не решался обобщить эту статистику и сделать соответствующие выводы о предоставлении их в РонсОрге от Хаури вообще. С другой стороны, кого-то там насильно «просветлять» я тоже не видел особого смысла, так что я решил, что просто «имеющие уши да услышат», вот и всё.

В лагерь я приехал с некоторым опозданием. Войдя, я тут же нос к носу столкнулся с Хаури. Честно говоря, я полагал, что конфликт этот можно исчерпать очень легко, простым общением и ответом на мои вопросы, которые я ему задавал. Ибо ничего «враждебного» в них не было в принципе: если бы он честно работал и честно делал свое дело, доказать свою правоту не стоило бы ничего. Однако Макс был мрачен и демонстративно меня проигнорировал, пройдя мимо с задранным носом. Хохо, подумал я… Не лучше обстояло дело и с моими «заговорщиками». Похоже, что-то их в лагере конкретно напугало: никто со мной не стал общаться, в глаза мне не смотрели, ходили бочком мимо. Дааа…. Валера тоже ховался по углам и говорил обо мне за глаза плохо. Я его как-то выловил и попытался выяснить, что произошло. Но он ухмылялся, отворачивался и нечего не отвечал… Самое смешное, что его приняли тогда в «Комитет ОТ» - сразу после того, как я оттуда ушел (об этом рассказ еще впереди). После чего Валера украл в лагере буклет Экскалибура и уехал. Чуть позже он с помощью угроз «сжечь машину» заставил Милованова выплатить ему 1000 долларов за «работу по охране лагеря». После этого я про него больше уже ничего не слышал.

Лена уже проходила какой-то там очередной курс. Оказалось, что с ней уже провели воспитательную работу на тему «либо Матвеев, либо мост». Я был за глаза объявлен «ПЛом», естественно (уже второй раз в моей личной истории, первый был вот тут http://freezonetruth.ru/chleni.html и немало меня «прославил» среди русских саентологов), а она, соответственно, ПИНом – и должна была «улаживать меня» под угрозой запрета дальнейшего продвижения. Да… ловко работали наши клирователи планеты, однако. В лагере сделали всё возможное для того, чтобы мне там не было уютно. Собственно, ждали собрания «Комитета ОТ», на котором должен был разбираться мой «вопрос». Всё это так сильно напоминало мне комсомольскую юность, что меня просто разбирал смех при мысли об этом.

«Комитет ОТ» состоялся. Вопросов было немного, основное время ушло на обсуждение моей персоны. Хаури стоял с ненавидящим взором на сцене и всеми силами пытался грамотно срежиссировать мое «изгнание». «Заговорщики» в большинстве своем слиняли с этого мероприятия, а те, кто не слинял, помалкивали в тряпочку и не выступали. Все мои старые враги вроде Венковых и Хохловых воспряли духом: наконец-то Матвеев «попал». Однако, для того чтобы всё прошло гладко, надо было еще сформулировать, в чем я виноват. Ведь наезды на Макса – это не преступление, надо было придумать что-то получше.

Был на Комитете и Любек, которому я подробно излагал все свои претензии и все свои состояния. Он пообещал помочь, выступить посредником. Однако, просидев некоторое время на собрании, он вышел, а чуть позже заявил, что вмешиваться он не будет, что я должен сам со всем разобраться. В общем, предал меня в очередной раз. Потом он еще отказался убрать подготовленный мной русский раздел своего сайта, заявив, что это уже не моя собственность, и позже еще отказался от собственного обещания предоставить мне материалы моста выше Экскалибура или найти другого К/С. Короче, Любек сделал свой выбор. Я оставался практически один.

Четыре часа шестьдесят человек решали, под каким предлогом меня можно выгнать. Нор припомнил, что я «одитирую по Элкину», а, стало быть, «сквиррел». Я предложил ему доказать, что это именно «сквиррел», а не разновидность саентологического одитинга. Нор отвечал, что «этого не написано у ЛРХ, так что это сквиррел». Я предложил ему взять пару папок соло-одиторов и посмотреть, написано ли у ЛРХ где-либо то, что предлагает им делать в сессиях Хаури. Хаури испуганно возразил, что «это мы тут обсуждать не будем». Саша Хохлов предложил объявить меня ПИНом, и исключить на основании этого – в уставе Комитета было написано, что ПИНы не могут быть его членами. В качестве доказательства моей ПИНности он привел то, что я в данный момент явно нервничаю, а это верный признак. Я послал его и предложил самому встать на мое место и попробовать сконфронтировать полсотни враждебных людей, из которых половина на самом деле просто откровенно трусят на данный момент и молчат только потому, что боятся Хаури. Юра Хохлов, который сидел на сцене за спиной Хаури, заорал, что сейчас набьет мне морду за отца, которому я «нахамил». Ну да, говорю, давай. Это нестрашно, когда такая толпа бьет одного… да… Другие версии были не менее идиотскими.

Справедливости ради надо сказать, что кое-кто защищал меня. Больше всех выступал Макс Курбатов, всеобщий примиритель. Заступались за меня ребята из Краснодара. Остальные помалкивали. Против были все мои старые «знакомцы» - Венковы, Хохловы, Кайдаковы… Им было бы чем «поживиться» в случае моего исчезновения. Как бы то ни было, голосование не проходило. Стабильно две трети голосовало против моего исключения… то есть, народ хоть и помалкивал, однако руки поднимали ЗА меня, а не ПРОТИВ.

Так прошло четыре с лишним часа. У Хаури ничего не получалось. Дело провалилось. В итоге, я решил сделать очередной «благородный» ход. Я объявил, что я ухожу сам – мне совестно столько времени отнимать у людей своим упорством. Я ухожу сам, временно, до решения Комитета Улик относительно меня. И это всё. Я вышел и закрыл дверь.

На следующий день в нашем доме пьяный строитель устроил пожар. Мне пришлось срочно уезжать. Приехав домой, я разогнал всех этих до смерти мне надоевших «саентологов», которые работали у меня на стройке, и к концу февраля в доме было тихо, чисто, спокойно. В доме жил я и пара девочек-студенток… и было спокойно, как в раю. Стройку я остановил, и решил поразмышлять, что ж теперь делать.

Студентов и преклиров у меня в принципе было полно, и работы тоже. Только после вышеупомянутого пожара было некоторое время затишье, однако это лишь помогло навести в доме порядок и привести в порядок голову.

Дезире предлагала поехать к ней в Мексику, чтобы «уладить» всё окончательно. По зрелом размышлении я решил ни в какую Мексику не ездить. Снова ловиться на пустые обещания «исправить всё то, что кто-то другой не так сделал» мне уже не хотелось. Дезире была отличным другом, однако не особенно ответственным, и верилось ей не очень в плане будущего продвижения. Короче, решил я деньги не тратить и никуда не ехать.

Поскольку цикл с Экскалибуром так и остался открытым, а материалы мне Бернд так и не предоставил, я решил применить рекомендуемый самим Хаббардом метод изучения, а именно – собрать все доступные материалы по теме и тщательно проработать их от корки до корки, пока не появится в голове общая картина дела. У меня к тому времени из различных источников скопилось около семи различных вариантов данного уровня, включая «канонический» текст «Дианетики новой эры для ОТ» церковного образца. Я вообще был великим собирателем материалов, и это не раз сослужило мне хорошую службу. В этот раз всё тоже получилось хорошо. Материалы я пролопатил несколько раз, в итоге получился достаточно интересный способ одитинга, который был куда ближе к оригиналу, чем тот, что практиковали в Ронсорге под руководством Хаури.

Я его успешно применил к самому себе, и ранней весной 2001 года я однажды после хорошей сессии понял, что всё закончилось. Больше одитировать было нечего. Стало хорошо и спокойно, и даже как-то светло на душе, непривычно. Это было совсем непохоже на то уже застарелое мучительно-мутное состояние, которое было до этого, временами усиливаясь.

Похоже, первый раз за всё это время я ощутил ПОЛНОЕ состояние нирваны, вне-игры, вне проблем, вне вселенной. Мне было просто удивительно хорошо, волновало только одно – чего делать теперь. В таком состоянии это самая большая трудность.

Я продолжал работать с клиентами, курсы я постепенно закрыл, так что основной работой был процессинг. И надо было определяться с планами на будущее.

[SPA]

Лето 2001

Говорят, «распрограммирование» саентолога занимает лет пять – дольше, чем после любой другой секты. Наверное, так оно и есть – если начинать отсчитывать мое личное распрограммирование с этого момента.

Тот самый «Комитет Улик», который должен был со мной «справедливо» разобраться, оказался мартышкиным судом. Во-первых, почти сразу по завершении лагеря Хаури разослал по всем линиям послание, в котором утверждалось, что меня исключили из Комитета ОТ, хотя это была наглая ложь – никто меня оттуда не исключал, я ушел сам и временно, с определенными условиями: что будет проведен Комитет Улик и так далее. Во-вторых, сам Комитет Улик был созван, и члены его были назначены самим же Хаури, что противоречит оргполитике: Комитет Улик не может созывать заинтересованная сторона. В-третьих, Комитет Улик обязан собрать все факты и представить решение в течение месяца. Никакого «сбора фактов» я не наблюдал, и решение было предоставлено более чем через три месяца, и понятно какое – кто заказал, тот и продиктовал. На самом деле, я подозреваю, и заниматься-то этим никто на самом деле не хотел, но уж что есть, то есть. Обвинения тоже были какие-то странные и левые… В общем, вот оно, «заключение», которое после нескольких напоминаний таки появилось на публике.

http://iriney.vinchi.ru/links/sites/rahman...u/story/om.html

Уж не знаю, кто его отправил далее по линиям, но оно стало достоянием Интернета почти сразу. Мне, в общем-то, уже было всё равно, я в любом случае «продолжать» не собирался.

Так или иначе, жизнь стала с этого момента налаживаться. Я много и очень эффективно процессировал, общался во множестве рассылок в Интернете, опубликовал кучу статей на сайте http://ability.ru/articles/om По этим статьям можно более или менее отследить, чем я тогда занимался. В основном, это было огромное количество разнообразного одитинга, вроде ремонта жизни, по самым различным программам и процессам. За это же время я окончательно завершил все курсы Академии вплоть до кейс-супервайзера Класса 5 (4, по старой классификации) и проодитировал несколько десятков преклиров полностью до Клира. Честно говоря, «саентологом» я себя тогда уже не считал, ибо многое в технологии и в философии Рона Хаббарда мне представлялось порядочным маразмом, особенно соло-уровни. Однако выйти из этой тусовки было не так просто – большая часть моих клиентов всё-таки были из околосаентологического окружения, и находила меня через Интернет именно благодаря моей истории в Саенто.

Я решил для расширения кругозора поступить в институт и получить диплом психолога. Институтом оказался МПСИ, филиал которого находился непосредственно в нашем городке, так что особых проблем с этим не возникло. Я оформился на «второе высшее» и стал прилежно учиться. Впечатлений было море. Я-то в свое время учился еще в советском вузе, а теперь уже было совсем другое время. Однако, в данной истории речь не об этом, а о Саенто, так что углубляться в это не буду. Диплом я получил в январе 2005 года, то есть, ушло у меня на психологию три с половиной года, и стал дипломированным «практическим психологом».

Ради заполнения вакуума, который наступил в моей переписке после того, как я отписался ото всех саенто-рассылок, я подписался на такое же количество рассылок по психологии, стал вникать в дело. Довольно быстро стал понимать, что ничего сравнимого с той квалификацией в области личного совершенствования, которую дала мне Академия, тут нет. Основой моего технического мастерства оставалась Академия. Я также вынул из чулана и тщательно проштудировал всю литературу постсаентологического толка – Флеминга Фанча, Филберта, Пилота, десятки страниц в Интернете, ноледжизм и прочее, и прочее. По приглашению в одной из рассылок летом 2001 года я съездил на летнюю психологическую школу Алтайского ГУ, получил там сертификат слушателя, познакомился с кучей интереснейших людей, которые занимались математической психологией и психосемантикой. Это было очень интересно. Заодно познакомился очно с местными барнаульскими саентологами, которые до этого знали меня только по тому самому «приказу об объявлении ПЛ» и считали меня фигурой «легендарной». Легендарным быть прикольно. Спасибо матушке-ЦС, сделала мне рекламу на всё СНГ – ни проблем с жильем, ни с публикой у меня в тех новых для меня местах не было.

В общем, как-то вот так всё и происходило. Через некоторое время я сделал первую попытку оторваться. http://ability.ru/articles/at1278.html и http://ability.ru/articles/1277.html.

ОМ, 25.11.2001

Good Bye Саентология!

Лежит в папке: "Саентология"

Статья взята из конференции ability-tech

Привет,

Я решил аннулировать все свои "завязки" на саентологию, включая сайты, рассылки и т.п. информационные ресурсы.

От одного только этого мне уже полегчало!

Точка релиза от Снт на самом деле была гораздо раньше, но до недавнего времени мне просто не хватало обладательности расстаться с "официальной саентологией", по причине простой - из-за отсутствия стабильного данного, сравнимого по важности, вокруг которого можно было бы построить свою жизнь.

Не так давно я установил контакты с людьми, которые занимаются Метапсихологией. Метапсихология была создана Франком Гербодом, Классом 8, обученном в Сент-Хилле, он психиатр по профессии (!!! ) и доктор медицины. Там я нашел множество удивительно образованных людей, в том числе несколько настоящих Классов 8 (в частности, многие процессы в ней разработаны одитором Хаббарда и создателем НОТов Девидом Мейо) и даже одного человека Класса 12 (хаббардовского, конечно) - Отто Рооса. Многие из метапсихологов имеют степени Ph.D. (доктор философии - амер.) в области психологии, различные национальные научные степени.

Про МП рассказано на моем сайте. С момента возникновения она развивалась уже 20 лет, она достаточно далеко продвинулась по сравнению с Снт, хотя знакомый с Снт человек несомнено найдет много общего в технической части МП и Снт - там тоже есть аналог "ступеней", аналог "клира" и высшие уровни. Технология в значительной степени доработана и усовершенствована, но внешнее сходство уловить достаточно легко. Они просто взяли лучшую технологию и стали ее развивать в рамках мейнстрима психологии, проводя собственные исследования.

Самое приятное в этом всем, что это официальные и легальные организации, которые работают в сотрудничестве с традиционными направлениями психологии и медицины, имеют свои институты, службу сертификации, свои официально признанные курсы и тренинги, признанную в мире Международную Ассоциацию Прикладной Метапсихологии, и т.п. Вероятно, это направление является самым уважаемым в обществе "отростком" Снт из тех, что существуют в мире -- хотя, в реальности, большинство работающих в МП в настоящее время не являются бывшими саентологами и даже не знакомы с тем, что это такое. Я даже столкнулся с некоторыми трудностями в объяснении им, каким образом я пришел к МП.

Оргполитика МП создана в русле традиционных "научных обществ", МП никому не навязывает требований работать исключительно по собственным материалам МП или исполнять какие-то другие требования "вышестоящих инстанций".

В МП нет конфиденциальных или секретных материалов. МП не представляет собой некоей фиксированной доктрины, это открытая наука, которая написана множеством авторов и разработчиков. Она не рассматривается как "единственно верная теория" или "технология". Никто не навязывает в ней клиенту набора каких-то определенных верований.

Техники МП подвергаются тщательным проверкам и тестам, прежде чем издаваться в виде текстов или учебных материалов. Материалы МП интегрированы и соотнесены с соответствующими отраслями психологии.

Отсутствие антагонизма между МП и обществом приводит к отсутствию большой необходимости в решении проблем "ПИНов" и ситуаций с подавлением в семье или обществе.

МП уладила отношения с ЦС, и между ними сейчас нет никаких взаимных претензий или нападок.

Сейчас я тщательно изучаю основной учебник по теоретической и прикладной МП, написанный Гербодом - и я просто в восторге от того, насколько все логично, лаконично и прозрачно сформулировано.

Пожалуй, эта книга в значительной мере даст фору Л.Кину в логичности построения материала.

Так что я расслабился. Я более не намерен иметь проблемы с кем-либо из саентологов любых направлений .

Всё это было среди серии статей-очерков по истории и технологии Саенто, которые я тогда публиковал в качестве «стирания собственного саенто-трака». Однако, большую часть времени я тратил на изучение психологии и работу с клиентами.

Дальнейшая история РонсОрга мне неизвестна – точнее, известна только со вторых рук. Например, можете далее почитать историю Андрея Нора в его дневниках.

Я постепенно всё дальше и дальше отплывал от саенто, стал практиковать различные другие практики и техники, добился неплохих успехов в работе с телесной терапией, стал вести различные исследования в смежных областях, в основном расширяя и углубляя свои знания в тех областях, которые были предметами преподавания в институте.

Примерно в это время мой приятель Алекс Яковлев, гуру УПП, заочно познакомил меня с Томми Томпсоном.

Был такой деятель в США, которые возник на горизонте после того, как в одной из рассылок появился очень толковый товарищ, который писал весьма крутые технические выпуски и заявлял, что он – реинкарнация ЛРХ. ЛРХ2. На этой волне энтузиазма возникла «Свободная Зона Америки», одним из активнейших участников которой и был ТТ. Он проповедовал «стандартный мост ЛРХ» и клялся в верности ЛРХ2. ЛРХ2 потом оказался Ральфом Хилтоном, экс-одитором с Флага, который проживает в Австрии, однако ТТ уже не мог остановиться. Временами он объявлял, что вот-вот соберется в Россию и тоже будет там «зажигать». Но в основном его волновали проблемы второй динамики, в Россию в первый раз он приехал в декабре 2001 года «за женой», которую нашел в каком-то агентстве через Интернет-сайт, торговавший анкетами русских невест. С невестой у него не склеилось, зато на обратном пути он заехал ко мне, как раз сразу после Нового года. У меня к его визиту интерес был чисто теоретический. Однако, как водится, все же воронка заработала снова. Фишка была в том, что на тот момент у меня накопилось уже несколько человек, которые мечтали пройти Соло-уровни именно у меня, считая меня наиболее компетентным в этой области. Я отказывался, во-первых, потому что у меня не было опыта предоставления, а была только теоретическая подготовка, во-вторых, я не был уверен, с учетом своего опыта, что эти уровни вообще полезны. Несмотря на то, что причина вреда была вовсе не в самих материалах, как я теперь понимал, а в некомпетентном их применении к конкретному кейсу, как применять их компетентно – это мне тоже было пока непонятно на практике. Вот в этом-то мне ТТ и помог.

Несколько дней мы с ним потратили на подробное прояснение вопроса о том, как, что и когда делается с человеком, который решил запускаться на соло. Мы проработали каждую мелочь – от тонкостей «программы уверенности Клира» до К/С на ОТ 3. Уровни выше ОТ 3 меня пока не волновали в плане предоставления. Материалы вплоть до современного ОТ 7 у меня также были, так что особых проблем не предвиделось. Особой перспективы в предоставлении именно соло-уровней я тоже не видел, хотя – любой опыт всегда полезен, тем более что и мне самому было очень полезно передать наработанные мной знания и навыки далее, а не закрывать эту тему вообще.

Первым моим преОТ стал http://vl.ability.ru Володя Лихачев. Мы с ним довольно успешно проработали все материалы, с хорошими победами и изменениями в кейсе. После этого я успешно провел по соло за три года около тридцати человек, с неизменно хорошими результатами, и никогда не повторялось то, что случилось со мной. Материалы соло-уровней были отточены и вылизаны, позже я на их основе создал другой курс, с неоценивающим подходом к предоставлению, исключив из материалов все "произвольности".

Был еще и такой прикол: после возвращения домой Томми, не спрашивая ничего у меня, вдруг назначил меня «континентальным КО», о чем опубликовал торжественное письмо на своем сайте. Это было реально жутко смешно. Видимо, я настолько его поразил теми разговорами, которые мы вели в недолгий его визит, что он решил меня «застолбить» побыстрее. Я попросил его убрать эту телегу с сайта и не позорить меня перед ронсорговцами. Никакого «континента» у меня в подчинении не было, была лишь сравнительно небольшая группа клиентов и соло-одиторов, в общем и целом, может быть, полсотни человек, не более того. ТТ это сделал, но написал в рассылке, что если что – только свистни… Параллельно он там же назначил кем-то в своей конторе Пилота, то бишь Кена Оггера, и много еще кого. Контора долго, впрочем, не прожила – вскоре после жесткой конфронтации с Хилтоном она развалилась на части, и название досталось Хилтону. С Хилтоном, ака ЛРХ2, я знаком только заочно.

Летом 2002 года мы снова были на летней психологической школе в Горном Алтае, уже как студенты-психологи МПСИ.

И сразу после этого у нас состоялся тот самый памятный http://ability.org.ru/index.php?showtopic=63 семинар Барри Файрберна… после которого всё изменилось в моей жизни навсегда. Об этом я писал тоже.

В общем, на этом история моя в собственно Саенто заканчивается.

Летом 2003 года мы были вместе с Леной в гостях у наших друзей (Ленкиных клиентов – у нее других друзей нет), прожили там пару месяцев довольно безоблачно, хотя всё уже было не то. После этого я снова был в Горном Алтае, но уже один. Там у меня случился большой-большой релиз в отношении второй динамики вообще. После этого наши с Леной отношения стали растворяться. И однажды ночью, по зрелом размышлении о будущем, я заявил ей, что всё кончено – я больше не буду с ней жить и ни на что больше не рассчитываю. Вариантов будущего было несколько, но ни в один она не входила. Лена, насколько я понял, всерьез это не восприняла (ибо такие разговоры у нас происходили с периодичностью в полгода), и снова пропала «по делам». На этом наши личные и деловые отношения, в общем, и закончились. Остальное тоже вовсе не касается истории СЗ.

В октябре 2003 года ТТ делал у нас в Куровском семинар. Это было интересно.

ТТ меня с этим своим семинаром несколько раз здорово подставил – приехал не в то время, не предоставил то, что было обещано… в общем, я не был особенно рад всему этому. После завершения семинара всплыла на поверхность вся эта история с разводом, было жарковато. Я тогда тоже много одитировался, по этой теме. А потом мне всё это вообще надоело, и я уехал из дома – далеко и надолго. Сначала в Ростов, потом в Краснодар, потом в Ульяновск… на январь 2004 был запланирован очередной семинар ТТ, который он, по сути, сорвал – просто для начала опоздал, а потом на занятиях полаялся сначала с «тупыми студентами», которые задавали ему «тупые вопросы», а потом и со мной. С тех пор он меня «разлюбил» и стал везде писать обо мне гадости. Летом 2004 года была попытка провести семинар ТТ в Одессе, но туда он тоже не приехал, якобы «потеряв паспорт». Не выполнив кучу обещаний, не предоставив многого из того, что было договорено, он стал мне неинтересен – с ним работать нельзя, он безответственный и самовлюбленный дурак, каких много в «СЗ».

В феврале 2004 года я переехал в Москву и окончательно закрыл «Чайку».

http://ability.ru/articles/a1304.html

ОМ, 16.04.2004

Чайка и ОМ-центр

Статья взята из конференции archive

Здравствуйте, Theta.

Я хотел бы еще раз довести до вашей информации всё это.

Я более не поддерживаю никаких отношений с Еленой Смотраевой ни по какой динамике. Я хотел бы дать ясно понять, что эта 2Д была прекращена в сентябре 2003 года, и у меня нет никаких планов в отношении восстановления этих отношений. Елена сама открыто объявила о своей новой 2Д с Берндом Любеком в январе 2004, лично я никаких новых сведений об этом не имею. Елена живет в другом месте, и я не информирован о том, чем, с кем и как она занимается сейчас.

Что касается моей частной жизни, я бы хотел оставить это всё вне публичных форумов и обсуждений. Если вас что-то волнует в этом, общайтесь со мною лично. Я знаю, что у нас тут ходят всякие слухи.

Фактов среди всего этого немного.

1. Я живу и работаю в Москве с февраля 2004 года. База в Куровском осталась в ведении Елены, и она полностью распоряжается будущим этого дома. Я там больше не живу и находиться там не планирую.

2. У меня нет никакой 2Д ни с кем из того, о ком вы могли бы знать.

3. Я также не собираюсь ни с кем обсуждать вопрос (2).

4. Я также не ищу никакой 2Д в нашей тусовке или вне неё. Этот вопрос для меня решен.

***

"Организации Рона Чайка" не существует с января 2001 года. Все циклы по ней закрыты, за любыми прояснениями по ним я рекомендую обращаться к Елене Смотраевой, создателю этой организации. Я отказываюсь от поддержания каких-либо ею незавершенных циклов.

У меня также нет никаких совместных технических линий со Смотраевой.

Если кто-то из преклиров или пре-ОТ на её линиях получал мои К/С, то теперь я признаю этот факт как смешение линий К/С, т.к. использование моих технических знаний и материалов вне контекста общего стабильного предоставления на моих линиях - это офф-лайн и работа с кейсами вне линий. Я больше не буду предоставлять никаких материалов или технической помощи линиям Смотраевой. Если кто-то рассчитывал на это, то вам придется сделать выбор, с кем работать далее. Елена мне не раз заявляла, что она больше не собирается заниматься предоставлением обучения или процессинга, и "решение" этой проблемы через задействование моего ресурса мне лично кажется некорректным, ибо я не могу гарантировать качества предоставления, да и не получаю никакого обмена за это.

Моя виртуальная организация называется "ОМ-центр" и она будет предоставлять стандартную технологию ЛРХ именно под этим названием.

Техническая информация по предоставлению и проч. будет регулярно публиковаться в этой рассылке и других источниках в сети.

Спасибо что вы это прочитали.

Несмотря на то, что исследования и предоставление желающим материалов и процессинга продолжается, в апреле 2006 года я закрыл свои саентологические линии и передал последних "стандартных" соло-одиторов на линии одного из РонсОргов. На данный момент "стандартной технологии" я не предоставляю, так как мне она не представляется оптимальным вариантом самосовершенствования.

Собственно, последние два-три года, а может, и больше, мне лично довольно трудно отнести к «истории СЗ», но некоторые со мной не согласны, так как считают меня неотъемлемой частью СЗ форева. Что ж, не буду спорить – может быть, и так. Многие продолжают считать меня "экспертом по Саентологии" - наверное, это так и есть, теперь я еще к тому же и "независимый эксперт", ибо уже более четырех лет на данный момент (осень 2006) не принадлежу ни к каким официальным или неофициальным, формальным или неформальным саентологическим организациям, с тех пор как ТТ отменил свой смехотворный "приказ" лета 2002 года.

Вот и всё.

Итого, мои достижения в Снт, понятным для саентологов языком: провел около 5000 часов процессинга, около четырех лет работы супервайзером курсов Академии, около 20 подтвержденных Клиров и около 30 завершений Соло-одиторов на разных уровнях, в том числе пять завершений ОТ 8 (по ронсорговской классификации, по церковной это "завершение соло-НОТов", или "новый ОТ 7"), я К/С и одитор Класса 5, ОТ 8, около полуторы сотен преклиров за все время работы... Не особенно круто, но и немало, особенно если учесть качество работы, которым я всегда горжусь.

Всё остальное есть в профиле, но там уже для саентологов никакой понятности, кроме того, что я выше назвал.

В завершение этой темы.

Моя миссия

Собственно, на этом и заканчивается моё сколь-либо значимое вовлечение в какие-либо занятия Саентологией как таковой. Но странное дело – несмотря на то, что на момент написания данного текста (лето 2006 года) с последней «стандартной сессии» на чьих бы то ни было «линиях» прошло уже более пяти лет, а с последнего более или менее значимого контакта с каким-либо саентологом минимум два с половиной, меня всё еще продолжало что-то тяготить. Я решил посмотреть на это и понял почти сразу, что данная книга – это настоящий шанс действительно завершить то дело, ради которого я стал заниматься Саентологией в далеком 1994 году. На дворе лето 2006… а я всё еще продолжаю цепляться за что-то, что можно было бы назвать статусом «великого эксперта по Саентологии», мне всё еще зачем-то это надо, я всё еще поддерживаю контакты с саентологами по переписке, пытаюсь говорить и писать им об «основах», которые никем и нигде не были четко сформулированы. Меня всё еще задевает, когда в форумах или в рассылках по делу или всуе упоминают моё имя в связи с Саентологией.

Если честно, то, посмотрев на свой «трак времени» в Саентологии, то я где-то глубоко внутри ощущаю некую миссию… скажем так, связанную с тем, чтобы окончательно и бесповоротно выделить из всего, что я знаю и думаю о Саентологии, сухой остаток, суть, essence того, что из нее стоит знать, выбросив со спокойным умом, сердцем и душой за борт всё остальное и прекратить обсуждать пресловутый вопрос о том, «why the game went wrong». Саентология сама по себе послужила своеобразным катализатором, который сформировал во мне целостное понимание того, для чего и ради чего можно и нужно заниматься поисками реальных первопричин существования себя в этом мире. Саентология – это что-то такое, что цепляет многих тем обещанием решить последнее и главное в нашей жизни – найти путь «на выход». На выход… из всего того, что нас подавляет и не дает быть самими собой, на выход и на вход во что-то огромное, родное, так давно обетованное, куда мы сами стремились всё свое существование… и для того, чтобы нам это удалось, надо сформулировать основные принципы такого пути, которые я лично для себя называю первобытными основами пути. Потому что они должны быть первыми. А всё остальное – вторично.

Одна моя студентка была положительно уверена, что всё, что я делаю, делается для того, чтобы прославиться и стать известным. Она мне однажды об этом сказала. Я повертел это в голове и потом сообщил ей, что меня такая цель никогда не занимала, а если бы занимала, то я мог бы придумать множество куда более простых способов стать известным, чем то, чем я занимаюсь. Она скептически хмыкала в ответ.

Она, наверное, видела во мне то, что ее цепляло – «стремление стать известным», и ее восприятие меня фильтровалось именно таким образом.

Один мой приятель был убежден, что все мои ходы и решения делались для того, чтобы заработать как можно больше денег. Он видел, как я живу, мой дом, мои вещи и прочее «богатство», и был совершенно уверен в том, что в этом и есть моя цель. Я повертел это в голове и потом сообщил ему, что меня такая цель никогда не занимала, а если бы занимала, то я мог бы придумать множество куда более простых способов стать богатым, чем то, чем я занимаюсь. Он скептически хмыкал в ответ.

Он, наверное, видел во мне то, что его цепляло – «стремление стать богатым», и его восприятие меня фильтровалось именно таким образом.

Несколько разных людей были убеждены, что все мои ходы и решения делались для того, чтобы получить как можно больше «власти». Они видели, что я многое могу контролировать, и были совершенно уверены в том, что в этом и есть моя цель. Я повертел это в голове и потом сообщил им, что меня такая цель никогда не занимала, а если бы занимала, то я мог бы придумать множество куда более простых способов поиметь власть в куда большем масштабе, чем то, чем я занимаюсь. Они скептически хмыкают в ответ до сих пор.

Они, наверное, видят во мне то, что их цепляет – «стремление иметь власть», и их восприятие меня фильтровалось именно таким образом.

Среди всех этих хитросплетений чужого восприятия очень нелегко найти себя. Очень нелегко. И пока я оставался в Саентологии, меня нередко обесценивали за то, что я стремлюсь прославиться или поиметь много денег и власти. Однако всё то, что я имел, приходило ко мне само собой, просто потому, что я шел своим путем.

И только когда я распрощался с Саенто и однажды нашел одитора, который вообще ничего обо мне не думал и ничего не предполагал, я смог узнать, кто я. Точнее, кем я не являюсь, хотя и играл в это столько времени. И с тех пор у меня нет никакой потребности принимать на веру то, что другие думают обо мне. Не то чтобы мне совсем всё равно, но меня это никак не ограничивает. Я теперь такой большой, что я могу стремиться стать известным, богатым и властным, но при этом оставаться совершенно уверенным, что всё это не представляет для меня никакой ценности, потому что это всё лишь крохи от чего-то гораздо большего, к чему я иду. И если кто-то думает обо мне, что это и есть моя «подлинная сущность», я улыбаюсь, потому что я знаю о себе больше, чем кто бы то ни было.

И этим знанием и уверенностью я обязан тому, кто мне это показал однажды – моему одитору Барри Файрберну. Большое ему за это спасибо, особенно за то, что он, конечно, тут совершенно ни при чём...

Главная особенность правильного подхода и смысл его целостности состоит в его универсальности и независимости от платформы, то есть от того, с какими именно личными установками и верованиями приходит человек к началу этого пути. Важная оговорка: «правильный» в нашем подходе имеет смысл чисто прагматический: правильный – это такой, который дает нам искомые результаты. Должна быть выработана «методика создания методик» поиска ответов на любые вопросы, которые могут возникать у человека по ходу жизни. В этом цель. Путь к истине, с точки зрения человека, бесконечен, как падение космического корабля в черную дыру небытия. Однако он конечен, если вы в какой-то момент решите выйти за рамки ограниченного человечьего восприятия и посмотрите немного «сверху», не со своей точки зрения в этом мире, а «оттуда», откуда вы пришли в этот мир.

Основные составляющие продвижения «туда», как можно предположить, таковы:

1. правильные методики (процессы, техники)

2. правильное время и место для их применения

Правильная методика: методика, составленная с учетом всех принципов создания экологичной и эффективной методики продвижения «на выход» из любого нежелательного состояния.

1. Необходимо, чтобы только сам человек решал, на что ему надо посмотреть. Это также можно назвать словом «самоопределение». Только сам человек может решать, что ему надо. Иноопределение не способно увеличивать потенциал человека.

Иноопределение далеко не всегда так явно. Для того, чтобы иноопределить человека, достаточно даже просто думать, что вы знаете о нем нечто, чего он сам о себе не знает, потому что это его автоматически загоняет в определенный загончик в вашем уме, и всё, что вы далее будете с ним делать, будет строиться на идее о том, что он находится именно в этом загончике. И он никогда не сможет выйти оттуда с вашей помощью, особенно если вы сделали всё это неосознанно. Любая теория, любая мысль о том, что вы «знаете больше о нем, чем он сам», любая «система просветления» или «мост» – это такой загончик. Человек ограничен только тем, что о нем думают – он сам или другие. Если вы думаете, что он «не готов к тому-то и тому-то», вы берете на себя роль господа бога. Не стоит увлекаться такой гордыней. Хотите помочь – не ограничивайте его своими суждениями и помогите ему изменить его собственные. А бог уж сам решит, куда его пустить и куда не пускать.

2. Необходимо, чтобы эта методика была направлена на изменение суждений (постулатов), а не механики (действий).

Суждения стоят выше всякой механики и определяют действия, даже если это незаметно сразу. Любое навязчивое действие (механику) можно аннулировать, преднамеренно выполняя его точно как-оно-есть, но осознанно, до выявления суждения, которое приводит его в действие. Постулаты всегда стоят выше материи, измерений и информации и поэтому могут влиять на него, оставаясь «незамеченными» на уровне механики.

Методика может начинать поддерживать работу на уровне механики, но заканчивать должна на уровне суждений. Никакая механика не может гарантировать изменения суждений, подлинное изменение суждений гарантирует изменение механики.

3. Методика должна быть направлена не на рассмотрение значимостей (кажущихся суждений), которые волнуют преклира, а на рассмотрение механики этого волнения с целью ее устранения и рассоздания.

Хорошая сессия – сессия, в которой вы сумели найти суждение, очистить его от налипшей на него механики (от масс) и тем самым создать возможность его изменения по собственному определению. Устранение масс – ключ к изменению суждения. Суждение невозможно изменить, просто игнорируя механику, которое оно включает.

4. Никакая механика, включая полученные от другого человека данные, не должна заменять собой простое финальное рассмотрение состояния как-есть. Только прямое восприятие самого человека может быть окончательным.

5. Необходимо, чтобы эта методика увеличивала общение (и посредством него также реальность и аффинити человека) с любым рассматриваемым состоянием, а не уменьшала его.

Этот принцип сформулирован еще в классической книге Хаббарда «Создание способностей человека». Он очень прост, и наверное, поэтому данной книги до сих пор нет в официальном издании на русском языке: «Цель процессинга – привести человека в настолько совершенное общение с физической вселенной, чтобы он вновь приобрел силу и способность своих собственных постулатов».

6. Методика должна быть сбалансирована по потокам

Потоков можно выделить много, можно, например, выделить те четыре, что используются на ступенях: от другого ко мне, от меня к другому, от другого к другому, от меня к себе. Суть в том, что потоки в этой вселенной всегда тяготеют к тому, чтобы образовывать замкнутые и уравновешенные системы. Если этого принципа не соблюдать, то возникают разрывы, спайки и ложь. Баланс потоков – основа такого понятия, как «карма», основной принцип рассоздания кармы – уравновесить потоки.

7. Должна быть направлена на настоящее и будущее, а не только на прошлое.

Слишком часто возникает ловушка, которая ищет причины проблем только в прошлом. Но потоки не могли бы на вас влиять, если бы они были завершены в прошлом. Они на самом деле проходят через настоящее в будущее, и их надо уметь оследить и сбалансировать.

8. Должна давать данные сравнимой величины для рассматриваемого предмета (из прошлого, настоящего или будущего).

Данное можно адекватно оценить, только если есть другое данное сравнимой величины. Это также проявление свойства двойственности этой вселенной – в ней нет ничего независимого, и ничто не может существовать само по себе. Всегда есть как минимум один противоположный аспект, и только совместное рассмотрение двойственности дает растворение ее.

9. Должна увеличивать осознанность.

Осознанность возникает в результате осознанной практики, осознанного делания того, что ты делаешь – каждую секунду. Любая попытка делать что-то на автомате, любая попытка скрыть какие-то аспекты действия, любая попытка манипулировать – понижает осознанность, и не может ее повысить никаким образом. Любая попытка скрыто использовать какую-либо информацию или скрыто оценивать состояние человека посредством нее – уменьшает осознанность того, на кого такое воздействие оказывается. Попытка повлиять на механику любым способом, который понижает осознанность или не дает возможности осознать применение механики, создает имплант – механическое приспособление, которое неблагоразумно используется для неосознаваемой модификации суждений. На самом деле суждения стоят выше любого импланта и способны рассоздать и его, но импланты замедляют продвижение и могут временно блокировать осознанность.

10. Должна увеличивать ответственность.

Еще это можно назвать словами «причинность», «источниковость». Смысл состоит в том, что правильная методика должна неизменно приводить человека к точному осознанию источника и создателя любого обрабатываемого состояния. Источником далеко не всегда является «я», на том уровне осознания, на котором находится человека в данный момент. Однако в абсолютном понимании только он сам, приняв исходное решение быть здесь и сейчас, наложил на себя всё без исключения состояния бытия. Если бы это было не так, то выхода бы не было. Есть такой уровень осознания Я, на котором само это слово теряет свой смысл. И на том уровне причинность всегда и неизменно следует от этого Я. Любая методика, которая присваивает причинность и источниковость моих состояний не мне самому, не достигает подлинного уровня суждений и пытается действовать на уровне механики взаимодействия в этой вселенной.

Достаточно для качественной работы: иметь способность мгновенно (в нужное время и в нужном месте) формулировать нужную технику в соответствии с изложенными выше базовыми принципами и требованиями момента сессии, пользуясь только ими. Подобное же утверждение можно найти в одной из ранних лекций Хаббарда, но он так и не свел воедино изначальные суждения своей технологии, заменив это простое действие многотомными описаниями механики своей технологии. Никакая механика в виде «моста», «ступеней» или чего-то подобного не может, в конечном счете, быть здесь полезной и окончательной схемой; в лучшем случае она может использоваться как вспомогательный шаблон для обучения новичков с целью дать им предварительную структуру для осознания. Как только структура возникает и начинает наполняться, любой фиксированный «мост» будет только помехой для реального роста осознанности, а в худшем случае может даже стать грубой и ложной подменой такового, как и случилось в Саентологии. То же самое можно сказать о любой методике «кейс-супервизирования». В старом кодексе одитора была отличная фраза: «Оценивайте текущий кейс вашего преклира с реальностью и не работайте с другим воображаемым кейсом». В более позднем варианте это превратилось вот во что: «Я обещаю давать оценивание текущему кейсу преклира только с помощью данных по стандартному супервизированию кейса и не изменять выбранного направления из-за какого-нибудь мнимого отличия кейса». Это характернейший пример подмены прямого восприятия самого человека чужим и навязанным, в данном случае «стандартным кейс-супервизированием», и это – деградация правильной технологии. Даже в первом варианте есть росток лжи – кейс не надо «оценивать», надо уметь предоставить человеку бытийность и просто работать с ним по правильным методикам, и тогда все сработает как надо. Но если коротко, то всё сводится к пункту выше про прямое восприятие.

1. Выяснить у человека, на чем находится его внимание. Помнить о самоопределении.

2. Сформулировать технику так, чтобы она достигала уровня суждений, а не сосредотачивалась на механике.

3. Для того чтобы найти подлинное причинное суждение, надо воспринять как-есть и рассоздать налипшую на него механику – потоки, спайки, шаблоны поведения и тому подобное.

4. Формулировать технику максимально лаконично, желательно вообще не делать ее зависимой от слов, формулировок и прочей механики. Направлять ее на прямое восприятие, а не на усвоение чужого опыта.

5. Найти моменты разрывов общения (реальности, аффинити) и сформулировать технику так, чтобы восстановить их.

6. Сбалансировать потоки – проследить, чтобы обмен по потокам был полностью проработан.

7. Сформулировать технику так, чтобы она работала со всеми периодами времени – прошлым (опыт), настоящим (действия) и будущим (результаты).

8. Выявить все парные и двойственные аспекты и проработать также и их

9. В каждый момент удостоверяться в полной степени осознанность в отношении того, что делается.

10. Доводить работу до достижения полных Проявлений Причинности.

Единственное содержание знания есть структура

Хорошая технология прояснения упорядочивает имеющиеся знания и имеющийся опыт. Она достает наши мысли из сознания, выуживает их из уголков подсознания, извлекает из сердца и склеивает из них новое знание. В итоге новое «4» рождается из уже имеющихся «2» и «2». Новое, родившееся из имеющегося, не нарушает гармонии прежнего. Мировоззрение становится более полным и ясным.

Плохая технология несет чужие знания, у которых нет шанса пустить корни. Не имея от чего питаться, они не могут плодоносить и отторгаются. Они нарушают внутреннюю гармонию, какими бы логичными ни были. Человек, отказываясь от своих знаний ради чужих, или заполняя чужими то место в себе, где должны быть его собственные знания, однозначно понижает свою осознанность.

Процессинг – упорядочивание имеющихся у субъекта данных таким образом, чтобы он мог в нужное время всегда найти правильный ответ (= решение проблемы или затруднения). Наука о том, КАК знать, то есть каким образом строится путь к получению ответа на любой возникший вопрос. Не набор ответов на вопросы.

Это не создание нового массива данных (то есть, это не есть метод обучения в традиционном смысле, который бы просто передавал ведомому некие новые данные без метаструктуры, это скорее методика упорядоченного «напоминания» уже известных ему данных) и не наполнение имеющейся таблицы вопросов ответами. Это упорядочивание уже имеющейся массы ответов в работающую структуру. Все ответы уже есть, проблема в том, как их найти, и процессинг – это решение данной задачи. Любые «новые» данные в этой системе – это просто выуженные из подсознания недостающие данные, которые до этого момента всё равно работали, но работали подсознательно.

На этом пути не может быть никаких секретных или конфиденциальных данных. Человек не может осознать то, что находится «выше его уровня», и нет никакой необходимости что-либо скрывать от него «для его же блага».

Любая ситуация содержит в себе свое решение. Запросите его. Если вы его не видите, попросите помощи. Решение не всегда находится на уровне потенциала эго, того Я, в котором вы находитесь. Иногда его надо искать на уровне большого потенциала – того, что саентологи называют третьей и четвертой динамикой, иногда на уровне глубинного потенциала Мира в целом, а иногда даже на уровне Всеобщего Потенциала Вселенной, ибо каждое, даже самое небольшое озарение – это ваш вклад в Эволюцию, великий и непрекращающийся поток практики Осознанности в этой Вселенной. Но решение есть всегда… только путь к нему не всегда прост.

О «других» мостах

Любая известная методика «правильна» ровно настолько, насколько она дает результаты. Поскольку ни одна из известных методик, соответствующих общим критериям правильной методики (см. выше) не может не давать результатов (хоть в какой-то степени), то вопрос ее интеграции в практику состоит в нахождении правильного времени и места для ее применения (и оптимизации для обеспечения ее полного потенциала, по необходимости) в соответствии с желаемым конечным явлением.

Для меня всё, что в Саентологии или в любом другом духовном направлении не соответствует этим принципам – мусор. В Саентологии такого мусора процентов 60 от всех идей и методик, что в ней сформулированы. Всё, что относится к конфиденциальным и секретным уровням Саентологии, состоит из бреда и мусора на 95 процентов. Алмазы знания высеять из этой словесной помойки и драматизаций ее «основателя» и прочих «верных продолжателей его дела» крайне трудно, да и, наверное, оно того и не стоит. В других известных направлениях процент обычно заметно выше. Также я могу назвать несколько известных «торговых знаков» практик осознанности, где процент этот куда ниже, однако учтены не все принципы правильного пути, а только некоторые, то есть хуже охват. Сам тот факт, что создателям Саентологии удалось задеть некоторые глубинные струны чаяний людей, еще долго будет приводить огромные толпы людей в организации Саентологии, и толпы эти будут лелеять бессмысленную надежду, что эта механика сможет дать им «путь на выход». Эта игра будет длиться бесконечно, пока на свете останется хоть один человек, которые не осознает, что никакая механика нигде и никогда не давала ключ к пути на выход. Собственно, формулировка этих принципов – это и есть мой скромный вклад в завершение этого бега по кругу, от одной механике к другой, из одной школы в другую, от одного направления эзотерики к другому и так далее. Это и есть та небольшая миссия, без завершения которой я никак не мог окончательно убрать свое внимание со всей этой механики, связанной с Саентологией.

При соблюдении вышеизложенных принципов все знания человека делаются работоспособными, применимыми и полезными. Это универсальная методика получения методик реабилитации любых способностей в этой Вселенной и за её пределами.

На этом считаю свою миссию выполненной, и хочу с вами попрощаться.

До встречи в новых Вселенных.

ПС: Дополнительные темы, заслуживающие внимания и прочтения:

* Деятельность Церкви Саентологии и законы http://ability.org.ru/index.php?showtopic=102

* Ветка для церковников и прочих "спасателей" http://ability.org.ru/index.php?showtopic=314

* Мифы и правда о Саентологии http://ability.org.ru/index.php?showtopic=27

* Обсуждение мемуаров и дневников http://ability.org.ru/index.php?showtopic=122

и прочие темы на форуме о Саентологии и Свободной зоне, по адресу http://ability.org.

Собственно, данная тема закрывается, файлы выложены в интернете во множестве мест, например

http://groups.yahoo.com/group/ability-talk/files/

http://groups.yahoo.com/group/ability/files/

http://olegmatveev.org/component/option,co...c,select/id,12/

С наступающим Новым 2007 годом, и с десятилетием Свободной Зоны в СНГ!!!! УРА!

Олег, я Выложил то что Вы указали. Не ругайтесь больше матом, плз. Здесь не саента.

[SPA]

[ОлегМатвеев]

Почти 26000 просмотров против 300 здесь - в пределах погрешности, но таки за перепост спасибо.

Там и другие не менее интересные темы есть, раз уж есть желание покопаться в старом высохшем. Например http://ability.org.ru/index.php?showtopic=27. :)

[Дима С.]

Спасибо, при случае займемся ;)

[SPA]

Почти 26000 просмотров против 300 здесь - в пределах погрешности, но таки за перепост спасибо.

Там и другие не менее интересные темы есть, раз уж есть желание покопаться в старом высохшем. Например http://ability.org.ru/index.php?showtopic=27. :)

О,да!

А если бы по непонятной причине хозяин "старого алибити" не прекратил бы с Вами работать и не "зажал" домен- просмотров было бы ещё больше.

p.s. Олег, Вы, как и другие пользователи, можете и сами постить а не только давать ссылки. Самому, понимаю, лень- так отрядите на это одного из рекламных ЖЖ-ПЭАТ ботов, например.